Внутренняя динамика коучинга

Глава 2. Как функционирует мозг?

Вещи — не то, чем они кажутся, но и не их противоположности. Цитата на кухонной стене буддистского храма

Мы есть то, что мы думаем Будда

Милтон и сбежавшая лошадь

Американский психиатр доктор Милтон Эриксон (5 декабря 1901 -25 марта 1980) часто рассказывал студентам о своей жизни на ферме в Миннесоте, где он рос вместе с младшими братьями и сестрами.

Однажды в полдень, когда он с остальными детьми играл на скотном дворе, неизвестно чья лошадь — большая, полная сил, рыжая, -проскакала вниз по дороге, миновав детей, и остановилась напиться из лохани. Дети были удивлены Милтон, старший из всех, решился на следующий трюк. Он пробрался к лохани с водой сбоку от лошади и осторожно забрался на спину лошади. Лошадь встрепенулась лишь ненадолго и снова принялась пить.

Когда она напилась, Милтон дернул ее густую рыжую гриву и сжал колени, побуждая ее двинуться. Подчиняясь, лошадь поскакала назад по улице. Наверху узкой дороги лошадь замерла в нерешительности, и Милтон ждал. В конце концов, лошадь выбрала направление и Милтон опять сжимал ее бока коленями, чтобы она двигалась вперед.

Четыре часа спустя, совсем на другом краю долины, обгоревший на солнце фермер, оторвавшись от своих занятий, увидел на спускающейся к нему лошади Милтона. Фермер восторженно воскликнул: "Так вот как лошадь вернулась обратно!" Затем обратился к Милтону: "Но откуда ты знал, куда привести ее?"

И Милтон ответил: "Я не знал пути. Но его знала лошадь. А я просто следил, как она ведет себя по дороге".

Вслед за этой историей Милтон убеждал студентов: "Именно так можно достичь любого результата, к которому стремитесь".

Одной из основных точек зрения, которой придерживался Милтон Эриксон в своей работе, была вера в то, что в людях заранее заложены все средства, чтобы быть успешными.

Целью Милтона было отвести лошадь домой, и он просто следил, обращал внимание на каждое движение лошади, осознавая, что она знает путь. Он положился на глубинный рассудок и знание самой лошади, доверял ей во время пути, просто следил за ней, позволяя задерживаться на тропе, — именно таким образом лошадь естественно и легко нашла дорогу назад.

Чтобы быть по-настоящему эффективным по отношению к себе и другим, необходимо постигнуть азы того, как функционирует мозг человека.

Осмысливая эффективность и неэффективность навыков собственного мозга, вы распознаете и те шаблоны мозговой деятельности, которые включаются, когда вы смотрите, слышите или осязаете. И через это понимание вы можете открывать в себе большую симпатию, спокойствие и успешность в помощи другим людям, дабы, проходя через эмоциональные реакции и изменения, они приходили к более эффективному достижению своих целей. Вдобавок к тому, вы сможете гораздо более эффективно обращать внимание на собственные или чужие высокие устремления и будете значительно лучше способны поддерживать и поощрять внутреннее развитие и результативность в реальном окружении.

Всем этим возможностям поддерживать как себя, так и других, чрезвычайно помогает понимание системы мозга. Знаете ли вы, что у людей есть три физических мозга (один в другом, каждый с уникальными функциями), формирующие базис системы мышления, которую мы развиваем по мере взросления? Все люди обладают этой триединой системой мозга, которая включает (рис. 2.1):

• Эмоциональный мозг (лимбический мозг)
• Церебральный мозг (церебральная кора головного мозга)

Рис. 2.1 Три "мозговые системы".

Также есть четвертая система, которую можно назвать Системой Интеграции (Целостности). Она вступает в игру, когда мы для достижения важной цели сознательно объединяем все три системы с помощью внутренней регулировки. В этой главе мы просто представим исследование системы мозга-разума, качества каждой из систем и то, как они работают вместе. Чуть позже мы покажем и то, как вы можете поддерживать людей, обращаясь к их мозгу, чтобы добиваться именно того, что они хотят, и обоснуем причину необходимости аккуратней выбирать собственные намерения.

Ретикулярный мозг (рептильный мозг)

Самый древний внутренний мозг — тот, который был у всех животных, начиная от первых пресмыкающихся и заканчивая теми, кто ходит по земле в наши дни. Ретикулярному мозгу — по-другому он называется рептильным — более ста миллионов лет. Это маленькое увеличение на стволе головного мозга находится наверху позвоночного столба. Его главная функция — присматривать за телом и держать его в сохранности, поэтому ретикулярный мозг становится активен, когда вы чувствуете страх, и автоматически реагирует на него — боем, отступлением или синдромом оцепенения.

Этот мозг чрезвычайно полезен для немедленных реакций. Его сила и дар — возможность быстро приводить нас к действию в ответ на определенный стимул. Его реакция обретает необыкновенную скорость, когда жизнь в опасности или что-либо угрожает телу, и она замещает осознанные мысли. Например, этот мозг отвечает за ваше поведение, когда вы отдергиваете руку от горячей плиты еще до того, как осознанно зафиксировали факт, что плита горячая. Точно то же произойдет, если вы случайно попали рукой под пар, выходящий из чайника. Мозг отдернет вашу руку, защищая вас еще до того, как вы успеете подумать об этом.

Несмотря на то что этот мозг отвечает за реакции, которые гарантируют нашу мгновенную безопасность, порой он путает воображаемую опасностью и реальной угрозой.

Что же происходит, когда тело действительно в опасности или когда ретикулярный мозг воспринимает ситуацию именно так?

Ретикулярный мозг буквально берет на себя контроль за вашим разумом и управляет вашим поведением. Инициированный предполагаемой опасностью, ретикулярный мозг захватывает контроль над телом и побуждает к действию — драться, убежать, оцепенеть, чтобы быть уверенным в сохранении тела. Иногда эта реакция ценна и способна оказать поддержку, но в другое время она может оказаться неэффективной или даже разрушающей в достижении того, к чему вы стремитесь.

Сто миллионов лет назад, в эпоху динозавров, мозг развивал свои функции достаточно хорошо. Но, несмотря на то, что этот мозг был дан человеку очень давно и он хорошо присматривает за телом, ретикулярный мозг часто встает на пути у трансформационных изменений и так до тех пор, пока не удостоверится, что телу не грозит опасность.

Например, представьте себе ветерана войны, который спустя многие годы после окончания службы на улице слышит хлопок двигателя машины и моментально оказывается в состоянии борьбы или отступления — реакция, которую приобрел на войне. Для ретикулярного мозга этот звук оказался сходен с угрожающим звуком обстрела. Потому ретикулярный мозг бросается спасать тело, и, еще не успев подумать: "Все нормально, я дома, это только хлопок автомобильного двигателя", — ветеран обнаруживает, что он уже в укрытии.

Выберите время и подумайте о собственной жизни. Подумайте о тех случаях, когда вы реагировали и вели себя так, что теперь, оглядываясь назад, осознаете, что "пере-реагировали" на ситуацию. По мере того как вы размышляете об этом, те ощущения могут проясняться для вас, и правда в том, что вы целы и вам не нанесли ущерб. Все это действительно происходило в те моменты, когда ретикулярный мозг брал верх над разумом, бесполезно вовлекая вас в режим боя или отступления. Хорошая новость состоит в том, что, если вы выучите, как эффективно пользоваться мозгом в целом, этот режим не будет так легко одерживать верх в дальнейшем.

Эмоциональный мозг (мозг млекопитающих)

Второй мозг называется лимбической системой, но сегодня чаще употребляют термин "эмоциональный мозг". Он обеспечивает следующий уровень развития нашей мозговой системы.

У всех млекопитающих есть эмоции — любовь, защита, страх — и все они Действуют, основываясь на этих эмоциях. Лимбическая система дарит млекопитающим жизнь чувств.

Наш основной мозг — мозг млекопитающих — начал свое развитие ближе к концу эпохи динозавров, приблизительно пятьдесят миллионов лет тому. Он окутывает вершину ствола головного мозга, как маленькая перчатка.

Его структура и назначение делают всех высших животных таких, как кошки, собаки и слоны, нашими братьями по эволюции. Их мозг идентичен нашему на 98 процентов. Возможно, это, хоть и до некоторой степени, но объясняет, почему мы так любим наших домашних животных — ведь наш мозг одинаков!

Ретикулярный мозг и лимбический — или эмоциональный — работают вместе долгое время и развиваются в беспрепятственно действующую связку. Вместе они соединяют физическое сознание с эмоциональным, обеспечивая тому и другому активную память и реальное восприятие. Это означает, что ваш эмоциональный мозг переносит уроки прошлого на момент настоящего, момент "сейчас" и не думает о будущем или далекоидущих последствиях.

Эмоциональный мозг рассматривает свои воспоминания "внутренним взглядом". Другими словами, он связывает воедино все воспоминания, как если бы события происходили заново прямо сейчас. Когда вы связываетесь с памятью, вы вступаете в прошлое, соединяетесь со своими чувствами и на мгновение вновь переживаете тот случай, поскольку прежде прожили его. Это ключевой момент к пониманию системы как трансформационного коммуникатора: ассоциативная память переживается вновь, как если бы это действительно опять происходило, — вместе с сильными проявлениями эмоций, которые были связаны с происшедшим.

Другое важное свойство эмоционального мозга состоит в том, что он предпочитает, чтобы вещи оставались прежними. Его функция — вызывать в нас стойкое желание сохранять долгосрочную, привычную модель поведения. И когда вы чувствуете сопротивление к изменениям, это значит, эмоциональный мозг управляет вашим разумом. Если вы опрокидываете вашу жизнь, как тележку с яблоками из пословицы, и поедаете пирожное, от которого обещали себе отказаться, или опять кричите на ребенка, то вы просто впадаете в старую модель эмоционального поведения.

Также эмоциональный мозг имеет отношение к развитию системы общения, основанной на многозначных звуках. Все млекопитающие обладают возможностью выказывать свое эмоциональное состояние, и в некоторых случаях, что, кажется, и является их целью, делают это с помощью различных голосовых интонаций. У людей вы можете заметить, как маленькие дети, еще не понимающие языка, отзываются на изменения тона. А у собак есть диапазон различных видов лая и других звуков, которые они издают. Если вы хорошенько вслушаетесь, то сможете вербализировать то, что говорит ваша собака, пользуясь разными звуками. Подумайте о видах лая своей собаки. Один обозначает: "Внимание! Снаружи кто-то есть!". Другой — "Пора поиграть! Брось мне, пожалуйста, мячик". Третий может переводиться так: "Мелкий щенок, прекрати уже жевать мои уши!". Знаете ли вы, что у медведей есть целая система рычанья и ворчанья, чтобы общаться со своими детенышами? Медвежонок учится распознавать их и повинуется сигналу немедленно — остается рядом, быстро убегает, прыгает в реку или залезает на дерево. Вы когда-нибудь интересовались, что на самом деле говорит кошка, когда она мяукает, урчит, мурлыкает или шипит?

Другое свойство эмоционального мозга — то, что он оперирует понятиями "да или нет", "хорошо или плохо", "это или то", без всяких полутонов и оттенков. Черное это черное, а белое — только лишь белое, и ничего больше между ними. Это "или-или", присущее эмоциональному мозгу, легко можно отследить, когда человек погружен в размышления, основанные на каком-либо страхе. Не сомневаюсь, вы наверняка знаете кого-то, чей подход к жизни базируется на разделении на категории белое или черное, хорошо или плохо, да или нет, правильно или неправильно — и никаких возможностей для компромисса!

Как и ретикулярный, эмоциональный мозг предназначен быть абсолютно чутким и немедля отзываться на безотлагательное. Высокий, если не высший, приоритет эмоциональный мозг отдает проблеме выживания группы, семьи, племени. По этой причине лучшие функции эмоционального мозга раскрываются полностью, когда он работает вместе с членами всей группы и именно на благо своего "клана".

Важно понять, что до того как трансформационные изменения произошли в человеке, эмоциональный мозг должен быть уверен, что вся группа в безопасности. Даже сегодня существует ряд субкультур, в которых люди не из их круга считаются врагами. Если брать в меньшем масштабе, вы встречали кого-либо, кто абсолютно несгибаем в вопросе о своей точке зрения? У фашистов и прочих фанатиков прочно доминирует их эмоциональный мозг.

Когда вы коучируете себя или других, важно держать в голове крепкое, в пятьдесят миллионов лет длиной, сотрудничество между эмоциональным и ретикулярным мозгом. Почему это столь важно? Потому что эти накрепко связанные мозговые системы могут брать на себя контроль за всем телом, если чувствуют возможную опасность. Для ретикулярного мозга угроза может быть физической, для эмоционального — эмоциональной, такой, как потеря любви, страх неизведанного, опасность, угрожающая своим или же просто изменения, происходящие в жизни человека.

Представляли ли вы когда-то, что вам хотелось бы сделать, но через что вы еще не прошли? Возможно, вы твердо решили сбросить вес и купили определенную еду для того, чтобы строго придерживаться диеты. Но когда приходит время еды, вы обнаруживаете, что бессознательно, по старой Привычке, подъезжаете к фаст-фуду и выбираете жирную, высококалорийную, практически лишенную полезных веществ еду — такую, как картошка-фри, чизбургер или шоколадный коктейль. И это вместо того, чтобы остаться дома и приготовить полезную еду! Итог: ваш эмоциональный мозг отверг все изменения, к которым вы шли. Эмоциональный мозг сконцентрирован на моменте "сейчас", следит за ним и за желаниями, возникающими в данный момент, вписывая все в систему ваших привычек. Как вы теперь видите, эта система связи с ассоциативными воспоминаниями может вставать на пути любых изменений.

Как преодолеть привычки эмоционального мозга и добиться того, чего вы хотите? Вам надо узнать, как правильно использовать силы церебрального мозга.

Кора головного мозга

Чтобы быть сосредоточенным на будущем, выполнять планы и достигать целей, необходимо использовать возможность систем левого и правого полушария, формирующих кору головного мозга, смотреть вперед.

Этой визуальной системе мозга всего только два-два с половиной миллиона лет, что очень немного по сравнению с древней системой рептильного мозга, которой сто миллионов лет, или древней системой эмоционального мозга возрастом в пятьдесят миллионов лет. Кора головного мозга занимает большую часть мозгового пространства и имеет шестнадцать триллионов соединительных нейронов. Вы знаете, что в коре вашего головного мозга соединительных нейронов больше, чем звезд в видимой части вселенной, включая миллионы и миллионы галактик? Плюс к тому, с его скоростью и мощностью обработки данных, этот мозг в тысячу раз более гибок, чем "приверженный привычкам" эмоциональный мозг. Эти гибкость и мощность ориентируют нас на наглядное проектирование и наглядную логику.

Ключевая развивающая сторона церебрального мозга — наглядное планирование и систематическая визуализация или "видение больших мысленных образов". Передние доли коры головного мозга, благодаря их исключительному размеру и сложности структуры, могут использоваться для видения будущего — последовательное изображение возможных планов, сопоставление и отбраковка идей до тех пор, пока план не будет выработан. Это требует потрясающей визуальной силы мозга.

В отличие от эмоционального мозга, который связывается с воспоминаниями прошлого, церебральный мозг оперирует не ассоциируемыми образами, формируя изображение событий так, как если бы это происходило с кем-то еще, словно вы смотрите кино. Когда визуализация происходит в такой форме, эмоциональный компонент значительно снижается. Это не кажется нам до безумия реалистичным, и потому мы свободно изобретаем различные подходы к решению проблемы и пути, с помощью которых можно сделать лучший выбор, как если бы мы не просто смотрели кино, но и были бы режиссером собственного шоу!

Когда вы используете церебральный мозг для того, чтобы думать о событиях прошлого, ретикулярный и эмоциональный мозг реагируют воображаемыми ощущениями, будто это реально существует. Степень этой реакции зависит от того, как церебральный мозг представил событие. Ассоциируемая мысль вызывает к жизни физический отклик эмоционального мозга значительней, нежели неассоциируемая, потому что эмоциональный мозг, реагируя на знакомые образы, часто заставляет нас чувствовать, как это было. А церебральный мозг осматривает и показывает происшедшее.

Вдобавок, церебральный мозг также очень "кооперативен", визуализируя стратегические методы принятия решений сразу для основной группы самых важных проблем. Например, представьте себе доисторического человека, который пытается решить, работать ли вместе с другими ради выгоды всего племени. Вообразите себе ситуацию, где охотники занимаются делом вместе, чтобы снабдить поселение достаточным количеством еды на зиму. Как им работать вместе, чтобы достигнуть общей цели? Наиболее умелые охотники смогут представить и спланировать, как можно получить наибольшее количество еды с наименьшими усилиями. Предположим, вы возглавляете группу охотников, и вы заметили стадо оленей впереди. Как лидер вы должны представить разные планы действий и обдумать идеи. Например, "Надо ли бежать за оленями по холму?" Или "Поймаем их в ловушку в закрытом каньоне". Или "Может, нам загнать дичь к охотникам, которые ждут в засаде?" Как вожак вы должны будете спросить остальных: "Как вы думаете, какой план из этих сработает лучше?".

Или представьте, что вы охотник, столкнувшийся с буйволом, а из всего оружия у вас только топор. Сколько вариантов действий есть у вас, чтобы остаться в живых, а заодно и принести домой максимальное количество мяса? Те, кто способны оптимально использовать церебральный мозг с его богатыми возможностями визуализации, и дольше выживут, и преуспеют.

Передние доли коры головного мозга дают возможность эффективно мысленно представлять и исследовать действие, до того как вы вовлечены в него. Эта техника широко используется для совершенствования мастерства у музыкантов и спортсменов. Когда вы мысленно, при помощи неассоциируемых образов, изучаете решение стоящей перед вами задачи, выстраиваются и используются нейронные цепи, которые приводят к физическому развитию ваших навыков. Также мысленные исследования приводят к микродвижениям мускулов, которые должны активироваться, чтобы решать задачу, так что навык становится знакомым и до некоторой степени телом уже отработано выполнение задачи. Это показывает силу взаимоотношений между разумом и телом. Сила, с помощью которой вы создаете собственную реальность своим разумом. Как вы уже не единожды слышали, все происходит вначале в разуме и лишь потом — в реальности.

Несмотря на то что система коры головного мозга обширна, сильна, гибка и имеет возможность планировать и поддерживать вас в построении оптимально успешного будущего, важно осознавать, что только два-два с половиной миллиона лет она растет и эволюционирует, в то время как ретикулярный и эмоциональный мозг работают вместе вот уже пятьдесят миллионов лет. Это обозначает, что церебральный мозг является "аутсайдером" или, говоря иначе, "новеньким в районе" и он только частично объединен с ретикулярным и эмоциональным мозгом, которые действуют совместно пятьдесят миллионов лет. Над этим стоит подумать.

Развитие языковых систем

Вы знаете, что прошло только двести тысяч лет с момента начальных стадий развития языка и только пятьдесят тысяч лет назад стала развиваться система языков?

Церебральный мозг несет ответственность и за развитие языковых систем. Так же, как эмоциональный мозг использует разнообразие тоновых эмоциональных откликов, мозг церебральный создает возможность для функционирования комплексной когнитивной структуры, которая объединяет все способности как одного, так и другого мозга. По сравнению с другими способностями мозга, язык стал развиваться совсем недавно. Это значит, что язык выражает ограниченное количество проявлений визуальной силы нашего мозга. Язык обеспечивает лишь грубую "стенограмму", описывающую, о чем мы думаем, и зачастую оказывается слишком громоздким, когда мы пытаемся выразить наши глубинные мысли и чувства. Наши голоса намного медленнее мозга, мы попросту не успеваем общаться достаточно быстро, чтобы описывать то, что происходит у нас в голове, как не можем быть и сознательно осведомлены обо всем, что происходит и что решается каждым мозгом из трех в любой момент времени.

Сила визуализации: виртуальное путешествие по мозгу

Мне хотелось бы, чтобы вы подумали над тем, что визуализация — это путь увеличить понимание внутреннего существования каждой из трех мозговых систем. Язык — самая свежая конструкция, отображаемая нашим способным на визуализацию мозгом Церебральный мозг легко оперирует понятиями наглядности или мысленными образами, которые часто включают в себя слуховые аспекты, такие, как звуки, сопровождающие процесс визуализации. Между тем эмоциональный мозг привносит воспоминания из ассоциативной памяти подходящих запахов и вкусов и все те физические ощущения, которые были пережиты. Таким образом ваш мозг напоминает о том, что важно для вас.

Для более глубокого понимания мозга и его работы сейчас мы совершим наглядное путешествие по каждой из трех его составляющих и покажем, на что похоже оперирование только этим конкретным мозгом. Если вы хотите увеличить воздействие визуализации, попросите кого-нибудь прочитать вам это вслух. Так вы сможете расслабиться и с большей эффективностью использовать свое подсознание (далее обсуждено подробнее).

Путешествие по ретикулярному мозгу

Итак, глубоко вдохните и медленно выдохните. Сделайте еще один глубокий вдох. А теперь представьте, что вы и есть ваш ретикулярный "рептильный" мозг. Этот маленький мозг находится наверху позвоночного столба, глубоко внутри вашего черепа.

Давайте поиграем! Вообразите, что вы — мозговой центр осведомленности вашего тела. Вы можете представить себе панель управления со всеми видами одновременно! входящих сигналов, а самого себя — как контролера, который отслеживает их все, выявляя что угодно, что обозначает опасность.

Давайте представим один из моментов жизни, когда эти сигналы идут быстрым, непрекращающимся потоком, меняясь с каждым еле заметным вздрагиванием, с каждым движением тела. Будучи контролером, вы улавливаете эти сигналы, которые меняются каждый раз, когда вы сгибаете Руку в локте, и ушиб, давно еще полученный во время игры в теннис, вызывает боль. И вы видите и слышите, как разражается тревога, когда вы ударились большим пальцем ноги. Ох-х-х! Огоньки мигают на панели, тревога звенит, и за долю секунды вы должны решить: это опасность? Нет, всего лишь стукнулся пальцем. Поэтому, несмотря на то, что несчастный палец продолжает посылать сигнал на пульт управления — "Ой-ой-ой!" — вы, как тот, кто контролирует сигналы, отвечаете: "Да, я слышу, я знаю, что больно, но ничего страшного". И вы выключаете тревогу и снова продолжаете отслеживать поток непрестанно изменяющихся сигналов, вглядываясь, не промелькнет ли обозначающий реальную опасность. И после периода работы вхолостую вы могли бы подумать, что вам надоело, и вы позволите вниманию рассеяться — но нет. Вы все равно горбитесь над панелью, отслеживая и разбирая сигналы и оповещения об опасности, и готовы отреагировать в любую минуту.

И внезапно это происходит! Включается драматическая музыка! Сигнал приходит от руки, которая нечаянно коснулась железа: "Ай, горячо! Горячо! Очень горячо!" Звуки тревоги - и с нервами, заточенными прошлым происшествием, и в постоянной бдительности, вы бросаетесь действовать. Быстрее, чем мог бы увидеть глаз, вы щелкаете по выключателю, который моментально отбрасывает вашу руку назад, подальше от жара! Вот так! Вы сделали свою работу и снова спасли тело от опасности.

Теперь вы еще более бдительны и ожидаете, когда нагонит следом осознанная информация о происшедшем. И когда она окончательно настигнет, и тело выскажется: "Вау! Это было горячо", — вы вернетесь в нормальный ритм работы — тот же режим постоянной готовности, зная, что теперь разум уже осведомлен об опасности. И вы продолжаете в том же духе, сидя за пультом и следя за потоками информации, идущей от каждого нерва, от каждого ощущения. Вереница данных проходит через ваш пульт, миллионы кусочков информации, за которую несете ответственность вы один.

О да! Просто ужасающая ответственность. Вы увлеклись тем, что читали, но теперь можете вернуться к реальности, к вашему собственному осознанию окружающего.

Разве не было то, что вы вообразили себя своим ретикулярным мозгом, чем-то действительно интересным? Теперь, когда вы испытали, на что это похоже, как это звучит и выглядит, знание того, как работает ретикулярный мозг, стало частью вашего разума и доступно вам на уровне понимания, вместе со знанием, как переступаются пределы чтения простых слов на бумаге.

Путешествие по эмоциональному мозгу

Давайте начнем. Как насчет вашего эмоционального мозга? Глубоко вдохните. И еще раз. Теперь представьте, что вы небольшой мозг, который перчаткой оборачивает вашу ретикулярную систему. Просто представьте, что это такое — быть мозгом, укутывающим еще меньший мозг и, так сказать, держащим его в фокусе. Представляйте себе, как это все время быть начеку, приглядывая за своей семьей.

На что же это похоже — видеть вещи лишь белыми или черными? Если оперировать только двумя функциями "или-или" — вредно это для вашей семьи или нет? Каждое решение, которое вы принимаете, должно пройти через своеобразный фильтр: "Хорошо это для моей семьи или плохо? Да или нет?". И только представьте себе, что у вас есть ощущения, упорядоченные и упакованные ретикулярным мозгом уже в виде эмоций. У вас нет необходимости следить за пультом управления, за вас это делает ретикулярный мозг. Вы наблюдаете и выясняете эмоции тела и воспринимаете их как чувство злости, любви, гнева или радости.

Вы всегда находитесь в тесной связке с ретикулярным мозгом. Вы работаете вместе уже долгое время и хорошо друг друга знаете. На самом деле, вам нравятся те вещи, которые вы знаете наиболее хорошо. Вам нравится еда, которую готовила мама, когда вы были совсем маленьким. Она была привычна. Почти так же, как и семья. А семья — это важно. Потому привычное вам важно, как и семья, и стоит того, чтобы вы присматривали за ним и сохраняли, если близкому и привычному для вас угрожает опасность. Это включает в себя и привычное поведение, и вещи, которые вы когда-либо делали, и все то, что радовало вас.

Каждое решение, что должно быть принято, проходит через фильтр "Хорошо ли это для моей семьи? Не угрожает ли всему, что привычно мне?" И если угрожает, вы отвергаете такой выбор. Неважно, насколько грандиозным может быть это решение, и кто бы ни говорил о том, что это позволит сэкономить вам время или улучшит работу, решение останется прежним. Если кто-то подойдет к вам и скажет: "Эта баранина убьет тебя!" — такое Утверждение все равно вначале пройдет через фильтр. Если вы всегда ели баранину, и она привычна вам, вы и сейчас не станете менять ваши привычки. Когда эмоциональный мозг принимает решение, он основывает его на близком и привычном вам. Да или нет, близко ли и привычно ли? Если ответ да — решение принимается, нет — оно отметается! Это происходит потому, что у вас нет сведений о самом фильтре. Вы внутри него. Более того, система осознания, как и ретикулярная, всегда основана на нынешнем моменте — сейчас, сейчас и еще раз сейчас. Даже близкие воспоминания прошлого включаются в систему, как другой вариант "сейчас".

Все время вы следите за угрозами вашему эмоциональному состоянию. Угрожает ли предлагаемая модель поведения или влияние извне вашему ощущению собственной личности? Или вашему благополучию? Или ощущению связанности и слитности вашей семьи? Или вашему чувству единообразия? Каждое потенциальное взаимодействие проходит через фильтр. Просто представьте этот фильтр перед собой, как большой экран. Только те факты, которые вы принимаете, проходят через проверку фильтра: Хорошо ли это для семьи? Привычно ли? Да или нет? К чему это приведет, к положительному или отрицательному результату? И что я чувствую сейчас по этому поводу?

Хорошо, теперь вновь осознаем, что происходит на самом деле, и вернемся к реальности. Мы побывали на неплохой экскурсии, не правда ли? Теперь вы знаете на глубоком, даже интуитивном, уровне, как работает эмоциональный мозг.

Путешествие по церебральному мозгу

Давайте взглянем на церебральную кору головного мозга. Большое название — для большого мозга. Только представьте, как складка за складкой серое вещество мозга заворачивается и заполняет череп. И внутри этого кроется колоссальная способность видения. Так, как если бы, внутри этих складок, вы могли бы молниеносно перемещаться из одного места в другое и в то же время оставаться там, где вы есть. Только вообразите себе, как делал и Эйнштейн, что вы путешествуете на луче света, со скоростью света, во все уголки вселенной! Представьте себе, что вы часы, а ваши руки, как стрелки, отстукивают деления. Представьте, что вы в круизе по Карибам. Представьте, что вы путешествуете по Аляске. Что вы предпочтете? Ваш церебральный мозг интересуется у эмоционального: "Что ты думаешь о круизе по Карибам?". И эмоциональный мозг вызывает в воображении эмоциональный отклик. Что он чувствует по поводу этой идеи? Ответом могут быть ассоциации с пауками или с теплой водой — с чем угодно другом, что основывается на опыте эмоционального мозга, который он испытал в понятиях безопасности и привычности или же наоборот. Этот процесс обработки данных редко бывает доступен на уровне сознания.

Представьте пласт раскаленных углей перед вами. Представьте, что вы решаете пройти по ним босиком, как делают некоторые люди. Как только вы примете это решение, эмоциональный мозг перекрывает ваше видение собственным страхом. "Мне плевать, что другие делали это! Будет больно! Я боюсь!" — кричит он. Или ретикулярный мозг заявит: "Ни в коем случае! Ты обожешься!" При таких обстоятельствах вы не сможете пройти по горящим углям, не обжегшись, даже если вы заставите себя сделать это. Но если все три мозга сходятся в одном решении, вы сможете сделать это и остаться в безопасности. Такова их сила, когда они работают вместе.

А теперь только вообразите, сколько сил вам потребуется, чтобы оставаться на диете, зарабатывать больше, чем сейчас, и достигать в жизни то, к чему вы стремитесь, если три ваших мозга совмещаются в одну структуру и всегда работают вместе. Ретикулярный указывает вам на способы, как остаться целым и невредимым. Эмоциональный — обеспечивает эмоциональную поддержку. Церебральный же — проектирует ваше видение.

Когда все три работают в согласии, успех вероятен. Без их совмещения успех крайне затруднителен. Представьте, что каждый из них борется за контроль над телом. Какой победит? Эмоциональный мозг попытается захватить власть над логическим планированием церебрального. Ретикулярный мозг жаждет, чтобы физическая безопасность господствовала над эмоциями. Только вообразите хаос, который воцарится, если для каждого из трех будет желателен свой исход дела! Нарисуйте себе эту картинку: как каждый мозг пытается захватить контроль над телом в обход остальных. Возможно ли сохранять выдержку и стойкость в такой ситуации?

Все полезные изменения, так или иначе, приводят к развитию навыков управления собственным мозгом, своей мозговой системой, и действенные преобразующие беседы позволяют нам проделывать это с увеличенной скоростью, так чтобы мы сами могли управлять нашими планами в этом мире.

Самую простую неудачу или мелкое разочарование мозг расценивает как потенциальную угрозу жизни. Чтобы однажды испытанная боль больше не повторялась, организм вырабатывает специальный гормон - кортизол, который в разных количествах вызывает у нас чувство страха, тревоги или даже стресс. В издательстве «Манн, Иванов и Фербер» вышла книга Лоретты Грациано Бройнинг «Гормоны счастья. Как приучить мозг вырабатывать серотонин, дофамин, эндорфин и окситоцин» . «Теории и практики» публикуют отрывок о том, как работает наш детектор опасностей и почему мысль о лишних килограммах делает человека более несчастным, чем рассказ о смертельных болезнях предков.

«Гормоны стресса» - естественная сигнальная система

Когда вы видите ящерицу, греющуюся на солнце, то можете подумать: «Вот оно, безграничное счастье». Однако на самом деле вы просто видите, как ящерица пытается спастись от гибели. Холоднокровные рептилии могут погибнуть от гипотермии, если не будут часто выползать на солнце. Однако, греясь под ним, они могут стать добычей хищника. Поэтому рептилии по многу раз на дню совершают перемещения с солнца, грозящего гибелью, в тень и обратно. Они совершают эти перемещения, в буквальном смысле убегая от гнетущего ощущения дискомфорта.

Ящерица выползает на солнце тогда, когда падение температуры ее тела заставляет уровень кортизола в ее организме повышаться. Находясь на солнце в постоянной опасности, она внимательно сканирует окружающую обстановку на предмет появления хищника и стремглав убегает, лишь только почувствовав малейший признак опасности. Ничего приятного в этом для ящерицы нет. Но она выживает, поскольку ее мозг научился сравнивать одну угрозу с другой.

Ствол мозга и мозжечок человека на удивление похожи на мозг рептилии. Природа приспосабливает для работы старые структуры, а не создает их заново. До сих пор та часть нашего головного мозга, которая называется «рептильный мозг», контролирует процессы обмена веществ и реакцию на потенциальные угрозы. У млекопитающих поверх рептильного мозга развился еще один слой мозгового вещества, который делает возможным их общение друг другом, а у людей появилась кора головного мозга, которая позволяет анализировать события прошлого, настоящего и будущего. Рептильный мозг располагается на пересечении путей взаимодействия высших отделов человеческого мозга с телом человека, поэтому некоторые ситуации буквально заставляют нас холодеть от предчувствия опасности. Многие при этом ощущают угрозу очень остро. Поэтому вам будет полезно узнать, как работают ваши детекторы опасности.

Как работает кортизол

Кортизол - это система оповещения организма о чрезвычайной ситуации. Кортикоидные гормоны вырабатываются у рептилий, амфибий и даже червей в тех случаях, когда они обнаруживают угрозу жизни. Эти гормоны вызывают ощущение, которое люди описывают как «боль». Вы обязательно обращаете внимание на боль. Она неприятна и заставляет вас предпринять чрезвычайные усилия для того, чтобы ее остановить. Мозг стремится избежать рецидивов боли, накапливая опыт, как можно ее исключить. Когда вы видите какие-то признаки, напоминающие вам об уже испытанной боли, происходит выброс в кровь кортизола, который помогает действовать таким образом, чтобы избежать ее. Большой мозг может генерировать множество ассоциаций, то есть распознавать множество возможных источников боли.

«Мозг рассматривает любую неудачу или разочарование как угрозу, и это ценно»

Когда уровень кортизола в нашем организме достигает больших значений, мы испытываем то, что называем «страхом». Если кортизол вырабатывается в средних количествах, то мы испытываем состояние «тревоги» или «стресса». Эти негативные эмоции предупреждают о том, что если не предпринять экстренных действий, то могут наступить болевые ощущения. Ваш рептильный мозг не может сказать, почему он выбросил кортизол. Просто по нейронным путям прошел электрический импульс. Когда вы понимаете это, то можете проще отличать внутренние тревоги от внешних угроз.

Казалось бы, будь мир проще устроен, надобность в кортизоле отпала бы сама собой. Однако мозг рассматривает любую неудачу или разочарование как угрозу, и это ценно. Мозг предупреждает нас о том, что следует избегать дальнейших неудач и разочарований. Например, если вы безрезультатно прошли много километров в поисках воды, то растущее ощущение дискомфорта удержит вас от дальнейшего продвижения по явно неправильному пути. Невозможно все время правильно предугадывать развитие ситуации, поэтому кортизол всегда будет стараться делать это за вас. Понимание механизма действия кортизола поможет жить в большей гармонии с окружающим миром.

Кортизол настраивает ваш мозг на фиксацию всего, что предшествует боли

Подсознательные импульсы, которые вы получаете буквально за несколько секунд до появления боли, очень важны с точки зрения перспектив выживания. Они позволяют идентифицировать беду, которая вот-вот случится. Мозг накапливает такую информацию без осознанных усилий или намерений, потому что подсознательные импульсы в нашем мозгу существуют на протяжении всего нескольких мгновений. Эта «буферная память» позволяет болевым нейронным цепочкам моментально оценить события, которые непосредственно происходят до возникновения боли. Нейронные связи дают живым существам возможность обнаружить потенциальные угрозы, не прибегая к рациональному анализу.

Иногда мозг подсознательно соединяет то, что происходило за мгновения до возникновения боли, с самим болевым ощущением. Например, в психиатрии известен случай, когда девушку охватывал панический страх при первых звуках чьего-либо смеха. Эта девушка когда-то попала в тяжелую автомобильную аварию, в которой погибло несколько ее друзей. Она вышла из комы, ничего не помня о самом происшествии, но не могла справиться с приступами страха, когда слышала смех. Психотерапевт помог ей вспомнить, что в момент аварии она шутила и смеялась со сверстниками, сидя на заднем сиденье машины. Ее рептильный мозг связал звуки смеха и последовавшую сильную боль. Разумеется, рациональным умом, сосредоточенным в коре головного мозга, она понимала, что не смех вызвал дорожное происшествие. Но сильная боль создает мощные кортизоловые нейронные пути еще до того, как может вмешаться кора головного мозга и «отфильтровать» скопившуюся в них информацию. Как только девушка слышала смех, ее кортизоловые нейронные связи резко активизировались, заставляя ее предпринять что-то для предупреждения возникновения боли. Но что именно нужно было сделать, она не знала. Отсюда и сильнейшие приступы страха.

Подсознательное чувство опасности активно помогает живым организмам выживать. Представьте себе ящерицу, которую хватает орел. Вонзающиеся в тело ящерицы острые когти заставляют ее синтезировать кортизол, который попадает во все свободные нейроны. И происходит это буквально за миллисекунды до того, как ящерица почувствует боль, поскольку электрические импульсы длятся всего несколько мгновений. Запах орла и ощущение темноты, когда его крылья закрывают солнце, теперь связаны с механизмом выброса кортизола у ящерицы. Если ей удастся освободиться, на память ей останется новый мощный кортизоловый нейронный путь. Таким образом эти нейронные связи позволяют рептилии избежать смерти, даже не зная, что собой представляет орел.

Сохранение в памяти ощущения боли имеет глубокий смысл

Боль является для нашего мозга предупредительным сигналом. Когда она значительна, мозг создает сильные нейронные связи, которые вызывают у нас фобии и посттравматические стрессы. Менее острая боль формирует меньшие сигнальные цепи, которые мы иногда даже не замечаем. Мы остаемся с ощущениями тревоги, которую порой даже не можем объяснить. Иногда кажется, что было бы лучше, если бы мы могли стирать те нейронные цепочки, которые принесли несостоявшиеся предзнаменования. Но задача выживания не позволяет нам сделать этого. Представьте себе, что ваш далекий предок видит, что кто-то умирает от ядовитых ягод. Уровень кортизола у него в крови резко повысится, и он запомнит эту ягоду навсегда. Спустя годы, даже будучи очень голодным, он сможет удержаться от употребления этой ягоды в пищу. Ваш дальний предок выжил потому, что у него на всю жизнь сохранился кортизоловый нейронный путь, который спас его от гибели.

Выживание сегодня и в эпоху наших далеких предков

Кортизол, или «гормон стресса», создает предохранительные нейронные пути, смысл которых иногда трудно понять. Вы понимаете, что, конечно, не умрете, если не получите долгожданного продвижения по службе или если кто-то толкнет вас на игровой площадке. Вы осознаете, что не погибнете из-за длинной очереди на почте и от того, что по этой причине вам выпишут штраф за неправильную парковку машины, которую вы рассчитывали быстро забрать. Но ваши нейромедиаторы эволюционировали так, что при любой неудаче они вызывают ощущение угрозы жизни.

«Когда вы испытываете стресс перед экзаменами или по поводу того, что выглядите толстым, кортизол создает у вас предчувствие немедленной гибели»

Гормоны стресса создают у нас представление, что современная жизнь хуже, чем у наших предков. Когда вы испытываете стресс перед экзаменами или по поводу того, что выглядите толстым, кортизол создает у вас предчувствие немедленной гибели. Когда же вы думаете о тех угрозах, с которыми сталкивались ваши предки, никакого прилива кортизола и чувства обреченности вы не испытываете. Это происходит потому, что стрессовые нейронные связи создаются только на основе непосредственного опыта, а реального опыта предков у вас нет.

Люди, которые в наши дни постоянно твердят о том, что жизнь ужасна, просто хотят усилить ощущение угрозы, чтобы получить поддержку в своих делах. Вам не верится, что чувство дискомфорта может возникать из-за небольших волнений. Вы продолжаете искать свидетельства того, что в мире существуют большие угрозы, и многие с удовольствием такие доказательства предоставляют. Если вы посмотрите телевизионные новости или послушаете речи политиков, то с неизбежностью почувствуете, что мир движется к катастрофе. В итоге мир все же не рушится, но вы не успеваете испытать радость по этому поводу, потому что ваше внимание переключают на новые доказательства грядущих катаклизмов. Это вызывает еще более негативные эмоции, но вы боитесь выключить телевизор, опасаясь остаться наедине с ощущениями угрозы.

Различия между поколениями

Мы любим несколько поверхностно представлять себе угрозы, с которыми сталкивались наши предки. Можно представить, как ваш предок героически съедает запретные ягоды и, разбивая старые догмы, доказывает всем, что они не ядовиты. Жить было бы гораздо проще, если б старые истины были ложны, а советы друзей всегда правильны. Однако, к сожалению, мир устроен сложнее, и те предшественники, которые игнорировали предупреждение о ядовитой ягоде, скорее всего, умерли, не передав свои гены потомству.

Современные люди унаследовали гены от тех, кто уже преимущественно опирался на накопленный в течение жизни опыт. Мы учимся доверять своему личному опыту и не бояться тех угроз, которых страшились наши далекие предки. Каждое новое поколение учится распознавать опасности на основе собственных кортизоловых нейронных путей. Конечно, мы наследуем память об опасностях и от старших поколений. Но каждая человеческая генерация, как правило, снисходительно относится к тревогам своих предков и формирует свои собственные страхи.

Я поняла это на своем неприятном опыте. Однажды мать сказала мне, что не спала всю ночь из-за того, что забыла купленное молоко на прилавке магазина и боялась, что оно испортится до утра. Я только усмехнулась. Но после ее смерти я поняла, что, когда она была ребенком, это могло грозить ей и троим ее сестрам голодом, потому что она отвечала в семье за еду. Реальная тревога создала нейронную связь в ее мозгу, и эта тревога навсегда осталась с ней.

Как хорошо было бы, если бы я поняла это еще при ее жизни. Сегодня мне остается только радоваться тому, что в моем мозгу такие связи формируются на основе моего собственного опыта. Тревоги моей матери стали частью моего жизненного опыта благодаря существованию зеркальных нейронов. Благодаря ее тревогам я избежала потребления плохих ягод или игр на проезжей части дороги. У меня сформировался свой детектор опасностей, и у него уже появились свои причуды.

Экстраполирование прошлого опыта в настоящее

Мозг человека привык обобщать прошлый опыт. Иногда, обжегшись на молоке, мы дуем на воду, но нам пришлось бы гораздо труднее, если бы мы не учились на ошибках и боли. Медуза не способна к обобщениям, поэтому, обжегшись о горячую плиту одним щупальцем, она спокойно прикоснется к горячему другим. Ваш мозг - это главный диспетчер, который связывает прошлую боль с потенциальной будущей. Мы ожидаем опасности с таким нетерпением, что паникуем при статистических расчетах, что одному человеку из 10 миллионов может стать плохо через двадцать лет. Мы испытываем угрозу от того, что босс приподнимает бровь на миллиметр. Нелегко с таким старанием ожидать опасностей. […]

Изображения: © anna sinitsa/iStock, © style-photography/iStock.

Происхождение мозга Савельев Сергей Вячеславович

§ 36. Общий план строения нервной системы рептилий

При масштабном освоении суши мозг рептилий изменился. Однако его морфологические перестройки, на первый взгляд, не были столь принципиальными, как у амфибий. Поверхностный анатомический анализ показывает, что древний «амфибийный» архетип строения центральной нервной системы не подвергся радикальным изменениям (см. рис. III-4; рис. III-5; III-6). Этот поверхностный взгляд на морфологию нервных центров рептилий может ввести в заблуждение. Только рептилии смогли эффективно освоить сушу, доминировать в воде, подняться в воздух и стать первой доминирующей группой позвоночных. Основой для такой широкой и полиморфной радиации был не только бесконечный пищевой ресурс, но и эффективная система управления организмом - мозг. При появлении рептилий произошёл ряд существенных перестроек нервной системы, которые затем стали базовыми для всех амниот. По-видимому, эти изменения были схожими, хотя и могли возникать совершенно независимо. Основная трудность состоит в том, что первичный архетип строения нервной системы был замаскирован дальнейшими адаптивными специализациями. Его реконструкция возможна только при выделении ключевых и повторяющихся структурных элементов в организации мозга рептилий. К сожалению, современные рептилии скромно представлены довольно специализированными видами. Это несколько затрудняет поиск древних конструкций мозга, принадлежавших их далёким предкам.

Рассмотрим общий план строения нервной системы рептилий. Их нервная система развита значительно лучше, чем у амфибий и первичноводных позвоночных. Спинной мозг имеет цилиндрическую форму с плечевым и поясничным утолщениями, соответствующими поясам конечностей. Сзади спинной мозг продолжается, постепенно сужаясь, в начало хвостового отдела позвоночника. Головной мозг более широк и массивен, чем у амфибий, особенно у крокодилов и черепах. Для рептилий характерны изгибание ствола и стремление крупных полушарий надвинуться на лежащие позади промежуточный и средний мозг (см. рис. III- 6; рис. III-7; III-8). Полушария переднего мозга без резких границ переходят в обонятельные луковицы, от которых начинаются обонятельные нервы.

Увеличение размеров полушарий переднего мозга связано с появлением зачатков коры - одного или нескольких слоёв клеток, расположенных под поверхностью мозга (см. рис. III-7, а). В этой зоне переднего мозга осуществляется вторичный анализ информации, поступающей от органов обоняния. Промежуточный мозг почти совсем закрыт сверху передним мозгом, так что на дорсальную поверхность выходит только париетальный (парапинеальный) орган. У многих ящериц этот орган сохраняет строение неинвертированного глаза беспозвоночных (см. рис. III-5-III-8). Как и у других позвоночных, промежуточный мозг рептилий имеет воронку, переходящую в гипофиз. Средний мозг представлен хорошо развитым двухолмием, которое выполняет функции зрительных центров (см. рис. III-5; III-6). Однако у змей зрительное двухолмие несколько редуцируется и впервые появляются небольшие парные задние бугорки - среднемозговые центры слуха (у рыб и личинок амфибий они обслуживали органы боковой линии). Двигательные отделы включают в себя задний и продолговатый мозг. Это крупный комплекс мозга с почти закрытым IV желудочком. Он прикрыт сверху мозжечком, который может иметь вид полоски, треугольника или овала, как у крокодилов (см. рис. III- 6).

Черепно-мозговые нервы представлены 12 парами, которые преимущественно обособлены друг от друга. Большинство нервов рептилий не связаны друг с другом и выходят из мозга по отдельности. Только у змей лицевой нерв иногда тесно связан с узлом тройничного нерва. Обонятельный нерв (I) снабжает своими ветвями обонятельный мешок и якобсонов орган (см. рис. III-8, в). Расположенный рядом терминальный нерв (0) иннервирует этмоидную часть головы. Зрительные нервы (II) образуют в основании черепа перекрёст, называемый хиазмой, при этом у ящериц волокна одного зрительного нерва проходят сквозь щель другого. Лицевой нерв (VII) представляет небольшую, слаборазвитую ветвь. Блуждающий нерв (X) является одним из наиболее длинных черепно-мозговых нервов. Это обусловлено тем, что сердце, желудок и лёгкие сильно удалены от головы. К блуждающему нерву прилежит добавочный нерв (XI), а подъязычный нерв (XII), начинаясь несколькими корешками от передней части спинного мозга, выходит из черепа через одно или несколько специальных отверстий.

Органы чувств рептилий обладают рядом уникальных особенностей, связанных с ороговением покровов. Несмотря на ороговение, в чешуйках кожи многих рептилий найдены осязательные пятна, а под чешуйками существует развитая сеть осязательных телец с нервными окончаниями. Специализация нервных окончаний, иннервирующих кожу, является прообразом развитых соматических рецепторов млекопитающих (Spearman, Riley, 1980).

Огромное значение как осязательный орган имеет язык. У многих змей и ящериц он постоянно находится в движении. Вкусовыми органами служат луковицеобразные тельца в слизистой стенке языка и нёба. Орган обоняния у рептилий представлен двумя системами: основной (обонятельный эпителий носовых мешков) и добавочной (якобсонов орган) (см. рис. III-8). Носовая полость парная, сообщается с ротовой и глоточной полостью через хоаны. У ящериц и змей часто встречается парная полость, лежащая книзу от носовой и открывающаяся особым отверстием в ротовую полость. На дне полости расположены хемочувствительные карманы - якобсонов орган, в который рептилии вкладывают раздвоенный на конце язык (Halpern, 1987). Слуховой аппарат рептилий состоит из внутреннего и среднего, а иногда и из зачатков наружного уха. Лабиринт более развит, чем у амфибий (см. рис. III-7, г, III-8), а у крокодилов появляются признаки улитки.

У некоторых змей имеются терморецепторы очень высокой чувствительности. Они могут улавливать с расстояния 15 см инфракрасные волны от мыши, температура тела которой выше, чем температура окружающей среды. Так как терморецепторы расположены в лицевых ямках, гремучие змеи могут определять направление на источник теплового излучения. Глаза рептилий обычно несколько крупнее по отношению к голове, чем у амфибий. Глазное яблоко шаровидной формы, а вокруг роговицы у многих ящериц и черепах формируется склеротикальное кольцо из костяных пластинок. Аккомодация у большинства рептилий достигается при помощи мышцы, расположенной вокруг хрусталика. Эта мышца сжимает хрусталик, делая его толще, и тем самым даёт возможность рассматривать близко расположенные предметы. Только у змей аккомодация происходит в результате перемещения хрусталика, как у амфибий. В цветных фоторецепторах (колбочках) рептилий и птиц находятся специальные цветные масляные капли, которые сужают кривые спектральной чувствительности рецепторов и уменьшают их взаимное перекрытие. Масляные капли в 2–5 раз увеличивают число различимых цветовых оттенков (Levine, 1985). Многие черепахи обладают хорошим цветовым зрением. В сетчатке одного из исследованных видов (Pseudemys scripta) было найдено несколько типов фоторецепторов, отвечающих за восприятие цвета и освещённости: палочки, красные колбочки, красно-зелёные двойные колбочки, одиночные красные и зелёные колбочки. Фоторецепторы работают в различных условиях освещённости фона и объекта, что позволяет черепахам использовать 4 механизма цветовосприятия.

Поведение рептилий построено на врождённых реакциях, которые заметно индивидуализируются в процессе жизни. Этому способствует продолжительность приобретения индивидуального опыта. Крупные черепахи живут до 150–250 лет, змеи и ящерицы - 7-25 лет, а крокодилы - до 70–80 лет. У многих рептилий очень большую роль играет обучение. Они легко приручаются и быстро осваивают лабиринт или зрительные условные сигналы. Черепахи, принадлежащие к древнейшим анапсидам, могут вторично узнать фигуру, нарисованную сплошной линией, даже если она очерчена пунктиром или повёрнута на небольшой угол. Ящерицы и змеи способны к некоторому прогнозированию развития событий. Это позволяет им преследовать добычу уже после того, как она скрывается из виду. Однако водяные ужи, обученные правильно проходить Т- образный лабиринт, после линьки всё забывают. Аналогично ведёт себя шипохвост, который, привыкнув к новой территории, забывает её после кратковременного охлаждения. Крокодилы проявляют довольно изощрённую заботу о потомстве. Они готовят кучи из земли, листвы и веток, куда откладывают яйца. Пока зародыши развиваются, крокодилы косвенными способами контролируют температуру и охраняют кладку, а затем выкапывают вылупляющихся потомков.

У рептилий известна иерархическая организация компактных групп. Доминирующей игуане уступают место не только на своей территории, но и на соседних, когда она направляется на охоту в общие нейтральные зоны. Иерархия у гигантских черепах Галапагосских островов выражается в строго установленном порядке следования друг за другом во время миграций. Групповая организация рептилий является одной из сложных форм общественного поведения, которая была достигнута у холоднокровных животных. Перечисленные особенности современных животных только косвенно отражают зоопсихологические достижения вымерших рептилий. Однако всё разнообразие их поведения базируется на головном мозге общего архетипа, который заслуживает отдельного рассмотрения.