Мне скучно бес что делать фауст текст. Пушкинская «Сцена из Фауста»: опыт духовного самоанализа

Ф а у с т

Мне скучно, бес.

М е ф и с т о ф е л ь

Что делать, Фауст?
Таков вам положен предел,
Его ж никто не преступает.
Вся тварь разумная скучает:
Иной от лени, тот от дел;
Кто верит, кто утратил веру;
Тот насладиться не успел,
Тот насладился через меру,
И всяк зевает да живет -
И всех вас гроб, зевая, ждет.
Зевай и ты.

Ф а у с т

Сухая шутка!
Найди мне способ как-нибудь
Рассеяться.

М е ф и с т о ф е л ь

Доволен будь
Ты доказательством рассудка.
В своем альбоме запиши:
Fastidium est quies - скука
Отдохновение души.
Я психолог... о, вот наука!..
Скажи, когда ты не скучал?
Подумай, поищи. Тогда ли,
Как над Виргилием дремал,
А розги ум твой возбуждали?
Тогда ль, как розами венчал
Ты благосклонных дев веселья
И в буйстве шумном посвящал
Им пыл вечернего похмелья?
Тогда ль, как погрузился ты
В великодушные мечты,
В пучину темную науки?
Но, помнится, тогда со скуки,
Как арлекина, из огня
Ты вызвал наконец меня.
Я мелким бесом извивался,
Развеселить тебя старался,
Возил и к ведьмам и к духам,
И что же? всё по пустякам.
Желал ты славы - и добился,
Хотел влюбиться - и влюбился.
Ты с жизни взял возможну дань,
А был ли счастлив?

Ф а у с т

Перестань,
Не растравляй мне язвы тайной.
В глубоком знанье жизни нет -
Я проклял знаний ложный свет,
А слава... луч ее случайный
Неуловим. Мирская честь
Бессмысленна, как сон... Но есть
Прямое благо: сочетанье
Двух душ...

М е ф и с т о ф е л ь

И первое свиданье,
Не правда ль? Но нельзя ль узнать,
Кого изволишь поминать,
Не Гретхен ли?

Ф а у с т

О сон чудесный!
О пламя чистое любви!
Там, там - где тень, где шум древесный,
Где сладко-звонкие струи -
Там, на груди ее прелестной
Покоя томную главу,
Я счастлив был...

М е ф и с т о ф е л ь

Творец небесный!
Ты бредишь, Фауст, наяву!
Услужливым воспоминаньем
Себя обманываешь ты.
Не я ль тебе своим стараньем
Доставил чудо красоты?
И в час полуночи глубокой
С тобою свел ее? Тогда
Плодами своего труда
Я забавлялся одинокий,
Как вы вдвоем - всё помню я.
Когда красавица твоя
Была в восторге, в упоенье,
Ты беспокойною душой
Уж погружался в размышленье
(А доказали мы с тобой,
Что размышленье - скуки семя).
И знаешь ли, философ мой,
Что думал ты в такое время,
Когда не думает никто?
Сказать ли?

Ф а у с т

Говори. Ну, что?

М е ф и с т о ф е л ь

Ты думал: агнец мой послушный!
Как жадно я тебя желал!
Как хитро в деве простодушной
Я грезы сердца возмущал!
Любви невольной, бескорыстной
Невинно предалась она...
Что ж грудь моя теперь полна
Тоской и скукой ненавистной?..
На жертву прихоти моей
Гляжу, упившись наслажденьем,
С неодолимым отвращеньем:
Так безрасчетный дуралей,
Вотще решась на злое дело,
Зарезав нищего в лесу,
Бранит ободранное тело;
Так на продажную красу,
Насытясь ею торопливо,
Разврат косится боязливо...
Потом из этого всего
Одно ты вывел заключенье...

Ф а у с т

Сокройся, адское творенье!
Беги от взора моего!

М е ф и с т о ф е л ь

Изволь. Задай лишь мне задачу:
Без дела, знаешь, от тебя
Не смею отлучаться я -
Я даром времени не трачу.

Ф а у с т

Что там белеет? говори.

М е ф и с т о ф е л ь

Корабль испанский трехмачтовый,
Пристать в Голландию готовый:
На нем мерзавцев сотни три,
Две обезьяны, бочки злата,
Да груз богатый шоколата,
Да модная болезнь: она
Недавно вам подарена.

Ф а у с т

Всё утопить.

М е ф и с т о ф е л ь

Сейчас.
_(Исчезает.)

Берег моря. Фауст и Мефистофель.

Мне скучно, бес.

Мефистофель

Что делать, Фауст?
Таков вам положен предел,
Его ж никто не преступает.
Вся тварь разумная скучает:
Иной от лени, тот от дел;
Кто верит, кто утратил веру;
Тот насладиться не успел,
Тот насладился через меру,
И всяк зевает да живет -
И всех вас гроб, зевая, ждет.
Зевай и ты.

Сухая шутка!
Найди мне способ как-нибудь
Рассеяться.

Мефистофель

Доволен будь
Ты доказательством рассудка.
В своем альбоме запиши:
Fastidium est quies - скука
Отдохновение души.
Я психолог… о вот наука!..
Скажи, когда ты не скучал?
Подумай, поищи. Тогда ли,
Как над Виргилием дремал,
А розги ум твой возбуждали?
Тогда ль, как розами венчал
Ты благосклонных дев веселья
И в буйстве шумном посвящал
Им пыл вечернего похмелья?
Тогда ль, как погрузился ты
В великодушные мечты,
В пучину темную науки?
Но - помнится - тогда со скуки,
Как арлекина, из огня
Ты вызвал наконец меня.
Я мелким бесом извивался,
Развеселить тебя старался,
Возил и к ведьмам и к духам,
И что же? всё по пустякам.
Желал ты славы - и добился, -
Хотел влюбиться - и влюбился.
Ты с жизни взял возможну дань,
А был ли счастлив?

Перестань,
Не растравляй мне язвы тайной.
В глубоком знанье жизни нет -
Я проклял знаний ложный свет,
А слава… луч ее случайный
Неуловим. Мирская честь
Бессмысленна, как сон… Но есть
Прямое благо: сочетанье
Двух душ…

Мефистофель

И первое свиданье,
Не правда ль? Но нельзя ль узнать
Кого изволишь поминать,
Не Гретхен ли?

О сон чудесный!
О пламя чистое любви!
Там, там - где тень, где шум древесный,
Где сладко-звонкие струи -
Там, на груди ее прелестной
Покоя томную главу,
Я счастлив был…

Мефистофель

Творец небесный!
Ты бредишь, Фауст, наяву!
Услужливым воспоминаньем
Себя обманываешь ты.
Не я ль тебе своим стараньем
Доставил чудо красоты?
И в час полуночи глубокой
С тобою свел ее? Тогда
Плодами своего труда
Я забавлялся одинокой,
Как вы вдвоем - все помню я.
Когда красавица твоя
Была в восторге, в упоенье,
Ты беспокойною душой
Уж погружался в размышленье
(А доказали мы с тобой,
Что размышленье - скуки семя).
И знаешь ли, философ мой,
Что думал ты в такое время,
Когда не думает никто?
Сказать ли?

Говори. Ну, что?

Мефистофель

Ты думал: агнец мой послушный!
Как жадно я тебя желал!
Как хитро в деве простодушной
Я грезы сердца возмущал! -
Любви невольной, бескорыстной
Невинно предалась она…
Что ж грудь моя теперь полна
Тоской и скукой ненавистной?..
На жертву прихоти моей
Гляжу, упившись наслажденьем,
С неодолимым отвращеньем:
Так безрасчетный дуралей,
Вотще решась на злое дело,
Зарезав нищего в лесу,
Бранит ободранное тело; -
Так на продажную красу,
Насытясь ею торопливо,
Разврат косится боязливо…
Потом из этого всего
Одно ты вывел заключенье…

Сокройся, адское творенье!
Беги от взора моего!

Мефистофель

Изволь. Задай лишь мне задачу:
Без дела, знаешь, от тебя
Не смею отлучаться я -
Я даром времени не трачу.

В жизни все одно и то же. То же дерево, мимо которого ходишь на работу, те же улица-фонарь-аптека. Те же молитвы утром и вечером, те же праздники. Опять Петров пост. Все уже было. Все идет по кругу. Но в Церкви все и устроено — по кругу. И в мире, природе - тоже. Получается, что из него и не выйдешь? Почему начинаешь вдруг уставать от повторов, что это за признак, надо ли выходить из привычного круга, — отвечает священник Алексий ПОТОКИН.

— Что мне дает вера в Бога? Кто я сам - верующий? Нужны ли мне другие и для чего они мне нужны? Вот что я попытался бы понять, прежде чем отвечать на ваши вопросы.

Я бы сказал - я покойник. В каком плане? Я не способен на личные отношения ни с каким человеком. Под личными отношениями я подразумеваю глубокую взаимность, преданность, постоянное горение, желание другого человека, радость о нем. А то, что меньше этого, то, что сейчас есть, а завтра нет, - это такое состояние, в котором человек мертвый может вспоминать, что такое жизнь. У Осипа Мандельштама есть одно наблюдение о том, как страшно, когда прощаешься с хозяевами, уходя из гостей, поймать их изменившийся взгляд из уже полузакрытой двери, когда они думают, что вы распростились и больше на них не смотрите. Только что вы были для них «гости», а через полсекунды - никто. Вот я захотел вашу жизнь вытеснить из моей или освободить какой-то кусочек моей жизни только для себя, без вас — я вас отверг. Потому что для меня вы значите меньше, чем я сам для себя. Но так я отверг и себя, живого во мне стало меньше, а мертвости больше.

И вот от этой мертвости люди начинают искать избавления. А как избавиться? Кто в ней виноват? Вина-то в большой степени наша. Мы теряем эту жизнь через то, что в обиходе называют «эгоизм», когда я не — для другого, а для себя. А скука - признак утраты жизни.

И если вера - для себя, если она обряд, традиция, механизм для поддержания душевного, духовного комфорта, она неизбежно станет скучной. Подлинная вера, как и подлинная жизнь возможны только в отношениях, во взаимообмене, во взаимоотдавании. Почему влюбленные не скучают, почему каждый день друг друга ждут, каждый день узнают неведомое о себе и о другом? И эта одновременность очень важна, ведь не только другого узнаешь, в себе многое открывается. Уже в этом - взаимность. Но если человек сам перестал меняться, то он никогда не заметит изменений в другом человеке.

Вера для меня есть признание того, что человек — покойник и желание эту мертвость преодолеть. Когда умер первый человек, Адам? Когда остался одинок — без Бога, в разделенности с Евой, увидев ее после грехопадения уже не как «плоть от плоти» своей, а как «другую». И признавая, что это одиночество он сам выбрал, сам захотел, сам пожелал жить в свободе.

А уже далеко уйдя от Бога, очень сложно догадаться, что Господь хочет тебя простить, что Он даже согласен умереть за тебя, зная, что сам ты привык брать, а не отдавать. Вот в этом — вера. Разве такая вера может наскучить? Разве может наскучить, когда в личных отношениях я не умею жить, быть преданным, а Другой меня всегда прощает? Нам и Церковь дана для одной простой вещи, чтобы честно признаться перед Другим: «Да, я Твой мучитель, я Твой предатель» и принять Его милость, нисколько не сомневаясь, что Он прощает.

Но в том то и дело, что этих слов я не могу сказать искренне. Я не могу искренне сокрушаться о своих грехах, печалиться о своей жадности, непостоянстве и т.д. Потому что если у меня отнять мою эгоистическую радость, мне скучно станет! Другой все время во мне гаснет. Мне нужно напоминание о нем. Я не могу пока поменять свои сокровища и поэтому мне нужна исповедь. Поэтому я и прихожу в храм, вижу там крест, слышу Его слово, что эта кровь - и за меня и мои грехи. И я вспоминаю. То есть я сам по себе все время склонен к замиранию, остановке, забвению, скучанию. Скука - это когда расконтакт, пауза в отношениях. Скучно ли покойнику? Конечно, скучно.

Но не от высоты к высоте, а от падения к падению, как говорил митр. Антоний Сурожский, из глубокой ямы, из ада одиночества, от разорванности со всеми я пытаюсь выйти к тому, чтобы приобрести и Бога, и себя, и других. Есть и признаки этого Духа, который живет, который дает желание жить и соединяет с другими. А есть другой дух, который мертвит, заставляет скучать, разъединяет. Помните, как у Пушкина в его «Сцене из Фауста»: «Мне скучно, бес». В этом состоянии человек может сказать: «Господи, Ты мне надоел, я Тебя не понимаю, не знаю».

Кроме честности с самим собой, помочь выйти навстречу Духу может память о добром. Если в моей жизни было и есть что-то доброе и я за это благодарю, помню об этом, оно сохраняется, возобновляется, а если не поблагодарю, то оно скроется и может не вернуться. Понимаете?
Память о добром и в Церкви есть. Великим Постом поется песнопение «На реках Вавилонских»: «…если забуду тебя Иерусалиме, да будет проклята десница моя». Что такое Иерусалим? Это взаимность, это блаженство взаимности. Если я забуду, ради чего я живу, ради чего создан, а созданы мы все ради любви, то не нужны никакие земные дела.

Чувствовать нужду в другом — значит понять свою немощь, свою слабость, свой грех. Вот вы задаете свой вопрос с позиции силы, когда вы как бы добры, но иногда доброта эта претыкается, ее не хватает. Я говорю совсем с другой позиции. От себя я могу только сказать: «У меня доброты нет и не бывает почти никогда. А когда бывает - это настоящее чудо». Тогда я понимаю, как можно жить, зачем и для чего. Но чаще во мне нет внутренней силы - закрыты очи, уши, сердце, и я могу только признать, что я - мертвец, пойти в храм и признаться в этом. И это чудо, что каменный храм помогает вот этому каменному сердцу. Один святой сказал, что ангелов увидеть и чудеса творить - это намного меньше, чем увидеть свой грех.

Речь идет о подлинности. Мы все грешим друг перед другом, но мало кто способен перед другим покаяться. А для того, чтобы отношения воскресли, необходимо подойти и сказать: «Прости». И если это будет от сердца и от сердца вам ответят, зло уйдет.

Если ты сказал: «прости» и почувствовал, что тебя простили навсегда, для вечности - вся жизнь изменится. И никогда человек не почувствует себя скучающим или одиноким. Станет крайне чуток к отсутствию жизни или к ее присутствию. Если я знаю, какова жизнь, я могу свидетельствовать, когда я не живу, не чувствую, не понимаю. И это и есть развитие отношений — моих с Богом, с человеком. И тут никакой цикличности нет. Я каждый день говорю вам «Здравствуйте», но первый раз я сказал с сомнением - а нужно ли вам говорить «Здравствуйте»? Второй раз уже сказал с желанием. А третий раз я уже жду, когда я скажу «Здравствуйте». Так растут отношения. Самое естественное для их развития - это благодарность.

Для ребенка разве каждый год одинаков? Да нет, конечно. А нам сказано: «Будьте как дети». И это относится к нашим отношениям. Так что если покойник заметил, что он покойник, я считаю, что это для него великий дар. Потому что многие не живут и не страдают. Нужно потихоньку искать выход из этого тупика. Это уже благодатно.

Но вот к этой жизни, простой и естественной с одной стороны, а с другой стороны таинственной и чудесной, люди малоспособны. Очень трудно от сердца сказать прости и простить. И тогда на смену подлинной жизни приходит неподлинная, механическая, скучная, где царит привычка как «замена счастию». Пушкин мог бы сказать «замена Богу», потому что это ведь одно - Бог, блаженство, подлинное счастье.

Чем страшна привычка? Подменой. Чем хороша? Привычка быть вежливым помогает сдерживать гнев, злобу. То есть привычка, правила хороши для злодеев, для мертвецов. Для злодея - подвиг исполнять правила, которые лишают его радости вольно жить грехом. Правда подвиг, который не спасает. Потому что, привыкнув, перестав заглядывать внутрь, полностью заменив счастье привычкой, человек очень легко может стать фарисеем, нудным и нравоучительным.

Не страшно, что мы - покойники, страшно, если не хотим ожить. Сам ваш вопрос я воспринимаю как вопрос хорошего человека, который не знает, что такое пропадать. А если бы это вопрос был задан человеком, который пропадал, совершил страшное, но его выручили - ему жить было бы не скучно. Человек, который выходит из камеры смертников, как, скажем, Достоевский, не заскучает, даже если его жизнь тяжела.

Каждое слово, сказанное и человеком, и в Священном Писании, может стать новым не только потому, что я его иначе понял, но потому, что оно у меня соединяется с другими словами. Появляется объем, перспектива. Вот я могу увидеть, когда вы отчаиваетесь, тоскуете, злитесь, вредничаете. А могу заметить, когда вы находитесь в ожидании, когда вы хотите понять себя. Бывает время, когда вы ищите, а бывает время, когда вы нашли, а бывает время, когда вы щедрая. Кто вы? А все это вместе. Человек, который может тосковать, быть жадным, и быть щедрым. И в то время, когда вы бываете жадной, я должен сказать: «Господи, прости ты ее и помилуй, она сейчас болеет». А когда вы станете щедрой, я должен сказать: «Господи, вот кто она, слава Богу, дай ей и это тоже запомнить и дай мне быть благодарным за ее щедрость». Понимаете?

Александр Ельчининов писал, что когда он говорит проповедь, он не может повторить старое, потому что оно как бы выжжено. И он не хочет больше этого повторять. Он прав. Никогда не хочется повторять старое. И одно и тоже слово мы скажем с разным настроением. И жизнь вечная — это жизнь не застывшая. Это жизнь все время новая. И если для меня моя вера - теория, я ее изложил один раз и заскучал, а если - отношения, они на каждую Пасху, на каждое Вознесение, в каждый Петров пост будут новыми. Вот так. Очень просто, по-моему. Правда?

Сергей Шемякин
Владимир Птицын

«Мне скучно, бес» - художественный музыкальный, мистический фильм 1993 года , снятый, как фантазии по мотивам произведений Гёте , Александра Пушкина , Томаса Манна и др.

Сюжет

Брошенный и отверженный Мефистофель (Олег Борисов) в поисках душ бродит по земле. На рынке диковинных вещей ему рассказывают об одной душе - душе артиста балета Фаусте (Юрий Посохов). Мефистофель выходит в свет, чтобы на балетном представлении самому увидеть обладателя души. Все вокруг обсуждают Мефистофеля и сомневаются, что Бог даст тому разрешение на эту душу. Мефистофель приходит на встречу с Господом Богом и Бог, посчитав, что такая душа не представляет для него никакого интереса, соглашается отдать ее чёрту. Но Фауст, при встрече с Мефистофелем, не верит ему и не собирается никому отдавать свою душу. Мефистофель продолжает следовать за ним и в дешёвом кабаке, чтобы убедить его, показывает Фаусту некоторые свои необычайные возможности. Через некоторое время Фауст решается отдать Мефистофелю душу в обмен на неземные наслаждения. И он получает то, что захотел... Круговерть различных утех, безумств и приключений затягивают его. Господу Богу приходится спуститься на землю, вмешаться и расторгнуть подписанный кровью договор. Фауст погибает, а обманутый и разочарованный Мефистофель вместе с тёмными силами покидает землю.

В ролях

• Олег Борисов - Мефистофель , Господь Бог
• Андрей Харитонов - Император
• Ольга Волкова - Ведьма -старьёвщица
• Юрий Посохов - Фауст
• Виктория Гальдикас - Маргарита
• Олег Ведерников - Ариэль
• Михаил Штейн - Самец
• Людмила Ксенофонтова - Мегера во фламандском духе
• Мария Тер-Маркарян - Мегера во французском духе
• Елена Андерегг - эпизод

Съёмочная группа

• Автор сценария: Юрий Борисов
• Режиссёр: Юрий Борисов
• Оператор-постановщик: Владимир Шевцик
• Звукорежиссёр: Юрий Михайлов
• Художники-постановщики:
  • Сергей Шемякин
  • Владимир Птицын
  • Владимир Шевцик
• Композитор: Юрий Красавин
• Режиссёр: Наталья Седова
• Монтаж: Татьяна Шапиро
• Художник-гример: Наталья Ковач
• Балетмейстер- хореограф: Владимир Карелин
• Художники по костюмам:
  • Татьяна Царёва
  • Татьяна Слезина
• Постановщик трюков: Олег Василюк
• Каскадеры:
  • Юрий Пангаев
  • Валерий Рыбин
  • Филипп Школьник
• Директор фильма: Алексей Шехтман

Из истории съёмок

Юрий Борисов - в основном стал известен своими музыкальными постановками в театрах. И поэтому не удивительно, что для съёмок фильма он привлёк многих актёров музыкальных театров. Роль Фауста сыграл Юрий Посохов - бывший солист Большого театра, тогда уже уехавший за границу. В роли Маргариты выступила солистка театра Бориса Эйфмана - Виктория Гальдикас. Во многих других ролях и массовых сценах были задействованы артисты балета Ленинградских театров. Для некоторых сцен были использованы костюмы из коллекции модельера Кати Филипповой. Съёмки проходили на территории намываемой для будущей Дамбы, в Екатерининском дворце, в Форосе (Крым), на пивзаводе им. С. Разина...

Саундтрек

• В фильме звучат музыкальные темы Людвига Ван Бетховена и оригинальная музыка Юрия Красавина .

Ссылки

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Мне скучно, бес" в других словарях:

- «МНЕ СКУЧНО, БЕС», Россия, АКЦ. БАНК «ДЕЛОВАЯ РОССИЯ /ЛЕНФИЛЬМ/АНТРЕПРИЗА ОЛЕГА БОРИСОВА, 1993, цв., 97 мин. Фантастическая феерия. По мотивам произведений Гете, А.С. Пушкина, Т. Манна и др. Мефистофель страдает от безделья и скуки. На рынке, где … Энциклопедия кино

Мне скучно, бес (фильм) Мне скучно, бес Вальс Мефисто Жанр Мистика, Музыкальный Режиссёр Юрий Борисов Автор сценария Юрий Борисов … Википедия

- [шн]. I. нареч. к Скучный. С. проводить время. С. рассказываешь. С. живёте. II. в функц. безл. сказ. 1. О скуке, царящей где л. В доме отдыха было необыкновенно с. С. на этом свете. На свадьбе было с. 2. кому. О чувстве скуки, испытываемом кем л … Энциклопедический словарь Энциклопедия кино

- (р.1956, Киев), российский режиссер, сценарист. Сын О. И. Борисова. (см. БОРИСОВ Олег Иванович) Окончил Ленинградскую консерваторию по специальности «режиссура музыкального театра». Работал в Московском камерном музыкальном театре, Московском… … Энциклопедия кино

- (р. 15 апреля 1939, Ленинград), российская актриса театра и кино, народная артистка РФ (1993). Окончила актерскую студию при Ленинградском ТЮЗе (1960, мастерская Л. Макарьева). В 1957 1970 актриса Ленинградского ТЮЗа, в 1970 1976 Театра Комедии… … Энциклопедия кино

- (Элеонора), российская актриса. 1976 Веселое сновидение, или смех и слезы (см. ВЕСЕЛОЕ СНОВИДЕНИЕ, ИЛИ СМЕХ И СЛЕЗЫ) 1980 Соло (см. СОЛО (1980)) 1986 Письма мертвого человека (см. ПИСЬМА МЕРТВОГО ЧЕЛОВЕКА) 1987 В Крыму не всегда лето (см. В КРЫМУ … Энциклопедия кино

- (р. 28.12.1957, Чебоксары), режиссер, актер. Окончил режиссерский факультет ВГИКа (1980, мастерская Л. Кулиджанова и Т. Лиозновой). В качестве дипломного спектакля осуществил постановку «Мамаша Кураж и ее дети» (1979). Дипломной… … Энциклопедия кино

Сегодня, 8 июня (26 мая по старому стилю), мы отмечаем день рождения самого известного литературного гения России - Александра Сергеевича Пушкина. В статье Федора Гайды , посвященной пушкинской «Сцене из Фауста» (1825 г.), рассматривается удивительная точность, с которой Александр Сергеевич описал в этом своем произведении .

Томление духа - состояние творческих людей. Но не каждому удается извлечь из него полезный опыт. оказался в таком состоянии летом 1825 года. Император Александр Павлович благоволил отправить Александра Сергеевича в ссылку в деревню - однако никто из них не знал, насколько благотворной она окажется и для поэта, и для русской литературы в целом… В Михайловском наступило настоящее томление. Пушкин на короткое время вырывался из него благодаря местным знакомствам. В это время было написано знаменитое «Я помню чудное мгновенье…». Но мрачные мысли неизменно брали верх. В голове роились эпиграммы на царя. Из них родилась идея написания сатирической «Сцены из Фауста» - вариации на тему Гёте. Но сев писать, 26-летний поэт неожиданно написал «штуку сильнее, чем “Фауст” Гёте». И не про царя, а про себя…

Пушкинская сцена происходит на берегу моря. Ситуация типично романтическая: герой наедине со стихией. Герой-романтик всегда один, люди интересуют его лишь в связи с собственными переживаниями. Гораздо более его волнуют стихии, именно они доставляют сильные эмоции. Но море, как назло, совершенно спокойно. Внутри - так и положено после душевного порыва - рождается скука. Как неизбежный морской отлив.

«Скука» - весьма значимое понятие для пушкинской поэзии

«Скука» - слишком значимое понятие для пушкинской поэзии. Скука была состоянием «молодого повесы» Онегина, пока не умер его дядя «строгих правил». Но и потом она почему-то никуда не делась. Лечить ее можно лишь внешним допингом - или внутренним деланием. Первое - намного проще. К этому и обращается пушкинский . Точнее, он обращается напрямую к бесу. Сцена начинается с мольбы:

Мне скучно, бес.

Услужливый бес, разумеется, не замедлил явиться. Но, как и положено в рамках специализации, к философу является бес философствующий. И поэтому он отвечает вопросом:

Что делать, Фауст?

Вопрос имеет характер риторический. Сам хорошо знает, что надо делать. Но Фауст не к тому обратился: никаких ответов он не получит. И теперь весь этот псевдодиалог будет построен на рассуждениях Фауста и ловушках, которые будут расставлены бесовской силой. Бес продолжает с напускной философичностью:

Таков вам положен предел,
Его ж никто не преступает.
Вся тварь разумная скучает.

Как потом окажется, сам бес отнюдь не скучает. Но его дела постоянно расходятся со словами. Косвенно упомянув о Творце, бес объясняет Фаусту основной принцип творения. Так делал и змей в Эдеме, искушая Еву. При этом бесовская «картина мира» вполне разумна и «объективна»:

Иной от лени, тот от дел;
Кто верит, кто утратил веру;
Тот насладиться не успел,
Тот насладился через меру,
И всяк зевает да живет…

В подтверждение перечисляются основные причины скуки. Они многообразны: это и (лень), и печаль (утрата веры), и прочие грехи, связанные с наслаждениями или только тягой к ним («не успел»). Из всех смертных грехов здесь нет только тщеславия и гордости. Но позднее они обязательно появятся.

И всех вас гроб, зевая, ждет.

Зевота - символ не только скуки, но и смерти. «Зевает да живет» - смерть духа, предшествующая смерти тела

Зевота становится символом не только скуки, но и смерти. «Зевает да живет» - смерть духа, предшествующая смерти тела.

Зевай и ты.

Рациональный ответ на человеческое терзание - лишь профанация ответа. Фауст начинает сначала, но сам найти выхода не может:

Сухая шутка!
Найди мне способ как-нибудь
Рассеяться.

Бес настаивает на том, что иного ответа нет. Скука и есть рассеяние:

Доволен будь
Ты доказательством рассудка.
В своем альбоме запиши:
Fastidium est quies - скука
Отдохновение души.

Тут бес слегка проговаривается, поскольку указание на «отдохновение души» может спровоцировать мысль о необходимости «работы души». Но Фауст к этому не готов и этого не ищет. А бес предпочитает вернуться к основной теме, которая сулит ему прибыток:

Я психолог… о вот наука!..

Перестань,
Не растравляй мне язвы тайной.
В глубоком знанье жизни нет -
Я проклял знаний ложный свет,
А слава… луч ее случайный
Неуловим. Мирская честь
Бессмысленна, как сон…

Однако истинный аскет отрицает всё это ради духовной пользы. Здесь же - совсем иное… И тут Фауст наталкивается на последний аргумент:

Но есть
Прямое благо: сочетанье
Двух душ…

Выход найден?! Фауст предается сладкому воспоминанию о любви к Гретхен: о «сне чудесном», в котором он был действительно счастлив. Вот оно - долгожданное «отдохновение души»… Но речь идет только о собственном Я. В этих мечтах Гретхен выступает лишь как средство обретения счастья. Ее счастье Фауста совсем не интересует. Подлинного «сочетания двух душ» не происходит. И бес не упускает случая об этом напомнить:

Когда красавица твоя
Была в восторге, в упоенье,
Ты беспокойною душой
Уж погружался в размышленье
(А доказали мы с тобой,
Что размышленье - скуки семя).
И знаешь ли, философ мой,
Что думал ты в такое время,
Когда не думает никто?
Сказать ли?

Откуда бесу известен ход мыслей Фауста? Не от того ли, что он сам их нашептывал, заманивая героя в ловушку?

Ты думал: агнец мой послушный!
Как жадно я тебя желал!

Жертвенный агнец приносится собственному Я. Какая уж тут любовь?!

Жертвенный агнец приносится собственному Я. Какая уж тут любовь?! А далее бес напоминает Фаусту, к чему ведет такое «отдохновение»:

Как хитро в деве простодушной
Я грезы сердца возмущал! —
Любви невольной, бескорыстной
Невинно предалась она…
Что ж грудь моя теперь полна
Тоской и скукой ненавистной?..
На жертву прихоти моей
Гляжу, упившись наслажденьем,
С неодолимым отвращеньем:
Так безрасчетный дуралей,
Вотще решась на злое дело,
Зарезав нищего в лесу,
Бранит ободранное тело; -
Так на продажную красу,
Насытясь ею торопливо,
Разврат косится боязливо…
Потом из этого всего
Одно ты вывел заключенье…

Отвращение, следующее за пресыщением, рождает . Фауст приходит к мысли о том, что ему желательна смерть Гретхен. Он не желает видеть живое напоминание своих собственных пороков. Один этот намек выбивает почву из-под ног Фауста. Все карты биты. Гордость мгновенно переходит в отчаяние. Не дав бесу договорить, он кричит:

Сокройся, адское творенье!
Беги от взора моего!

Бес услужлив, но у него - свой интерес. И сам он никогда не скучает:

Изволь. Задай лишь мне задачу:
Без дела, знаешь, от тебя
Не смею отлучаться я -
Я даром времени не трачу.

Находясь в мрачном состоянии - удивительно ли, что в еще более мрачном, чем до начала беседы с бесом, - Фауст обращает внимание на «неожиданно» явившийся на морском горизонте предмет. Бес, как водится, разъясняет:

Корабль испанский трехмачтовый,
Пристать в Голландию готовый:
На нем мерзавцев сотни три,
Две обезьяны, бочки злата,
Да груз богатый шоколата,
Да модная болезнь: она
Недавно вам подарена.

Некогда лишь помыслив об убийстве Гретхен, теперь Фауст посылает беса «всё утопить». Дело сделано

Говорит ли он правду? Ранее он вел Фауста по его собственным воспоминаниям и был заинтересован в «объективности». Но и тогда «объективность» была окрашена в нужные бесу тона. А теперь? А теперь - тем более: три сотни грешников - не люди, они не более чем «мерзавцы», не достойные никакого снисхождения. Отчаяние Фауста переходит в финальную стадию. Тогда лишь помыслив об убийстве Гретхен, теперь он посылает беса «всё утопить». Дело сделано.

«Сцена из Фауста» показывает развитие греховной страсти. Жизнь порождает страсть, переходит в грех, следствием пресыщения становится тягостное «размышление» и «скука». Ситуация, если ее не преодолеть, будет развиваться по нарастающей, в конце концов приводя к гибели. Главный герой «Бесов» Достоевского - Николай Ставрогин - в результате полезет в петлю… А Петр Верховенский полезет в революцию, избавляющую мир от сотен и миллионов «мерзавцев».

Небольшое произведение Пушкина привело его к отрицанию романтизма как творческой идеологии и радикализма как идеологии политической. Реализм взял верх. Рождалась великая русская литература, в основе которой лежал глубокий духовный самоанализ.