Дипломатические и военные действия стран перед второй мировой войной. Джордж кеннан - дипломатия второй мировой войны глазами американского посла в ссср джорджа кеннана

Успешно разыграв свою дипломатическую партию и в кратчайшие сроки осуществив завоевание Восточной и Западной Европы, А. Гитлер избрал гибельный путь вторжения в СССР, основанный на эзотерико-идеологической концепции, предусматривавшей завоевание "жизненного пространства" (Lebensraum) на востоке.

Сегодня существует множество трактовок просчетов советского руководства в оценке степени вероятности и сроков нападения Германии на Советский Союз. Однако с учетом исторической роли личности И. Сталина в данных событиях весьма интересным представляется взгляд на ситуацию американского дипломата, известного эксперта в области международных отношений Генри Киссинджера, который отмечал: "Сталин был не только терпеливее, но и, как коммунист, в большей степени уважал силы исторического процесса. За почти тридцать лет своего правления он ни разу не ставил все одним махом на карту и ошибочно полагал, что Гитлер тоже никогда не пойдет на это".

Советская политика "выжидания" в определенной степени может быть объяснена дипломатическими задачами, среди которых большое принципиальное значение имел фактор возложения на гитлеровскую Германию всей полноты ответственности за необоснованное, заранее спланированное развязывание войны против СССР, что придавало Великой Отечественной войне справедливый, освободительный, поистине отечественный характер и расширяло международно-политические возможности Советского Союза.

В период Великой Отечественной войны перед Советским Союзом встали новые международные задачи, которые определялись ходом войны и подлежали реализации в чрезвычайных условиях. Как отмечал выдающийся советский дипломат Андрей Громыко: "Главной задачей советской внешней политики являлось обеспечение наиболее благоприятных международных условий для организации отпора врагу. <…> Советская дипломатия прежде всего должна была позаботиться о том, чтобы страны, уже воевавшие с фашистскими Германией и Италией, стали прочными союзниками СССР. Для этого нужно было добиться создания и укрепления коалиции государств, воевавших против фашистской Германии, и скорейшего открытия второго фронта в Европе. Необходимо было также приложить все усилия к тому, чтобы предотвратить нападение со стороны государств, сохранявших пока нейтралитет в войне Германии против СССР: Японии, Турции, Ирана и др.".

СССР не только сумел скорректировать свою внешнеполитическую доктрину для решения задач в сложнейших условиях ведения войны, но и, не допустив потери темпа, принял активное участие и занял лидирующие позиции в деле формирования общей международно-политической линии стран антифашистского блока, объединившего государства двух противоположных систем. Без преувеличения можно констатировать, что Верховный главнокомандующий Вооруженными силами СССР И. Сталин стал центральной фигурой антигитлеровской коалиции, что впоследствии обеспечило ведущую роль Советского Союза в решении вопросов послевоенного переустройства мира.

С первых дней Великой Отечественной войны советское правительство предприняло ряд дипломатических шагов по сплочению антифашистских государств. Уже на двадцатый день войны 12 июля 1941 г. было заключено "Соглашение между правительствами СССР и Великобритании о совместных действиях в войне против Германии", положившее начало созданию антигитлеровской коалиции и позволившее избежать опасности международной изоляции СССР на ответственном начальном этапе. В июле 1941 года также были подписаны советско-чехословацкое и советско-польское соглашения, содержащие аналогичные обязательства сторон.

В целом, образование военно-политического союза в составе СССР, Англии и США не было единовременным актом, юридическое оформление коалиции антифашистских государств происходило в несколько приемов и завершилось в первой половине 1942 года. Значимыми межгосударственными документами, скрепившими антигитлеровскую коалицию, являлись советско-английский Договор о союзе в войне против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе и о сотрудничестве после войны от 26 мая 1942 г., а также советско-американское Соглашение о принципах, применимых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии от 11 июня 1942 г.

В течение первых лет войны в отношениях СССР с Великобританией и Соединенными Штатами было два главных вопроса: поставки техники и вооружений для советской армии и открытие второго фронта (впервые вопрос был поставлен Советским Союзом еще 18 июля 1941 г.).

Первую задачу Народному комиссариату по иностранным делам СССР в правовом плане удалось решить достаточно оперативно, уже 28 сентября 1941 г. в ходе Московской конференции были заключены договоренности о военных поставках в СССР с 1 октября 1941 г. по 1 июля 1942 г.

Вместе с тем с первых шагов взаимодействия со своими западными союзниками советская дипломатия столкнулась с целым комплексом сложностей и противоречий, разрешая которые она получала уникальный опыт и новые возможности для своего профессионального развития.

Несмотря на торжественное заверение У. Черчилля о том, что Великобритания окажет "России и русскому народу всю помощь, какую только сможет", в 1941 году Советский Союз существенной помощи не получил. Громкие союзнические заявления несли пропагандистскую нагрузку и в большей степени предназначались для западной общественности, так как через месяц после нападения Германии на Советский Союз, в июле 1941 года, он же информировал советское правительство о том, что Великобритания не видит "возможности сделать что-либо в таких размерах, чтобы это могло принести СССР хотя бы самую малую пользу".

Правительства Англии и США явно выжидали, как будут развиваться события на советско-германском фронте. Сущность используемой ими стратегии "дерущихся тигров" четко выражается в словах английского министра авиации Д. Мур-Брабазона: "пусть Германия и СССР истощают друг друга, – говорил он, – в конце войны Англия станет хозяином положения в Европе".

С международно-политической точки зрения изложенное объясняет подход западных держав к заключению союза с СССР, расчет которых строился на том, что при любом исходе, даже в случае победы, Советский Союз будет настолько ослаблен, что не сможет помешать им доминировать в Европе. В данном контексте реализация Советским Союзом послевоенной политики по установлению контроля над восточноевропейским регионом является во многом вынужденной ответной мерой по укреплению своей национальной безопасности в противовес политике Запада, нацеленной на его изоляцию.

Вместе с тем в сложные военные годы СССР согласился с правилами игры и некоторыми условиями, диктуемыми союзниками. В этом свете знаковым дипломатическим шагом стало присоединение 24 сентября 1941 г. СССР к Атлантической хартии (декларации глав правительств США и Великобритании – Ф. Д. Рузвельта и У. Черчилля от 14 августа 1941). В декларации, состоявшей из 8 пунктов, говорилось о целях войны и послевоенном устройстве мира. Заявив о присоединении к Атлантической хартии Советский Союз указал при этом, что применение ее принципов "...должно будет сообразоваться с обстоятельствами, нуждами и историческими особенностями той или другой страны..."; а основная задача заключается в том, чтобы "...сконцентрировать все экономические и военные ресурсы свободолюбивых народов для полного и возможно более скорого освобождения народов".

Решая свои задачи в чрезвычайных условиях, советская дипломатия зачастую сталкивалась со сложными ситуациями, когда, несмотря на наличие необходимых юридически оформленных международных договоренностей, политико-идеологические установки зарубежных партнеров в сочетании с военными обстоятельствами вносили существенный дисбаланс в отношения союзников.

Одним из ярких примеров являются события лета 1942 года. В этот самый тяжелый для Советского Союза период войны, когда немецкие войска рвались к Волге и Кавказу, американское и английское правительства полностью прекратили отправку конвоев с военными грузами в СССР Северным морским путем, через который должно было направляться 3/4 всех грузов, предназначенных для СССР.

Важнейшим дипломатическим механизмом, активно применявшимся на протяжении Второй Мировой войны, являлись личные встречи и прямые переговоры глав государств и правительств антигитлеровской коалиции. Они позволяли установить важный межличностный контакт, способствовали политической "сверке часов", разработке дальнейших планов и достижению принципиальных соглашений на "джентльменском" уровне, содействуя снятию политической напряженности в отношениях.

Так, во время московских переговоров И. Сталина и У. Черчилля в августе 1942 г. удалось достичь определенного консенсуса и ослабить взаимную подозрительность. Британский премьер пообещал открыть второй фронт в 1943 г. и осуществлять систематические разрушительные бомбардировки Германии уже в текущем 1942 году.

Важным международным итогом дипломатического взаимодействия ведущих мировых государств периода Второй мировой войны явилось решение вопросов послевоенного обустройства мира, которые стали центральным предметом внимания коалиции уже на начальных этапах сотрудничества.

Трудно переоценить международное значение принятия Декларации Объединенных Наций, которая была подписана 1 января 1942 г. в Вашингтоне представителями "большой четверки" (СССР, США, Англии и Китая) и 22 других государств, став основой для будущей ООН. В декларации провозглашалось, что полная победа над фашистскими агрессорами необходима для защиты жизни, свободы и независимости народов. В ней содержалось обязательство употребить все ресурсы, военные и экономические, против тех членов Берлинского пакта, с которыми данный участник декларации находится в войне.

К началу 1943 года положение в антифашистской коалиции оставалось противоречивым. Основной удар германских войск по-прежнему принимал на себя Советский Союз. Вопрос о втором фронте продолжал вызывать взаимное раздражение.

Разгром германской группировки под Сталинградом, а затем на Курской дуге знаменовал начало общего германского отступления. Стало ясно, что военная машина Германии уже не оправится. Соответственно продолжало возрастать и международное значение СССР, который, являясь главной военной силой антифашистской коалиции, претендовал и на одну из ведущих ролей в деле послевоенного урегулирования. Для решения накопившихся проблем и актуальных международных вопросов был использован важный дипломатический механизм – трехсторонняя конференция министров иностранных дел.

19-30 октября 1943 года состоялась Московская конференция, на которой главным был вопрос о сокращении сроков войны, поставленный по инициативе Советского правительства. В ответ были получены заверения союзников открыть второй фронт весной 1944 года. Конференция также приняла постановление о том, что сотрудничество трех держав, установленное для ведения войны, должно быть продолжено и на период, который последует за окончанием военных действий.

34. Вопрос о вступлении СССР в войну с Японией был решён на конференции в Ялте 11 февраля 1945 года специальным соглашением. В нём предусматривалось, что Советский Союз вступит в войну против Японии на стороне союзных держав через 2−3 месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе. Япония отвергла требование США, Великобритании и Китая от 26 июля 1945 года сложить оружие и безоговорочно капитулировать. По свидетельству В. Давыдова вечером 7 августа 1945 года (за два дня до официального разрыва Москвой пакта о нейтралитете с Японией) советская военная авиация неожиданно начала бомбить дороги Маньчжурии.

8 августа 1945 г. СССР объявил войну Японии. По распоряжению Верховного Главнокомандования ещё в августе 1945 года началась подготовка к боевой операции по высадке морского десанта в порту Далянь (Дальний) и освобождению Люйшуня (Порт-Артура) совместно с частями 6-й гвардейской танковой армии от японских оккупантов на Ляодунском полуострове Северного Китая. К операции готовился 117-й авиаполк Военно-Воздушных Сил Тихоокеанского флота, который проходил подготовку в бухте Суходол под Владивостоком.

9 августа войска Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов во взаимодействии с Тихоокеанским военно-морским флотом и Амурской речной флотилией начали боевые действия против японских войск на фронте более 4 тысяч километров.

39-я общевойсковая армия входила в состав Забайкальского фронта, которым командовал маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский. Командующий 39-й армией - генерал-полковник И. И. Людников, член Военного совета генерал-майор Бойко В. Р., начальник штаба генерал-майор Симиновский М. И.

Задачей 39-й армии являлся прорыв, ударом из Тамцаг-Булагского выступа, Халун-Аршанского и, совместно с 34-й армией, Хайларского укреплённых районов. 39-я, 53-яобщевойсковые и 6-я гвардейская танковая армии выступили из района города Чойбалсан на территории МНР и продвинулись к государственной границе Монгольской Народной Республики и Маньчжоу-Го на расстояние до 250−300 км.

В целях лучшей организации переброски войск в районы сосредоточения и далее в районы развёртывания штаб Забайкальского фронта заблаговременно выслал в Иркутск и на станцию Карымская специальные группы офицеров. В ночь на 9 августа передовые батальоны и разведывательные отряды трёх фронтов в крайне неблагоприятных погодных условиях - летнего муссона, приносящего частые и сильные дожди, - двинулись на территорию противника.

В соответствии с приказом, главные силы 39-й армии перешли границу Маньчжурии в 4 часа 30 минут утра 9 августа. Разведгруппы и отряды начали действовать значительно раньше - в 00 часов 05 минут. 39-я армия имела в своём распоряжении 262 танка и 133 самоходные артиллерийские установки. Её поддерживал 6-й бомбардировочный авиакорпус генерал-майора И. П. Скока, базировавшийся на аэродромах Тамцаг-Булагского выступа. Армия наносила удар по войскам входившим в 3-й фронт Квантунской армии.

9 августа головной дозор 262-й дивизии вышел к железной дороге Халун-Аршан - Солунь. Халун-Аршанский укреплённый район, как выяснила разведка 262 дивизии, занимали части 107-й японской пехотной дивизии.

К исходу первого дня наступления советские танкисты совершили бросок на 120-150 км. Передовые отряды 17-й и 39-й армий продвинулись на 60-70 км.

10 августа к заявлению правительства СССР присоединилась Монгольская Народная Республика и объявила войну Японии.

Методическая разработка урока по Всеобщей истории

11 класс

Дипломатия в годы Великой Отечественной войны:

Тегеран – Ялта – Потсдам

«Третий фронт» Второй мировой войны

Проблемная конференция по вопросам о роли советской дипломатии в победе над фашизмом

«Россия выигрывает войны, но не

умеет пользоваться плодами побед»

И.Сталин

Учитель: Лущикова Г.С., МКОУ «Колыбельская СОШ» Лискинского района Воронежской области

2012г

Цели и задачи урока:

Познавательная: показать основные этапы и направления развития внешней политики СССР в годы Второй мировой и Великой Отечественной войны; проследить процесс складывания антигитлеровской коалиции; оценить вклад советской дипломатии в победу над фашизмом.

Развивающая: формирование многополярного видения исторического процесса; развитие навыков работы с историческим источником и умения вести историческую полемику; формирование исторического мышления на конкретных исторических примерах, навыков проектно-исследовательской деятельности.

Воспитательная: пробудить интерес к изучаемому периоду отечественной истории; формирование активной гражданской позиции, чувства гордости за свое историческое прошлое.

План конференции (проецируется на экране):

Вводное слово учителя: обозначение целей и задач участников конференции; постановка проблемы о роли советской дипломатии в ходе 3-х встреч «Большой тройки».
Творческий проект 1-й группы: «Тегеран – 43» - победа или поражение?». Обсуждение проекта.
Творческий проект 2-й группы: «Ялтинская конференция: проблемы и оценка их разрешения». Обсуждение проекта.
Творческий проект 3-й группы: «Дипломатическая «кухня» Потсдама: исторические уроки». Обсуждение проекта.
Анализ исторических источников по теме «Тегеран – Ялта – Потсдам».
Подведение итогов: оценка роли советской дипломатии в ходе работы конференций «Большой тройки».

Вводное слово учителя.

С первых дней Великой Отечественной войны основной задачей внешней политики СССР и его дипломатии стало создать международные условия для разгрома фашистской Германии, сформировать антигитлеровскую коалицию. Волею истории СССР, США и Великобритания оказались по одну линию фронта, и особое место в сотрудничестве трех стран занимают личные встречи руководителей СССР, США и Великобритании, их личная переписка, уникальный личный контакт, невзирая на амбиции каждого из политических лидеров.

Международная политика – жесткая вещь, и в ней нет места личным симпатиям и антипатиям. Всем известно, что в первые месяцы войны англичане и американцы не торопились оказывать реальную помощь Советскому Союзу; выжидали, пока СССР и Германия увязнут в войне и ослабят друг друга. Высказывание сенатора Гарри Трумэна часто цитируют в этой связи: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России; а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии. И таким образом пусть они убивают друг друга как можно больше». Этим и объясняется постоянное затягивание открытия второго фронта в Западной Европе.

Дипломатическая «кухня» всегда загадочная, с грифом «секретно», и на этой конференции мы попробуем ее приоткрыть, опираясь только на подлинные документы, мемуары, кино-фото - документы. Мы рассмотрим не окопную, а кабинетную «передовую» Второй мировой войны; попробуем согласиться или опровергнуть скептическое высказывание И.Сталина о нашей российской дипломатии. В ходе конференции мы будем анализировать и самостоятельно обобщать факты, а, возможно и прогнозировать последствия решений, принятых «Большой тройкой» в Тегеране – Ялте – Потсдаме, тем более, что именно там и тогда решалась судьба человечества. На этом «третьем фронте» не звучали выстрелы, не передвигались армии, но его воздействие на мир действительно решало судьбу человечества в целом.

Защита творческого проекта «Тегеран – 43» - победа или поражение?». Обсуждение проекта.

Примерные вопросы для обсуждения по теме:

На что ссылался У.Черчилль, затягивая вопрос об открытии II фронта? Каковы были истинные причины?;

На Тегеранской конференции прозвучал вопрос Сталина о судьбе советских репатриантов, советских военнопленных. Почему этот вопрос так интересовал советского руководителя?;

По какому вопросу Тегеранская конференция зашла в тупик? К какому излюбленному методу прибегнул Сталин-дипломат, чтобы ускорить решение этого вопроса? (Когда вопрос о сроках и месте открытия Второго фронта зашел в тупик, Сталин неторопливо встал и обратился к членам советской делегации: «Идемте, товарищи, нам здесь делать нечего. У нас много дел на фронте». У.Черчилль вынужден был оправдываться, и при поддержке Рузвельта было принято решение об открытии II фронта во Франции не позднее мая 1944г.);

Почему американский президент поддержал не Черчилля, а Сталина в вопросе об открытии II фронта не на Балканах, а в Нормандии? (Рузвельт считал, что это будет «…кратчайший путь к победе, и наши мальчики вернутся домой к Рождеству». Советский Союз сможет быстрее вступить в войну с Японией, что отвечало интересам США. Сталин смог сыграть на противоречиях Черчилля и Рузвельта, Черчилль откровенно боялся распространения «красной чумы» в Европе; Рузвельта же интересовала прежде всего цена успеха. Он был согласен со Сталиным, что кратчайший путь к победе над Германией лежит именно через северную Францию).

3.Творческий проект 2-й группы: «Ялтинская конференция: проблемы и оценка их разрешения». Обсуждение проекта.

- «Польский» вопрос был одним из самых болезненных вопросов при обсуждении в Ялте. Почему И.Сталин не хотел сотрудничать с польским эмигрантским правительством? (Польское правительство настаивало на возвращении Западной Украины и Западной Белоруссии, вошедших в состав СССР по договору с Германией от 23 августа 1939 г., т.е. отказывалось признавать границу по линии «Молотов-Риббентропп»);

Можно ли считать решение конференции по «польскому» вопросу успехом советской дипломатии? (Успех советской дипломатии очевиден: принято решение, согласно которому Западная Украина и Западная Белоруссия остаются в составе СССР. Польша получала приращивание своей территории за счет Германии. Западная граница должна проходить по рекам Одер-Нейсе. Интересна в этой связи полемика между Черчиллем и Сталиным: Черчилль – «Львов никогда не был русским городом». Сталин парировал: «Зато Варшава была».);

Какой результат был достигнут по вопросу о составе будущего польского правительства? (правительство должно быть коалиционным, т.е. сформированным на «широкой демократической платформе» – 80% из политических деятелей просоветского толка, живущих в Польше, и 20% - от польского эмигрантского правительства. Таким образом, Сталин получил возможность создать будущее марионеточное правительство);

На конференции Черчилль заметил: «Для Англии Польша – вопрос чести. Как вы думаете, чем закончил свой ответ Сталин: «А для России – это вопрос…»? («А для России - это вопрос безопасности, т.к. на протяжении всей истории Польша была коридором, через который проходили враги России для нападения на нее»);

Условия какого мира были пересмотрены в Ялте по вопросу о вступлении СССР в войну с Японией? (СССР возвращал территории, аннексированные Японией в 1905 г. по Портсмутскому миру: Курилы, Южный Сахалин, а также КВЖД и Порт-Артур);

Каково ваше мнение по решению вопроса о размерах репараций? (решение было в пользу СССР: 50% - СССР как наиболее пострадавшей стороне, 50% - всем остальным). Репарации могут выплачиваться в форме поставок промышленным оборудованием и продовольствием сроком на 10 лет. Черчилль пытался возражать, что это слишком тяжелые условия для Германии: «Чтобы лошадь возила, ее надо кормить сеном и овсом». Сталин парировал: «Но при этом лошадь не должна набрасываться и кусаться»;

Как Черчилль и Сталин поделили Европу? (Болгария, Румыния, Венгрия – сфера влияния СССР на 90%; Греция – на 90% - сфера влияния Великобритании. Следует обратить внимание, что советские войска могли занять территорию Греции без проблем, но этого не произошло согласно ялтинским решениям).

4. Творческий проект 3-й группы: «Дипломатическая «кухня»

Потсдама: исторические уроки». Обсуждение проекта.

Примерные вопросы для обсуждения:

Какие решения Потсдамской конференции вы считаете очевидным успехом советской дипломатии? И, наоборот, что, на ваш взгляд, можно назвать неудачей? (Основным вопросом конференции был вопрос о послевоенном устройстве Германии и репарациях. Было принято решение осуществить денацификацию и осуществлять верховную власть в Германии силами Контрольного Совета в составе главнокомандующих оккупационными силами СССР, США, Великобритании, а также, по настоянию СССР, Франции (выделена особая зона оккупации). Сталин добился включения Франции, т.к. понимал, что в будущем англо-американская зона будет объединена; французы же объединяться не станут, т.к. боятся «немецкой опасности» больше, чем коммунистической. Таким образом, Сталин уменьшил и ослабил западную зону влияния. Не меньшим успехом было и то, что советская сторона добилась (несмотря на уклончивую позицию Черчилля и Трумэна, чтобы б о льшая часть репараций была выплачена не в денежном выражении, а в промышленно-товарных поставках – оборудованием, продовольствием, подвижным составом железных дорог в течение 10 лет. Причем в денежном выражении Советскому Союзу предназначалось 10 миллиардов марок из 20-ти. И, наконец, в Потсдаме было зафиксировано окончательное решение о передаче Советскому Союзу Восточной Пруссии с городом Кенигсбергом. Это было существенное территориальное приращение. Что же касается неудач советской дипломатии в Потсдаме, то можно констатировать, что практически все решения, на которых настаивал Сталин и советская делегация, так или иначе закладывали фундамент будущего раскола Европы на два враждебных лагеря и явились причиной «холодной войны». Но таковы были объективные исторические реалии и по-другому советская дипломатия «действовать» и не могла;

Поднимался ли вопрос о судьбе немцев на тех территориях Германии,которые отходили к Польше? (Этот вопрос поднимался и Черчиллем, а затем и Эттли, и Трумэном. Сталин заявил, что этнические немцы, например, в Восточной Пруссии, Силезии и Померании, уже «добровольно» выехали на Запад. На самом деле, речь шла о 8-10 миллионах немцев, которых либо насильно депортировали особые части НКВД, либо были уничтожены);

Какой международный пакт последовал после подписания Декларации по Дальнему Востоку? (о вступлении СССР в войну с Японией).

5. Анализ исторических источников по теме «Тегеран – Ялта – Потсдам».

Вопросы к документу «Декларация трех держав» (Тегеран) – см. приложение № 1.

Определите направления сотрудничества СССР, Великобритании, США.

(- уничтожение германских вооруженных сил до полной и безоговорочной капитуляции Германии; открытие второго фронта; послевоенное сотрудничество в области денацификации; установление демократических режимов в освобожденных странах);

2) О какой операции идет речь в документе: «… мы пришли к полному соглашению относительно масштабов и сроков операции…с запада) (операция «Оверлорд», не позднее 1 мая 1944 г. в северной Франции);

3) Как называется политика, о которой говорят союзники: «Мир, который устранит бедствия и ужасы войны». (денацификация).

Вопросы к документу «Крымское соглашение 3-х великих держав по вопросам Дальнего Востока» (Ялта) – см. приложение № 2.

Какой договор между Россией и Японией пересматривает этот документ? (Портсмутский мир 1905 г.);
Кто из лидеров «Большой тройки» был заинтересован в подписании этого документа более других и почему? (Сталин – из-за территориальных претензий Советского Союза и стремления взять реванш за поражение в русско-японской войне; Рузвельт – т.к. именно Япония нанесла удар по военно-морской базе США 7 декабря 1941 г. в Пирл-Харборе, и основной театр военных действий для США – тихоокеанские острова, т.е. тоже идея реваншизма);
Какой пакт, врученный японскому послу в Москве, последовал за подписанием этого документа? (пакт о денонсации нейтралитета с Японией от 5 апреля 1945 г.)

Вопросы к документу «Извлечение из Потсдамской конференции трех держав» (Потсдам) – см. приложение № 3.

Почему документ содержит подробное перечисление военных организаций и учреждений, связанных с нацистской партией Германии? (Чтобы навсегда предупредить возрождение или реорганизацию германского милитаризма и нацизма);
Сформулируйте основные стороны денацификации, о которых говорится в документе (ликвидация нацистской партии и репрессивного аппарата нацистского режима; роспуск вооруженных сил Германии; установление контроля над германской военной промышленностью; наказание военных преступников; реорганизация судебной системы Германии);
Как союзники реализовали в дальнейшем 5-й пункт документа? (в Нюрнберге в 1945 г. состоялся международный военный трибунал над нацистскими преступниками).

Индивидуальный исследовательский проект (презентация) «Лики истории: Тегеран – Ялта – Потсдам».

Слайд – Рузвельт, Сталин, Черчилль – знаменитая «большая тройка». Война их объединила, мир, к сожалению, разъединит. Друзья – враги;

Слайд – текст документа воспоминания Д. Кеннона о Сталине;

Слайд – «большая тройка» в Ялте;

Слайд – У.Черчилль во время одного из заседания Ялтинской конференции;

Слайд – новый состав «большой тройки» в Потсдаме;

У.Черчилль о несговорчивости Сталина: «Терпение – девиз всех, кому приходится иметь дело с Кремлем»;

Слайд – Сталин и Черчилль. Из стенограммы Ялтинской конференции: «Сталин о недоразумениях в отношениях с Черчиллем на переговорах: «…лучшая дружба та, которая начинается с недоразумений»;

Слайд – Из беседы Ф.Рузвельта с сыном о высадке союзного десанта в северной Франции: «Когда дядя Джо говорил о преимуществах вторжения на западе, он тоже имел в виду и политические последствия. Я в этом уверен, хотя он об этом не сказал ни слова».

7. Подведение итогов: оценка роли советской дипломатии в ходе работы конференций «Большой тройки».

Следует отдать должное советской дипломатии в годы Великой Отечественной войны: советская делегация и Сталин сумели сыграть на противоречиях между Рузвельтом и Черчиллем и по большинству вопросов конференций добиться нужного СССР результата. И Рузвельт, и Черчилль (которого уж никак нельзя заподозрить в симпатиях к советскому вождю) очень высоко оценивали дипломатические способности Сталина. В большинстве мемуаров содержатся сведения о том, что Сталину была присуща особая манера ведения переговоров. Поначалу Сталин нагнетал напряженность во время бесед с союзниками, умело культивировал в них чувство неопределенности в отношении советской позиции. Рузвельт, например, вспоминал, что Сталин заставлял партнеров постоянно оправдываться, доказывать верность союзническим обязательствам. Подобные методы дипломатии приносили свои плоды. Когда же Сталин добивался своего, то становился «очаровательным собеседником». Не случайно и у Рузвельта, и у Черчилля - масса хвалебных высказываний в адрес советского лидера. Судя по всему, Черчилль поначалу недооценивал дипломатические способности советского лидера, но затем британский премьер вынужден был изменить свое мнение: «Блестящий полемист, Сталин вел себя крайне сдержанно. Не поддавался на провокации. Упорство и целеустремленность сочетались в нем с готовностью идти на компромиссы. Он никогда не унижал противника, предоставляя ему возможность даже в проигрышной ситуации не чувствовать себя посрамленным». Для антикоммуниста Черчилля – неожиданная характеристика Сталина. По-видимому, не стоит давать однозначную и примитивную оценку Сталина как неотесанного, недалекого тирана. Уж в чем-чем, а в интригах он толк знал.

Решения встреч «большой тройки» трудно переоценить: они повлияли на всю послевоенную историю, приблизили долгожданную победу. Никогда международный авторитет Советского Союза не был так высок, как после Второй мировой войны. Советский Союз воспользовался плодами победы: мир раскололся на два полюса. Никогда уже Европа не будет центром мира, а СССР будет единственной державой, которая сдерживала имперские амбиции США. Впереди будет «холодная война», гонка вооружений, угроза третьей мировой войны, трагедия распада СССР, но это уже другая страница истории.

Приложения (демонстрируются на экране)

Приложение № 1.

КОНФЕРЕНЦИЯ РУКОВОДИТЕЛЕЙ ТРЕХ СОЮЗНЫХ ДЕРЖАВ - СССР, США И ВЕЛИКОБРИТАНИИ В ТЕГЕРАНЕ.ДЕКЛАРАЦИЯ ТРЕХ ДЕРЖАВ (Тегеран, 1 декабря 1943 года)
Мы, Президент Соединенных Штатов, Премьер-министр Великобритании и Премьер Советского Союза, встречались в течение последних четырех дней в столице нашего союзника - Ирана и сформулировали и подтвердили нашу общую политику.
Мы выражаем нашу решимость в том, что наши страны будут работать совместно как во время войны, так и в последующее мирное время.
Что касается войны, представители наших военных штабов участвовали в наших переговорах за круглым столом, и мы согласовали наши планы уничтожения германских вооруженных сил. Мы пришли к полному соглашению относительно масштаба и сроков операций, которые будут предприняты с востока, запада и юга.
Взаимопонимание, достигнутое нами здесь, гарантирует нам победу.
Что касается мирного времени, то мы уверены, что существующее между нами согласие обеспечит прочный мир. Мы полностью признаем высокую ответственность, лежащую на нас и на всех Объединенных Нациях, за осуществление такого мира, который получит одобрение подавляющей массы народов земного шара и который устранит бедствия и ужасы войны на многие поколения.
Совместно с нашими дипломатическими советниками мы рассмотрели проблемы будущего. Мы будем стремиться к сотрудничеству и активному участию всех стран, больших и малых, народы которых сердцем и разумом посвятили себя, подобно нашим народам, задаче устранения тирании, рабства, угнетения и нетерпимости. Мы будем приветствовать их вступление в мировую семью демократических стран, когда они пожелают это сделать.
Никакая сила в мире не сможет помешать нам уничтожать германские армии на суше, их подводные лодки на море и разрушать их военные заводы с воздуха.
Наше наступление будет беспощадным и нарастающим.
Закончив наши дружественные совещания, мы уверенно ждем того дня, когда все народы мира будут жить свободно, не подвергаясь действию тирании, и в соответствии со своими различными стремлениями и своей совестью.
Мы прибыли сюда с надеждой и решимостью. Мы уезжаем отсюда действительными друзьями по духу и цели.

Приложение № 2

Соглашение

Руководители Трех Великих Держав - Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании - согласились в том, что через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе Советский Союз вступит в войну против Японии на стороне Союзников при условии:

1. Сохранения status quo Внешней Монголии (Монгольской Народной Республики);

2. Восстановления принадлежавших России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 г., а именно:

a) возвращения Советскому Союзу южной части о.Сахалина и вcех прилегающих к ней островов;

b) интернационализации торгового порта Дайрена с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза в этом порту и восстановления аренды на Порт-Артур как на военно-морскую базу СССР;

c) совместной эксплуатации Китайско-Восточной железной дороги и Южно-Маньчжурской железной дороги, дающей выход на Дайрен, на началах организации смешанного Советско-Китайского Общества с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза, при этом имеется в виду, что Китай сохраняет в Маньчжурии полный суверенитет;

3. Передачи Советскому Союзу Курильских островов.

Предполагается, что соглашение относительно Внешней Монголии и вышеупомянутых портов и железных дорог потребует согласия генералиссимуса Чан Кайши. По совету Маршала И.В.Сталина Президент примет меры к тому, чтобы было получено такое согласие.

Главы Правительств Трех Великих Держав согласились в том, что эти претензии Советского Союза должны быть безусловно удовлетворены после победы над Японией.

Со своей стороны Советский Союз выражает готовность заключить с Национальным Китайским Правительством пакт о дружбе и союзе между СССР и Китаем для оказания ему помощи своими вооруженными силами в целях освобождения Китая от японского ига.

И. Сталин

Ф. Рузвельт

Уинстон С. Черчилль

Приложение № 3

О Германии

Политические и экономические принципы, которыми необходимо руководствоваться при обращении с Германией в начальный контрольный период

А. Политические принципы

1. В соответствии с соглашением о контрольном механизме в Германии верховная власть в Германии будет осуществляться главнокомандующими вооруженных сил Союза Советских Социалистических Республик, Соединенных Штатов Америки, Соединенного Королевства и Французской Республики, каждым в своей зоне оккупации, по инструкциям своих соответствующих правительств, а также совместно по вопросам, затрагивающим Германию в целом, действующими в качестве членов Контрольного совета.

2. Поскольку это практически осуществимо, должно быть одинаковое обращение с немецким населением по всей Германии.

3. Целями оккупации Германии, которыми должен руководствоваться Контрольный совет, являются:

I) полное разоружение и демилитаризация Германии и ликвидация всей германской промышленности, которая может быть использована для военного производства, или контроль над ней. С этими целями:

а) все сухопутные морские и воздушные вооруженные силы Германии, СС, СА, СД и гестапо со всеми их организациями, штабами и учреждениями, включая генеральный штаб, офицерский корпус, корпус резервистов, военные училища, организации ветеранов войны и все другие военные и полувоенные организации, вместе с их клубами и ассоциациями, служащими интересам поддержания военных традиций в Германии, будут полностью и окончательно упразднены, дабы навсегда предупредить возрождение или реорганизацию германского милитаризма и нацизма;

в) все вооружение, амуниция и орудия войны и все специализированные средства для их производства должны находиться в распоряжении союзников или должны быть уничтожены. Поддержание и производство всех самолетов и всякого вооружения, амуниции и орудий войны будет предотвращено...

III) уничтожить национал-социалистскую партию и ее филиалы и подконтрольные организации, распустить все нацистские учреждения, обеспечить, чтобы они не возродились ни в какой форме, и предотвратить всякую нацистскую и милитаристскую деятельность или пропаганду...

4. Все нацистские законы, которые создали базис для гитлеровского режима или которые установили дискриминацию на основе расы, религии или политических убеждений, должны быть отменены. Никакая такая дискриминация правовая, административная или иная не будет терпима.

5. Военные преступники и те, кто участвовал в планировании или осуществлении нацистских мероприятий, влекущих за собой или имеющих своим результатом зверства или военные преступления, должны быть арестованы и преданы суду. Нацистские лидеры, влиятельные сторонники нацистов и руководящий состав нацистских учреждений и организаций и любые другие лица, опасные для оккупации и ее целей, должны быть арестованы и интернированы.

6. Все члены нацистской партии, которые были больше, чем номинальными участниками ее деятельности, и все другие лица, враждебные союзным целям, должны быть удалены с общественных или полуобщественных должностей и с ответственных постов в важных частных предприятиях. Такие лица должны быть заменены лицами, которые по своим политическим и моральным качествам считаются способными помочь в развитии подлинно демократических учреждений в Германии...

8. Судебная система будет реорганизована в соответствии с принципами демократии, правосудия на основе законности и равноправия всех граждан, без различия расы, национальности и религии.

9. Управление в Германии должно проводиться в направлении децентрализации политической структуры и развития на местах чувства ответственности. С этой целью:

II) во всей Германии должны разрешаться и поощряться все демократические политические партии с предоставлением им права созыва собраний и публичного обсуждения...

IV) пока что не будет учреждено никакого центрального германского правительства. Однако, несмотря на это, будут учреждены некоторые существенно важные центральные германские административные департаменты, возглавляемые государственными секретарями, в частности, в областях финансов, транспорта, коммуникаций, внешней торговли и промышленности. Эти департаменты будут действовать под руководством Контрольного Совета...

В. Экономические принципы

11. В целях уничтожения германского военного потенциала производство вооружения, военного снаряжения и орудий войны, а также производство всех типов самолетов и морских судов должно быть запрещено и предотвращено...

12. В практически кратчайший срок германская экономика должна быть децентрализована с целью уничтожения существующей чрезмерной концентрации экономической силы, представленной особенно в форме картелей, синдикатов, трестов и других монополистических соглашений.

13. При дефашизации экономики Германии главное внимание должно быть обращено на развитие сельского хозяйства и мирной промышленности для внутреннего потребления.

14. В период оккупации Германия должна рассматриваться как единое экономическое целое...

15. Должен быть установлен союзный контроль над германской экономикой...

15% такого пригодного к использованию и комплектного промышленного капитального оборудования, в первую очередь, металлургической, химической и машиностроительной отраслей промышленности, которое не является необходимым для германского мирного хозяйства и должно быть изъято из западных зон Германии, в обмен на эквивалентную стоимость в продовольствии, угле, поташе, цинке, лесных материалах, глиняных изделиях, нефтяных продуктах и других видах материалов, о которых будет обусловлено договоренностью.

в) 10% такого промышленного капитального оборудования, которое не является необходимым для германской мирной экономики и которое должно быть изъято из западных зон для передачи Советскому правительству в счет репараций без оплаты или возмещения любым образом...

5. Количество оборудования, подлежащего изъятию из западных зон в счет репараций, должно быть определено самое позднее в течение шести месяцев, начинающихся с настоящего времени.

6. Изъятия промышленного капитального оборудования начнутся так скоро, как это возможно, и будут закончены в течение двух лет после решения, указанного в параграфе 5-м, поставки продуктов, обусловленных параграфом 4 (а), начнутся так скоро, как это возможно, и будут произведены Советским Союзом партиями, обусловленными по договоренности, в течение 5 лет от упомянутой даты...

9. 8. Советское правительство отказывается от всех претензий в отношении репараций на акции германских Правительства США и Соединенного Королевства отказываются от всех претензий в отношении репараций на акции германских предприятий, находящихся в восточной зоне оккупации Германии, а также на германские заграничные активы в Болгарии, Финляндии, Венгрии, Румынии и Восточной Австрии.

10. Советское правительство не имеет претензий на золото, захваченное союзными войсками в Германии

Подписи к слайдам:

Что общего между понятиями и чем они различаются

Тема урока в 10 классе « Конфликт в межличностных отношениях» ПЛАН УРОКА Структура и динамика межличностного конфликта Поведение личности в конфликте Как успешно разрешать конфликты?

Причины социальных конфликтов социальная неоднородность общества различия в уровне доходов, власти, культуре, доступе к образованию и информации религиозные различия поведение человека, его социально-психологические черты

ВИДЫ КОНФЛИКТОВ Внутриличностный конфликт Межгрупповой конфликт Конфликт, охватывающий отдельные сферы общественной жизни Конфликт, охватывающий общество в целом Конфликт с внешней средой Межличностный конфликт Происходит между двумя и более членами одной группы или нескольких групп Происходит внутри личности на уровне индивидуального сознания Конфликт одной группы с другой [например, конфликт между различными классами, национальностями, религиозными и поколенческими (конфликт «отцов и детей») группами] Давление на человека извне со стороны культурных, административных, экономических норм и предписаний, конфликт с организациями, поддерживающими эти нормы и предписания Экономический (производственный), политический, этнический и др. Социальная революция (от лат. revolution - поворот, переворот) - быстрый переход от одного общественно-политического строя к другому; война

Газовый конфликт России и Украины Великая отечественная война Революция 1917 года ТИПЫ КОНФЛИКТОВ

Условия успешного разрешения конфликта Своевременный и точный диагноз причин конфликта, т.е. выявление существующих противоречий, интересов, целей Обоюдная заинтересованность в преодолении противоречий на основе взаимного признания интересов каждой из сторон

ОСНОВНЫЕ СТРАТЕГИИ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ В КОНФЛИКТЕ

Роль социального конфликта Информирование о наличии общих проблем Стимулирование социальных изменений Снятие психологической напряженности участников конфликта: сознание своих интересов и интересов других Создание стрессовых ситуаций Нарушение порядка общественной жизни Разрушение равновесия сил, устойчивого положения позитивная негативная

Как успешно разрешить конфликты? Конфликта не следует бояться, его следует РАЗРЕШИТЬ! Пути разрешения конфликта: Переговоры Медиация Арбитраж

СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ!

Англо-французская дипломатия и нацистская Германия накануне Второй Мировой войны

Введение

Глава 1. Версальско-Вашингтонская система международных отношений на пути к кризису

1 Становление Версальско-Вашингтонской системы; Причины кризиса

2 Репарационный вопрос Германии в контексте попыток нормализации европейских международных отношений

3 Локарнские соглашения

4 На пути к обострению международных отношений на стыке десятилетий

Глава 2.Англо-французская дипломатия и нацистская Германия в последнее предвоенное десятилетие

1 Обстановка на европейской дипломатической арене в начале 30-х годов

2 Нарастание напряженности в Европе с приходом национал- социалистической партии в Германии

3 Апогей международной напряженности 1938 года

Заключение

Список литературы

Введение

Актуальность. В России вопросы истоков Второй Мировой Войны и исторической памяти становятся слышны все чаще в наши дни. К сожалению, порой возникает впечатление, что это связано, в первую очередь, с политической ситуации вокруг государства, и уже потом речь может идти о чистом интересе к историческим событиям того времени. Настоящая работа затрагивает тематику прямо относящуюся к политической сфере жизни общества. Ее временные рамки относятся к межвоенному периоду, который сам по себе - одно из примечательнейших явлений XX века, хоть и совсем непродолжительный с точки зрения истории. С его помощью связываются два, во всех смыслах, совершенно разных мира - тот, который ушел вместе с завершением Первой Мировой Войны, и новоявленный, в котором оказался мир после Второй Мировой. Значимость этих двух с небольшим десятилетий для исторической науки, да и для всего человечества вряд ли можно переоценить. Этот период пестрит яркими и противоречивыми событиями, он привлекает своей динамичностью, нестабильностью. Это время революций, грандиозных экономических и политических потрясений, и вместе с этим, время образования новых государств, новых общественных настроений и надежд. Базовой или лучше сказать фоновой идеей сопровождавшей первую половину межвоенного периода была идея сохранения мира, предотвращения новой войны, даже когда, ближе к середине 30-х гг., все более явно прорисовываться контуры будущих конфликтов и различных деструктивных ситуаций, эта тенденция еще сохраняется. Тем не менее, постепенно, сменяются одни другими и нарастают новыми различные межгосударственные противоречия, что неизбежно отражалось на международных отношениях.

Дипломатическая сфера, лучше других ощутила на себе опасные нотки будущих проблем, уже в момент создания новой системы международных отношений, когда в самое ее основание была заложена мина замедленного действия, которая затем, в купе с другими факторами привела мир к самой кровопролитной войне за всю его историю. Частые попытки дипломатических ведомств разных стран на протяжении первого послевоенного десятилетия сгладить острые углы были малоэффективными, а с приходом в начале 30-х гг. Мирового экономического кризиса, противоречия стали накаляться с новой силой. Влияние этого явления на взаимоотношения стран сложно переоценить, да и на внутренние дела государств кризис, разумеется, тоже оказал приличное давление, последствия которого иной раз, можно сказать, потрясали мир, так например, приход к власти в Германии национал-социалистической партии, отчасти, связывается именно с экономическими проблемами страны. В дальнейшем, это событие самым прямом образом отразится на всей международной обстановке в европейском регионе. Актуальность исследования состоит также в том, что использование комплекса новой литературы и источниковой базы позволяет эффективно и с большей долей объективности отражать реальные события, противостоя существующим по сей день заблуждениям и мифам об этом времени. Кроме этого, очень важно также и то, что в современно международном пространстве также существует целый ряд очагов и точек напряженности, борьба с которыми непременно входит в сферу рассмотрения Советом Безопасности ОООН. Как и в прошлом, постоянно возникают прения относительного того, какой линии поведения в отношении того или иного агрессора придерживаться мировому сообществу. Полного согласия и координации действия достичь удается крайне редко, сейчас на виду примеры конфликтов в Сирии и Украине, поэтому особо ценным представляется опыт подобной работы в прошлом.

Хронологические рамки работы охватывают период от заключения Версальского мирного договора в 1919 г. и до подписания пакта о не нападении между Германией и СССР в 1939 г. Нижний порог обусловлен тем, что установление именно такой, новой системы международных отношений, предопределило основной вектор развития европейской политики трех ведущих держав региона, определило их глобальные политические цели. И именно там следует искать истоки обострившихся в 30-х гг. противоречий. Верхнаяя же планка выбрана так, ввиду того, что это соглашение всем своим существом вытекало из характера дипломатических действий великих держав и Германии и может считаться их закономерным итогом.

Объектом данного исследования является дипломатические отношения Англии Франции и Германии перед Второй Мировой Войной. Предметом: Комплекс документов и источников внешней политики и Великобритании Французской республики и Германии рассматриваемого периода.

Целью данной работы является изучении специфики и исследование результатов дипломатической борьбы англо-французской и германской дипломатии перед Второй Мировой Войной. В соответствии с поставленной целью работа содержит в себе следующие задачи:

1)Изучить исходные позиции и задачи внешней политики каждой из стран;

2)Проанализировать имеющиеся источники, относящиеся к сфере внешней политики.

3)Исследовать дипломатические шаги каждой страны;

4)Рассмотреть внутренние и внешние политические факторы, оказавшие влияние на формирование внешнеполитического курса;

Данной проблематике уделено огромное внимание как в отечественной, так и в зарубежной историографии. Большую часть работ здесь можно дифференцировать на три основные группы, во-первых это монографии и статьи по истории и теории международных отношений, во-вторых исследования по анализу истории внешней политики отдельно-взятых стран, предметом исследований третий группы являются двусторонние отношения Германии с другими государствами. Из огромного пласта работ, относящихся к истории международных отношений мы бы хотели отдельно выделить труды обобщающего характера, такие как: Системная история международных отношений» под редакцией А. Д. Богатурова.

В этой работе особое внимание уделено сюжетам Версальского урегулирования, международных отношений в зоне ближайшего периметра Советской России, кануна и первого этапа Второй мировой войны до вступления в неё СССР и США, а также развития ситуации в Восточной Азии и положения в периферийных зонах международной системы., «Дипломатия» Г. Кисснджера, которая не случайно стала национальным бестселлером 1994-1995 годов. Перекликаясь с одноимённой книгой Г. Никольсона, автором подвергаются анализу факторы, позволяющие оценивать прочность и долговечность того или иного мирового порядка, начиная с Вестфальского мира 1648 года и вплоть до наших дней. Перед читателем предстаёт ряд политических деятелей «всех времён и народов» - от Ришелье до наших современников. Выступая как участник множества исторических событий новейшего времени, автор рассматривает их как вехи становления так называемого «нового мирового порядка», складывающегося на рубеже XX-XXI веков. «Курс лекций по истории международных отношений в 1918-1939 гг.» В. Н. Горохова, это результат обобщения многолетнего опыта чтения лекций на Историческом факультете МГУ. К преимуществам книги относится сжатость изложения, доступность изложения, возможность использования ее в качестве учебного пособия при подготовке к экзаменам. К недостаткам книги стоит отнести отсутствие в книге ссылок на использованную литературу и источники, что затрудняет выявление оригинальных идей автора и тех, что он заимствовал у других исследователей. Книга предлагает достаточно традиционное изложение событий международной политической истории с точки зрения политического реализма и некоторых элементов неявного марксизма-ленинизма. В целом, работа является хорошим учебным пособием, но не претендует на статус монографии. «История международных отношений 1918-1939» Э. ди Нольфо, нас конечно в рамках исследования интересует прежде всего первый том. Это книга - обобщающий обзорный труд по истории международных отношений, охватывающий период с окончания Первой мировой войны до 90-х годов XX века. В работе раскрываются ведущие тенденции эволюции международной системы, ее основные узлы и переломные моменты. Книга содержит не только повествование о политико- дипломатической истории избранного периода, но и рассмотрение экономических, финансовых, военных, психологических факторов ее развития.

Автор удачно сочетает яркий показ наиболее значимых событий с аналитическим изложением собственных концептуальных подходов к проблемам истории международных отношений XX века. «Введение в теорию международных отношений» под ред.; Одной из первых общих монографий по истории международных отношений в 20-30-е гг., опубликованных после 1991 г., является четырехтомное издание, подготовленное коллективом авторов под редакцией А. О. Чубарьяна. Авторы поставили перед собой задачу в несколько ином свете изложить события межвоенного периода, избегая идеологических клише.; А. С. Маныкина, В пособии рассматриваются базовые закономерности, изучаемые теорией международных отношений. Показаны подходы основных научных школ к ключевым проблемам этой отрасли знания. Анализируется механизм функционирования системы международных отношений, выявляются факторы (идеологические, экономические, военно- стратегические), воздействующие на этот процесс.

Переходя к обзору работ, принадлежащих ко второй группе, принятой нами классификации, посвященных анализу внешней политики отдельных стран, обратим внимание на монографию Лемина И. М. посвященную Внешней политике Великобритании7, ряд работ на смежную тематику Трухановского В.Г., например, Внешняя политика Англии на первом этапе общего кризиса капитализма (1918 - 1939).8 Это монография, в которой рассматривается внешняя политика одной из крупнейших империалистических держав в период между двумя мировыми войнами. На основании официальных советских и английских, германских и других публикаций и документов, советской и иностранной мемуарной и монографической литературы, на материалах советской и зарубежной печати в книге прослеживается развитие на протяжении двадцати лет англо-советских отношений, взаимоотношений Англии с Германией, Францией, Италией и некоторыми другими европейскими державами, англо-американских отношений, показывается политика Англии на Ближнем и Дальнем Востоке и в Лиге наций. Или другая работа этого же автора, в которых исследователь показывает не только роль и место Идена в английской политической жизни, но и воспроизводит интересные страницы истории английской дипломатии, где наряду с Иденом действуют Стэнли Болдуин, Невиль Чемберлен, Уинстон Черчилль и многие другие. Предметом особого внимания автора является отношение Идена к Советскому Союзу.

Еще одной работой Трухановского, бесспорно заслуживающей внимание является труд, рассказывающий о жизни и деятельности Уинстона Черчилля, которая показана в тесной связи с внутренней и внешнеполитической жизнью Англии, а также с важнейшими событиями, происходившими на мировой арене. Читатель познакомится с сильной, талантливой и колоритной личностью, неординарной как в политике, так и в частной жизни, отдельно хочется выделить статью Якубовской И. Обширный материал содержится работе 3. С. Белоусовой о политике Франции, монография посвящена внешней политике и дипломатии Франции предвоенного десятилетия. При этом главное внимание уделено анализу позиций правящих кругов по проблемам европейской безопасности. В работе показано, в силу каких причин Франция потерпела крупнейшее политическое и дипломатическое поражение и оказалась в преддверии поражения военного.; Большую ценность представляют статьи и диссертация по проблемам французской внешней политики К. А. Малафеева, очень содержательная статья Е.О. Обичкиной касательно динамики развития французской дипломатии14. Разбирая вопросы стратегии внешней политики Германии, сложно обойтись без работы В. Н. Дашичева15. Если говорить об изданных сравнительно недавно работах, то необходимо выделить монографию А. И. Патрушева по истории Германии. Перейдем теперь к обзору зарубежной историографии по вопросам внешней политики; В сравнении с отечественной, она не так широко представлена, но тем не менее, стоит все-таки отметить большое значение для исследования труда например, Уильяма Ширера (William Shirer).17

Следующую группу мы вывели, как работы по двусторонним отношениям отдельных стран. Очень сильной и полезной в данном исследовании является монография Борисова Ю. В.18 о франко-советских отношениях, о франко-германский познавательно пишет Симычев19, его отличается большей объективностью в изложении позиций обеих сторон и обширной источниковой базой. М.К. Симычев анализирует развитие отношений между ФРГ и Францией, воспроизводя их на фоне процесса западноевропейской интеграции. В заключении к историографическому обзору, отметим, что характерной чертой зарубежной историографии начиная с послевоенного времени, является рефлексия о причинах войны, об упущенных возможностях, о преступности бездействия политических лидеров западных стран. И по сей день и на уровне научно-исторических кругов и в целом общественность еще полемизирует о степени ответственности своих стран за наступление мировой войны, непосредственно после ее окончания они клеймили, презирали и вешали (в прямом и переносном смысле) своих чемберленов, даладье и лавалей. Со временем произошла смена ориентиров: историки и публицисты начали склоняться к тому, чтобы смотреть на события предвоенного времени не с высоты исторического опыта Второй мировой войны, а глазами политических деятелей, принимавших решения в 1930-ые гг. и не знавших, что эти решения были «предвоенными». Используя новые документы, они акцентируют внимание на многообразии различных факторов, обусловивших движение стран Западной Европы к политике умиротворения.

Обзор источников:

Источники, которые легли в основу данной работы, разделены на следующие группы: это архивные материалы, дипломатические и парламентские документы, публикации выступлений политических деятелей, мемуары, публицистика и пресса. К первой группе относятся опубликованные архивные материалы России (Архив внешней политики -АВП) Ко второй группе источников относятся материалы, которые лежат в основе практически любой работы по внешней политике. Это сборники документов, публикации выступлений политических деятелей, стенограммы заседаний парламентов, документы международных конференций и организаций. Основные материалы по дипломатической активности Англии представлены в изданных после войны

«Документах внешней политики Великобритании»20. Этот источник был взят за основу большинством историков, специализирующихся на истории межвоенного периода, т. к. он содержит значительное количество документов, позволяющих анализировать не только внешнюю политику Англии, но и других европейских государств. Для корректного использования данной публикации необходимо учитывать ряд ее особенностей. Во-первых, надо понимать, что там представлены далеко не все документы Форин Оффиса. В связи с этим «Документы по британской внешней политике» следует дополнить осуществленной в 1990-е гг. в США публикацией «Британские документы по международным делам»21, в которой представлен ряд новых источников в том числе из Confidential Print (группы документов, рассылавшихся строго определенному числу членов Кабинета министров и МИДа). Во-вторых, очень важно, что «Документы по британской внешней политике» предлагают взгляд на международные отношения с точки зрения Форин Оффиса, при этом, в начале 1920-х гг. его традиционная роль, как главного органа правительства по проведению внешней политике была в немалой степени поставлена под сомнение активным вмешательством премьера Д. Ллойд Джорджа. Хотя о степени данного явления ведутся споры. В-третьих, работа над «Документами по британской внешней политике» велась в период, когда большая часть документооборота, особенно, связанная с разведывательной деятельностью, оставалась засекреченной. Без учета данного компонента внешнеполитической деятельности нельзя с достаточной степенью полноты понять многие из действий Великобритании на международной арене в 1920-е гг. Дипломатические документы 1920-х гг публиковались конечно и в СССР сперва наркоматом а затем и министерством иностранных дел. Помимо «Документов внешней политики СССР», в которой представлен ряд материалов по отношениям СССР с Великобританией и Францией, стоит выделить публикацию «Локарнская конференция» (1959 г.)22 Основанная на трофейных германских документах, она позволяет по ряду аспектов дополнить сведения, содержащиеся в британских и французских документах по данному вопросу.

Помимо вышеперечисленных источников, важную роль играли материалы прессы. Голос ведущих газет Великобритании и Франции - «Times» и «Le Tane» - был достаточно весомым в 1920-е гг.

Важным источником для данного исследования также являются труды современников: политические, военно-теоретические и публицистические сочинения, написанные непосредственно в межвоенный период, либо мемуары, составленные позднее. О Парижской мирной конференции 1919 г. Д. Ллойд Джордж23. Международным событиям 1922-1923 гг. посвящена серия статей Д. Ллойд Джорджа, уже покинувшего правительство и пытавшегося на страницах печати доказать верность преследуемого им до этого политического курса. Картину внешней политики Англии прекрасно дополняют мемуары Уинстона Черчилля, которые отличаются очень точным восприятием ситуации на международной арене24. Во многом с позицией Черчилля был солидарен Роберт Ванситтарт, в 1930-1938 гг. постоянный заместитель министров иностранных дел Англии. Его мемуары и дневниковые записи дают четкое представление о том, что Черчилль был отнюдь не одинок в своем мнении.

Наконец, важную группу источников представляют личные бумаги, письма и дневниковые записи британских и французских политиков. К ней относятся бумаги британского премьер-министра С. Болдуина, переписка О. Чемберлена с сестрами и другие письма, бумаги А. Бриана, опубликованные его биографом Ж. Сюаресом26. Такого рода источники дают нам возможность попытаться понять какие-то личные переживания, соображения официальных лиц, которые никогда бы не могли бы быть ими высказанными официально.

Структура данной работы обусловлена предметом, целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав и заключения. В введении раскрывается актуальность проблематики, устанавливается объект, предмет, цель и задачи исследования, приводятся историографический и источниковедческий обзоры темы.

В первой главе рассматривается динамика развития Версальской Вашингтонской системы международных отношений.

Во второй главе подвергается анализу дипломатия Англии и Франции в отношении Германии во время последнего десятилетия перед Второй Мировой Войной.

В заключении подводятся итоги исследования, формируются окончательные выводы по рассматриваемой теме.

Глава 1. Версальско-Вашингтонская система международных отношений на пути к кризису

1.1 Становление Версальско-Вашингтонской системы; Причины кризиса

Версальско-Вашингтонская система международных отношений - в историографии этим термином называется многополярный мировой порядок, основы которого были заложены по завершении Первой мировой войны 1914- 1918 Версальским мирным договором от 1919 года, договорами с союзниками Германии, а также соглашениями, заключёнными на Вашингтонской конференции 1921-1922. Сложилась в 1919-1922 и была призвана формально закрепить итоги Первой мировой войны.

Версальская составляющая этой системы не мало зависела от политических и военно-стратегических действий государств-победителей, ключевыми среди которых конечно же были Великобритания и Франция. При этом можно констатировать характерное пренебрежение интересами проигравших стран и государств только возникших на политической карете Европы (Австрия, Венгрия, Югославия, Чехословакия, Польша, Финляндия, Латвия, Литва, Эстония).

Формирование послевоенного мирового порядка в Европе проходило на фоне революции в России и хаотическими событиями в Восточной Европе.При обсуждении и составлении условий Версальского договора, ведущие государства преследовали различные цели. Для Франции первостепенной задачей становилось ослабление Германии, что позволяло быокончательно оформить французскую гегемонию в Европе и обезопасить её восточные границы. Великобритания и США,напротив, были более заинтересованы в сохранении равновесия сил в Европе, это подталкивало их к необходимости с большей степенью чуткости принимать во внимание интересы Германии. Необходимо отметить благоприятно складывающиеся условия для использования поверженной Германии в качестве умиротворяющего сдерживающего и стабилизирующего общеевропейскую обстановку фактора: распад Австро-Венгрии, революция в России, многоохватывающий национально-революционный подъем и эффективная большевистская пропаганда.

Закономерным итогом, выразившимся в версальских договоренностях стали достигнутые компромиссы крайних позиций, в основном, правда, за счет побежденных. Это в свою очередь сыграло злую шутку с гарантами Версальско-Вашингтонской системы в недалеком будущем. Резко возросло количество массовых коммунистических партий, направленность внешней политики Германии приобрела радикально реваншистский характер. При этом Англия и Франция пытались использовать новые государства, возникшие в Европе, как против большевистской революции, так и против германского реваншизма.

Отсутствие скоординированной позиции Великобритании и Франции в вопросе перспективы европейского равновесия и самоустранение США от участия в функционировании Версальской системы, изоляция Советской России (СССР) и ярко-выраженная антигерманская направленность Версальской системы превращали её в несбалансированную и неуниверсальную, что безусловно только подрывало хрупкий мир и разжигало потенциал мирового геополитического конфликта.

Надо помнить, что составной частью Версальского мирного договора был Устав Лиги Наций, межправительственной организации, среди основных целей которой были: развитие сотрудничества между народами, гарантия мира и безопасности. Примечательным фактом тут является то, что по началу в число стран участников этой организации не вошли: США Германия и СССР. Краеугольным камнем и основной идеей Лиги Наций было создание системы коллективной безопасности. В исторической ретроспективе мы хорошо видим, что на практике, эти идеи реализовать не удалось и по факту в 1939 г. Лига Наций терпит крах, хотя и просуществовала официально до 1946 г.

Есть смысл подробнее остановиться на том что послужило фундаментом Версальско-Вашингтонской системы и в первую очередь здесь нужно вспомнить о самом Версальском мирном договоре 1919 г., в котором вся ответственность за Первую Мировую была возложена на Германию. Даже не смотря на то, что с 11 ноября 1918 года было подписано перемирие с Германией, что ознаменовало окончание боевых действий, затем последовало долгих шесть месяцев переговорного процесса в формате Парижской мирной конференции 1919-1920-х. Первоначально в переговорах принимали участие 70 делегатов из 27 стран28. После поражения представители Германии, Австрии и Венгрии были исключены из переговоров. Российская делегация также была исключена из-за переговоров о сепаратном мире с Германием в 1918 г. в ходе которых Германия получила значительную часть территории бывшей Российской Империи с богатыми ресурсами. До марта 1919 года, ключевая роль в ходе сложнейшей подготовки проводимой в режиме практически полной секретности, переговорного процесса, а также разработки тяжёлых условий мирного договора отводилась регулярным встречам так называемому «Совету десяти», в который вошли главы правительств и министры иностранных дел пяти основных стран-победителей: Великобритании, Франции, США, Италии и Японии. Но позже такой формат не сумел оправдать себя и стал носить формальный характер, который не позволял принимать какие бы то ни было эффективные решения. Со временем представители Японии и министры иностранных дел большинства других стран участниц конференции перестали принимать участие в основных встречах и остались только представители «большой четвёрки»29. Но и это было не последним сокращением. Окончательные условия мирного договора были определены лидерами «большой тройки»: британским премьер-министром Дэвидом Ллойд Джорджем, премьер-министром Франции Жоржем Клемансо и американским президентом Вудро Вильсоном. Но и тут работа шла очень неспешно и затяжно, ибо цели у участников были совсем разные, как уже отмечалось выше, в конечном счете это и предопределило хрупкий характер созданной системы. В результате процесс подготовки текста мирного договора получил наименование «несчастный компромисс»30. По прошествии многочисленных консультаций, секретных совещаний удалось наконец закрепить основные тезисы мирного договора, который был подписан 21 октября 1919 г. и вступил в силу 10 января 1920 г., после ратификации его Германией и четырьмя главными союзными державами - Великобританией, Францией, Италией и Японией. Среди подписавших Версальский мирный договор государств США, Хиджаз и Эквадор отказались его ратифицировать. Сенат США отказался от ратификации из-за нежелания США связывать себя участием в Лиге Наций (где преобладало влияние Великобритании и Франции), устав которой был составной частью Версальского договора.

Взамен этого договора США заключили с Германией 21 июля 1921 года особый договор, почти идентичный Версальскому, но не содержавший статей о Лиге Наций. Неразрывной частью Версальского мирного договора был устав Лиги наций. Вопрос об учреждении Лиги наций был важен по двум другим причинам. Во- первых, как международная организация Лига могла внести практический вклад в регулирование международных отношений и уменьшение опасности возникновения войны. Во-вторых, она предполагала включение в круг глобальных игроков Соединенных Штатов Америки (правда, Вашингтон так и не ратифицировал мирный договор), в-третьих, ее устав был призван дать правовую и моральную санкцию политике великих держав, легализовав ее тем самым в глазах общественного мнения.31Сформированная союзниками военная контрольная комиссия не имела права на независимую проверку. Она обладала лишь правом потребовать у германского правительства информацию о нарушениях. Понятно что официальному подтверждению или опровержению подобная информация едва ли поддавалась. Комиссия была распущена уже в 1926 году, и ревизия обязательств Германии легла на долю разведывательных служб. В связи с этим, нет ничего удивительного, что статьи о разоружении нарушались самым грубым образом еще задолго до прихода Гитлера к власти и его решительного от них отказа.

Если же переходить к более подробному описанию содержания возложенных санкций и ограничений на Германию, то стоит начать наверное с обязательства вернуть Франции Эльзас-Лотарингию (в границах 1870 года); передача Бельгии округа Эйпен-Мальмеди, а также так называемую нейтральную и прусскую части Морене; Польше - Позен, части Померании и другие территории Западной Пруссии; Данциг и его округ был объявлен «вольным городом»; Мемельская (Клайпедская) область (Мемельланд) была передана под управление держав-победительниц но лишь до февраля 1923 г. когда была присоединена к Литве.

Значительная часть Шлезвигаотошла в 1920 году к Дании, часть Верхней Силезии в 1921 году - к Польше, южная часть Восточной Пруссии осталась у Германии; Чехословакии отошёл небольшой участок силезской территории - округ Гюльчин. Саар переходил на 15 лет под управление Лиги Наций, а по истечении 15 лет судьба Саара должна была решиться путём референдума. Важно здесь то, что угольные шахты были отданы в собственность Франции. Восточные границы Польши устанавливались по линии реки Буг, западнее Бреста и Гродно, по линии разграничения, известной как линия Керзона.

По договору Германия признавала и обязывалась строго соблюдать независимость Австрии, а также признавала полную независимость Польши и Чехословакии. Вся германская часть левобережья Рейна и полоса правого берега шириной в 50 км объявлялась демилитаризованной. В качестве гарантии соблюдения Германией части XIV Договора выдвигалось условие временной оккупации части территории бассейна реки Рейн союзными войсками в течение 15 лет. Также тяжелым бременем легли репарации: «Союзные и Объединившиеся правительства заявляют, а Германия признает, что Гер-мания и ее союзники ответственны за причинение всех потерь и убытков, понесенных Союзными и Объединившимися правительствами и их гражданами вследствие войны, которая была им навязана нападением Германии и ее союзников <...> Германия произведет в течение 1919 и 1920 гг. и первых четырех месяцев 1921 года такие платежи и в таких формах (золотом, товарами, кораблями, ценными бумагами или иначе), которые может установить Репарационная комиссия, причем эквивалент этих выплат будет 20 000 000 000 (двадцать миллиардов) золотых марок».

О характере проходивших переговоров можно судить по многим свидетельствам. На заседании 7 май в Версале на котором союзники вручили немцам текст мирных условий Граф Брокдорф-Ранцау отвечая Клемансо заявил, между прочим, что главной задачей Германии является: восстановление воевавших народов посредством международной защиты жизни здоровья, и свободой трудящихся классов. В этом смысле и были составлены статьи 55 56 немецкого проекта статут Лиги Наций. Проект самого соглашения о труде предложенного германской делегации по содержанию своему весьма близко соприкасался с постановлениями знакомым уже нам бернскойской конференции в феврале 1919 г. и с постановлениями конференции в Лидсе.

В немецком проекте содержалось и предложение о созыве специальной рабочей конференции по рабочему вопросу, которая заседала бы в Версале одновременно с общей мирной конференции. Это раздражило Клемансо и он категорически запретил рабочим въезжать в Версаль сославшись на то, что с их участием скоро состоится конференция в Вашингтоне. Не менее решительно он ответил и по всем другим пунктам упомянутой германской ноты с критикой союзнического плана международной организации труда. Все чего удалось добиться Германской делегации в Версале в области постановлений о труде, свелось к внесению нескольких редакционных исправлений, да и то в одном только французском тексте, в котором обнаружился целый ряд грамматических ошибок.33

После того, как мы рассмотрели одну из составных частей версальско- вашингтонской системы надо обратиться и ко второй, но в данной работе мы сделаем это в формате совсем небольшого обзора, ибо наше исследование в гораздо меньшей степени касается Вашингтонской системы международных отношений в сравнении с Версальской. Выделим характерный, по нашему мнению аспект, который, по большому, счету отличает обе составные Версальско-Вашингтонской системы, а именно, некоторую несостоятельность и не универсальность. Как в Версальском компоненте это вызвано отчасти пренебрежением интересов значимых региональных государств со стороны лидеров. Речь главным образом идет о не включении в число субъектов системы СССР и Китая, которые были в состоянии стать существенным противовесом тому же японскому экспансионизму при сотрудничестве со Штатами и Великобританией. Здесь сошлось сразу несколько факторов расшатывающими систему: неопределённость политического развития Китая, милитаристский и агрессивный внешнеполитический курс Японии, изоляционизм США, в прочем, нельзя сказать, что это единственные эпизоды, но бесспорно наиболее значимые, особенно в контексте событий приближавших Вторую Мировую Войну.

Так в статье 19 Версальского договора содержались следующие требования финансового характера: «Независимо от последующих требований союзников возмещение убытков запрещение изъятия публичных ценностей могущих служить гарантией для возмещения немедленного возвращения наличности бельгийского Национального банка и всяких документов в ценных бумаг и денег относящихся к занятым областям выдачи союзником русского и румынского золота»34. Версальский мирный договор содержал положение о том, что полное разоружение Германии должно было явиться предпосылкой к общему ограничению вооружений всех стран. Это дало впоследствии повод Берлину ссылаться на невыполнение союзниками обещаний об общем ограничении вооруженных сил всех наций и под этим предлогом отказаться от военных постановлений договора.

Прошедшая Парижская мирная конференция, заключенный Версальский договор могли решить задачу лишь примерного общеевропейского вектора развития международных отношений, но, очевидно, что для разрешения всего комплекса проблем послевоенного устройства мирового порядка, требовались еще очень много шагов, переговоров. Незавершенность процесса урегулирования геополитической обстановки и предопределила последующие события и попытки, зачастую тщетные, найти компромиссы. Далее мы постараемся проанализировать следующие события: Генуэзскую конференцию и Рапалльский договор и Локарнские соглашения. В первую очередь мы будем рассматривать значение их для Германии и для двух флагманов Версальской системы Франции и Англии, их непосредственной роли в этих процессах и о последствиях.

1.2 Репарационный вопрос Германии в контексте попыток нормализации европейских международных отношений

Несмотря на то, что когда речь заходит о проблемах взаимоотношений держав- гарантов Версальской системы международных отношений (Франции и Великобритании) с Германией и СССР в 20-х гг., гораздо более очевидными напрашиваются вопросы репараций и признания или сотрудничества соответственно, в данном параграфе мы выводим из этого одну общую проблему, и сводим эти вопросы к проблеме полноправной интеграции молодого советского государства и Германии в международную систему которой управляли Англия и Франция на тот момент. Далее будет предпринята попытка проследить каким образом проходили этот процесс. Нет смысла нарушать хронологию событий, поэтому, начнём мы с Генуэзской конференции. Предметом этой международной встречи прошедшей весной 1922 г. были экономические и финансовые вопросы.

Когда в конце 1921 года советский нарком иностранных дел Г. В. Чичерин отметил, что Россия готова стать частью мирового сообщества на равных основаниях, Ллойд Джордж высказался в поддержку этой идеи. Во время его встречис французским премьер-министром Аристидом Брианом в январе 1922 года была разработана программа будущей Генуэзской конференции. Окончательное решение о созыве международной конференции по экономическим вопросам было принято странами Антанты на совещании в Каннах 6-13 января 1922 г.

На переговорах в Каннах британская дипломатия представила меморандум, в котором подчеркивалась необходимость урегулирования «русского вопроса» как ключевого в деле восстановления Европы. Между Англией и Францией была достигнута договоренность об общей линии поведения в отношении Советской России. После детального обсуждения Совет утвердил соответствующую резолюцию. Союзные державы признали, что облегчение страданий всех народов возможно лишь при восстановлении международной торговли и развитии естественных: богатств всех стран и что избавление Европы от экономического паралича требует соединённых усилий наиболее мощных стран. Они пригласили на эту конференцию страны, проигравшие в ходе Первой мировой войны, в том числе Германию, а также Советскую Россию. При этом Верховный совет наметил шесть условий, признание которых должно было содействовать успеху всего плана:

a)Ни одно государство не имеет права навязывать другому государству систему собственности, внутренней экономической жизни и управления.

b)Государство, предоставляющее другому кредит, должно быть уверено, что имущество и права его граждан будут ограждены.

c)«Действительные гарантии безопасности не могут быть восстановлены до тех пор, пока правительства всех государств, желающих воспользоваться иностранным кредитом, не заявят вполне определённо, что они признают все государственные долги и обязательства, заключённые или могущие быть заключёнными или гарантированными государством, муниципалитетами или какими-либо другими общественными организациями, а также обязательство восстановить всё принадлежавшее иностранцам имущество или компенсировать их за убытки, причинённые им конфискацией или секвестром, их имущества, и систему законодательства и суда, которая беспристрастно ограждала бы права и обязательства, вытекающие из коммерческих и другого рода договоров, и обеспечивала бы их принудительную силу».

d)Требование организовать финансово-денежное обращение, обеспечивающее ведение торговли.

e)воздержание от пропаганды направленной к низвержению существующего порядка

f)призывал все страны принять на себя взаимное обязательство воздерживаться от нападения на своих соседей.

В Канны была приглашена и Германия. Немцы решили продолжить свою игру: рвать Версальский договор по кусочкам, используя разногласия между союзниками. Чтобы скрыть истинные намерения своей делегации, германское правительство сквозь пальцы смотрело на травлю Ратенау в фашистской прессе. Там писали, что в Каннах Германию ждёт новый ультиматум. При помощи предстоящей конференции Ллойд Джордж намеревался поднять свой престиж и увеличить влияние либералов в стране в связи с обострением внутреннего положения, вызванного тяжелым экономическим кризисом и катастрофическим уровнем безработицы. Конференция, была призвана, хотя бы отчасти поспособствовать исправлению или смягчению, складывающейся ситуации и в то же время вывести Европу из кризиса, прежде всего, за счет России.

План Ллойда Джорджа можно охарактеризовать следующим образом:

В течение 1922 года Форин Офис многократно получал сообщения о германо-советском сотрудничестве. Вместе с тем посол Англии в Берлине лорд дАбернон, основываясь на своем общении с германскими представителями, заверял британское руководство, что Германия не предпримет никаких шагов, которые могли бы противоречить британским интересам в России. Обеспокоенность возможностью сотрудничества Германии и Советской России возникала у британского представителя в Варшаве У. Мюллера. В контексте подписания англо-французского договора о безопасности в преддверии Генуэзской конференции, он отмечал, что Франция была обеспокоена возможным германо-советским союзом, который вполне мог бы иметь антипольскую ориентацию. В противном случае, она не стала бы обращаться за гарантиями безопасности к Англии.

Генуэзская конференция была призвана сгладить противоречия между Францией и Великобританией по вопросу репараций и установить мир в Европе. Ожидалось, что конференция вернет в европейскую систему

Германию и Россию, которые были исключены из неё с 1918 года.

Одним из ключевых вопросов на Генуэзской конференции стала проблема долговых обязательств. Согласно подсчетам иностранных экономических изданий, сумма государственных и частных долгов России составляла приблизительно 18,5 млрд золотых рублей, что было совершенно невыполнимо. Об этом довольно убедительно писал К. Радек, который отмечал в 1922 году: «Если допустить на минуту, что Советское правительство согласилось бы платить по этим долгам полностью, и в положенный срок, то первый взнос с процентами и с погашением 1/25 долга потребовал бы суммы около 1,2 млрд руб. Царское правительство с огромным напряжением платежных сил населения в состоянии было на основе довоенной продукции и довоенных размеров внешней торговли, имевшей превышение вывоза над ввозом перед войной в среднем 366 млн в год, выплачивать процентов и погашения около 400 млн руб. в год. Чтобы иметь возможность выплачивать указанную сумму в 1,2 млрд в год, Россия должна не только достигнуть выпуска довоенной продукции к 1927 году, но и превысить таковую в три раза». В свою очередь, Российская делегация заявила о собственных претензиях на экономические компенсации, в связи с ущербом, нанесенным стране интервенцией и Гражданской войной. Примечательно, что суммарный объем претензий составил 50 млрд золотых рублей, и это более чем в два с половиной раза размеры претензий к России.

Сложившая ситуация наглядно показала, что достичь быстрого консенсуса не получится. Важным моментом было наличие существенных разногласий между Францией и Англией в подходе к вопросу о возмещении национализированной частной собственности. Франция, которую поддерживаемая Бельгией, считала, что, раз уж не рассматривается реституция, то необходимо исключительное, полное восстановление в правах бывших собственников или компенсация бывшим владельцам. Англия и Италия отстаивали принцип компенсации. Все противоречия исходили конечно же из- за различных экономических интересов. Францию волновали, прежде всего, довоенные долги, Англию - долги военного времени, ведь их можно было пустить на погашение долга Америке. Именно этим обусловлено даже то, что Великобритания ставила вопрос о полном аннулировании межсоюзнических военных долгов.

На Генуэзской конференции столкнулись две линии политики в отношении Советской России. Политика Ллойда Джорджа была направлена на поиски соглашения с Советской Россией. Альтернативная политическая линия заключалась в том, чтобы изолировать Россию, такие действия главным образом предпринимала Франция. В Париже не верили риторике кремля касательно разоружения. Немцы довольно прагматично восприняли Французскую линию на Генуэзской конференции так как она по сути повторяла политику премьера Р. Пуанкаре, который контролировал главу французской делегации министра юстиции и по делам Эльзаса и Лотарингии Л. Барту. Что вызвало непонимание у Германии, так это политика Ллойда Джорджа, который всеми правдами и неправдами старался избежать контактов с представителями немецкой делегации. Объясняется это тем, что Ллойд пытался маневрировать, дабы склонить Россию выплатить долги Западным странам и выступить в роли спасителя европейской экономики.

Британский премьер-министр делал ставку на полуофициальное обсуждение вопросов восстановление Европы и России с представителями советской стороны, но в компании делегатов Франции, Бельгии и Италии, так, чтобы на переговорах сформировался единый фронт государств против РСФСР. вопросе. Первое время, Ллойд Джордж относился к советско-германским переговорам весьма спокойно, видя в них средство нажима на Францию. При этом он полагал, что они будут находиться под британским контролем на основе тех планов экономической эксплуатации Советской России, которые он обсуждал с Вальтером Ратенау в Каннах.

Полная незаинтересованность союзников в потребностях Германии спровоцировала последнюю на возобновление начатых в Берлине переговоров с советской делегацией. В Берлин по этому поводу была отправлена телеграмма:

«Здешняя политическая обстановка требует, по-видимому, подписания отдельного соглашения с Россией с целью обеспечения германских прав, которым угрожают известные лондонские предложения. По содержанию соглашение будет соответствовать хранящемуся у Гаушильда проекту. Все находящиеся здесь представители партий и эксперты настойчиво высказываются за заключение договора, чтобы избежать изоляции». В результате советско-германских переговоров был заключен Рапалльский договор, что привело к еще большему обострению англо-французских противоречий. Схожую оценку заключенному договору давал бывший госсекретарь США Генри Киссинджери «потому что западные союзники предопределили это событие, «подвергнув остракизму две крупнейшие европейские державы посредством создания пояса малых, враждебных друг другу государств, а также посредством расчленения как Германии, так и Советского Союза». Рапалльский договор означал окончание международной дипломатической изоляции РСФСР. Для России это был первый полномасштабный договор и признание де-юре как государства, а для Германии первый равноправный договор после Версаля39. Вооруженные силы Германии получили возможность готовить группы летчиков, танкистов и специалистов по химическому оружию, а также обучать своих офицеров обращению с новым оружием, изготовление и владение которым было запрещено Германии. Стороны обоюдно отказывались от претензий на возмещение военных расходов и невоенных убытков и смогли договаривались о формате урегулирования разногласий между собой. Немецкая сторона признавала национализацию германской государственной и частной собственности в РСФСР и отказывалась от претензий, вытекающих из ряда мер РСФСР или её органов по отношению к германским гражданам или к их частным правам при условии, что правительство РСФСР не будет удовлетворять аналогичных претензий других государств. Размер национализированного в Советской России германского акционерного капитала был оценен в служебной записке Г. В. Чичерина от 2 марта 1922 года в 378 миллионов рублей40.Договор был заключён без указания срока. Постановления договора вступали в силу немедленно. Лишь пункт «б» ст. 1 об урегулировании публичных и частноправовых отношений и ст. 4 о наибольшем благоприятствовании вступали в силу с момента ратификации.41 16 мая 1922 года постановлением ВЦИК, Рапалльский договор был ратифицирован. 29 мая 1922 года, правительство Германии поставило договор на обсуждение в рейхстаге и 4 июля 1922 года он был ратифицирован. Обмен ратификационными грамотами был произведен в Берлине 31 января 1923 года.

Рапалльский договор стал также вызовом политике безопасности Франции. Для Германии в свою очередь наметилась совершенно конкретная угроза со стороны Парижа. Уже 24 апреля, через неделю после Рапалло, французский премьер-министр Раймон Пуанкаре в одном из своих публичных выступлений прямо указал на возможность военной интервенции Франции 2 мая главнокомандующий союзническими войсками в Рейнланде генерал Дегут в свете подписания советско-германского договора писал военному министру Мажино, что Франции больше не стоит терять времени, если она хочет оккупировать Рурский бассейн. Дальнейшие действия Парижа не заставили себя ждать. В конце 1922 года комиссия по репарациям констатировала сокращение поставок из Германии древесины и угля. И уже 9 января 1923 г. Пуанкаре отдал распоряжении об оккупации Рурской области - индустриального сердца страны французскими и бельгийскими войсками под формальным предлогом обеспечения деятельности специально направленной в регион контрольной комиссии. На деле цель акции состояла в том, чтобы иметь возможность эксплуатироватьприродные богатства региона. С оккупацией Рура Германия лишилась 88% угля, 48% железа, 70% чугуна. Среди немцев этот шаг вызвал бурю протестов, правительство же призвало население оккупированной области к пассивному сопротивлению. В Великобритании и США французский демарш был подвергнут жесткой критике. Предполагалось, что он содержал секретные статьи, касающиеся военной кооперации двух стран. Французский премьер Раймонд Пуанкаре заявил вскоре после подписания Рапалло, что новые советско-германские отношения могут в будущем угрожать Польше и таким образом создать косвенную опасность и для Франции. Рапалльский договор давал возможность пересмотра условий Версаля на Востоке силовым путем, а это именно те стечения обстоятельств, которых французское руководство пыталось всячески избежать.

Французская газета «Тан» рекомендовала заключить англо-французский союз в противовес советско- германскому: «…нужно, чтобы Англия и Франция взаимно обязались вместе выступить в случае опасности». «Журналь де деба», который выражал мнение Р. Пуанкаре, призывал исключить из конференции не только Германию, но и Советскую Россию: «Почему репрессивная мера применена лишь в отношении Германии? Почему она не распространена и на Россию или, лучше, почему, не воспользовавшись случаем, раз доказано несоответствие договора с каннской резолюцией, затребовать от Чичерина категорического признания обязательности Каннских решений? Если бы он отказался, русская делегация была бы исключена, иначе говоря, скажем мы, провалилась бы вся конференция, т.е. был бы достигнут результат, являющийся ныне единственным желанием Франции». Роспуска конференции требовали и другие печатные издания. Но вместе с этим пресса не умаляла важности и значения Рапалльского договора. Парижская газета «Эр нувель» писала 5 мая 1922 года: «Если Чичерин и не добьется никаких кредитов, он все-таки вернется в Россию с почетом и возросшим престижем. В его активе будет Рапалльский договор и тот знаменательный факт, что среди европейских государственных деятелей он дал пример великолепной выдержки и ничего не принес в жертву на ненавистный алтарь капитализма».

Рапалльский договор вызвал резкое обострение отношений между Францией и Англией. Р. Пуанкаре пугал Европу перспективой военного сближения Германии и Советской России, пытался добиваться аннулирования договора и роспуска Генуэзской конференции. Ллойд Джордж в противовес тому, стоял за продолжение конференции. Он резко ответил Р. Пуанкаре, заявив, что нельзя постоянно держать Россию и Германию в подчинении45. Ллойд Джордж обвинял Францию в том, что она подтолкнула Германию и Советскую Россию к подписанию договора. Он был абсолютно убежден, что если бы Р. Пуанкаре не настаивал так жестко на признании Россией довоенных долгов и не отказывался обсуждать германскую проблему, то никакого Рапалло не было бы. Недовольство Л. Джорджа росло и в связи с тем, что Р. Пуанкаре дал распоряжение делегации отстаивать свои интересы в противовес Англии. Франция была недовольна тем, что происходили секретные переговоры между Германией и Англией. Р. Пуанкаре полагал, что на этих встречах Германия выступала в роли посредника между Англией и Советской Россией. Впоследствии Ллойд Джордж писал, что в Генуе встретились нации, чтобы в дружественной обстановке обсудить вопросы экономического восстановления Европы. В таком же духе можно было обсудить и репарационные вопросы, но это стремление погубила Германия, подписавшая соглашение с Россией46. Усилия западных демократий оказать давление на Германию и Советскую Россию с помощью экономических рычагов не удались, а выход советского государства из экономической и политической изоляции послужил прологом к пересмотру позиции европейских держав в этом вопросе и открыл путь для юридического признания Советской России.

Необходимость разработки плана была продиктована кризисом 1923 года, когда после оккупации франко-бельгийскими войсками Рурского региона в Веймарской республике произошла попытка государственного переворота. США и Великобритания решают ограничить возможности Франции по решению германского вопроса, умело пользуясь её финансовой зависимостью от них. В июле 1924 г. состоялась Лондонская международная конференция, где был принят план финансово-экономической реабилитации Германии, предложенный комиссией экспертов во главе с американским банкиром Чарльзом Дауэсом. Его содержанием предусматривалось снижение на 4 года репарационных рент при сохранении общей суммы репараций48. В перспективе, осуществление ежегодных репарационных платежей должно было определяться, по итогам анализа платежеспособности германского правительства.

Германия получала значительную финансовую помощь в виде кредитов от Великобритании и штатов, которая должна была перезапустить немецкую экономику. Великобритания не могла остаться в стороне от этой проблемы так как для нее Германия в этот момент играла значительную роль как в политическом, так и в экономическом смыслах в контексте обеспечения стабильности европейских отношений. Не будем также забывать, что к этому моменту Англия уже не занимала ведущую позицию в сфере мировой торговли, тем более актуальным для нее представлялось англо-германское полит- экономическое сотрудничество. В сентябре 1928 г. специальный комитет экспертов во главе с американцем Оуэном Юнгом предложил пересмотреть план, с тем, чтобы ослабить финансово-экономический контроль за Германией. Соглашаясь на пересмотр плана Дауэса, Англия надеялась положить конец уплате ей репараций товарами. От натуральных поставок страдала английская промышленность.49 Новоиспеченное лейбористское придерживалось линии на восстановление политического статуса великой державы для Германии, главным образом посредством пересмотра статей Версальского мирного договора. В схожем ключе, как процесс ликвидации последствий войны, воспринималось новое репарационное регулирование.

Германия настаивала на снижении размеров и изменении сроков репарационных платежей. Английский министр финансов Сноуден потребовал, чтобы Германия выплачивала Англии ежегодно 457 млн рейхсмарок вместо намеченных к уплате 409 млн. Требования Сноудена распространялись и на дополнительную выплату Германией в пользу Великобритании 120 млн рейхсмарок из суммы германских репарационных платежей, не подлежащих отсрочке.50На заседаниях финансового комитета конференции английской делегации в конце концов удалось добиться принятия большинства своих требований. Сноуден добился ожидаемого в Англии увеличения доли Великобритании в ежегодных платежах. Итоги Гаагской конференции 1929 г. вызвали в Великобритании очень противоречивую реакцию. С одной стороны, это славословия, ставшие обычными для британской прессы и большинства лейбористской партии.

Привычным для лейбористской партии был и тезис о том, что репарации и санкции в отношении Германии должны быть сняты окончательно. В то же время существовало в общественном мнении обоснованная тревога за возможное разрастание конфронтации с Францией что могло нанести существенный ущерб политике кабинета лейбористов и пагубно сказаться на наметившейся тенденции британской внешней торговли. В промежуток между Первой и Второй сессиями Гаагской конференции (август 1929 - январь 1930 г.) английское правительство было серьезно обеспокоено неприятием плана Юнга и нарастающим сопротивлением со стороны германских националистических кругов. Еще одним неприятным обстоятельством для лейбористского руководства Великобритании была перспектива изменения репарационных сумм, выплачиваемых Германией. Но тем не менее англичанам далось проявить гибкость и выдержку в этот непростой момент и напряженность в отношениях все-таки снизилась.

1.3 Локарнские соглашения

Германская дипломатия умело использовала шанс, который ей предоставило мировое общественное мнение относительно действий Франции в Рейнской области. Берлин стремился представить себя в роли жертвы французской экспансии, встречая понимание международного политического мнения. Германские представители стали говорить о необходимости приобретения международных гарантий против нарушения франко-германской и германо-бельгийской границ.29 сентября 1924 г.

Германия заявляет о намерении вступить в Лигу наций и претендует на место постоянного члена Совета Лиги, а 12 декабря декларировала требование ликвидировать "неравенство" в вооружениях, которое вытекало из Версальского договора. Действия германской стороны предпринимались при благосклонном внимании Великобритании, считавшей источником нестабильности в Европе французские амбиции. Германия искала пути освободиться от ограничений Версаля и стремилась добиться более выгодного урегулирования с бывшими противниками. «На мой взгляд, - писал Штреземан в секретном письме бывшему германскому кронпринцу 7 сентября 1925 г., - перед германской внешней политикой стоят три большие задачи: благоприятное разрешение репарационного вопроса и обеспечение мира как предпосылки для будущего укрепления Германии. Во-вторых, я отношу сюда защиту немцев, живущих за границей, т.е. тех 10-12 миллионов соотечественников, которые в настоящее время живут в чужих странах под иноземным ярмом. Третья крупная задача - исправление восточных границ, возвращение Германии Данцига и Польского коридора и исправление границ в Верхней Силезии. репарационный германия напряженность европа

В перспективе - присоединение немецкой Австрии, хотя я вполне отдаю себе отчет в том, что это не только принесет пользу, но и весьма осложнит проблему Германской империи»51 Первым серьезным дипломатическим успехом, пошатнувшим Версальский порядок, как уже говорилось выше, стал договор с Советской Россией в Рапалло. Новую возможность для проявления инициативы дал французский проект договора между державами, "имеющими интересы на Рейне" - франко-бельгийско-британского союза. Германия постаралась помешать образованию такого тройственного блока, заручившись серьезной поддержкой Лондона. «Нашей политической задачей на Западе, рассчитанной на длительный период, является не пересмотр Версальского договора а оттеснение Франции в предусмотренные этим договором границы, то есть обеспечение безопасности Рейнской зоны» - отмечал Г.Штреземан. Меморандум повторял основную мысль В. Куно, которая сводилась к тому, чтобы «державы, имеющие интересы на рейне а именно: Франция, Англия Италия и Германия, взаимно обязались бы при поручительстве американского правительства не вести войну друг против друга в течение жизни одного поколения, не получив на это особых полномочий путем плебисцита».

В дальнейшей редакции по совету лорда д`Абернона убрана оговорка о плебисците и не указывается срок действия, об этом предлагалось «договориться особо».54 О. Чемберлен, получив меморандум и сопроводительную записку лорда д`Аберона был очень недоволен, тем фактом, что содержание необходимо было хранить в тайне, он не собирался вступать в переговоры с Германией по вопросу, затрагивающего безопасность Франции за ее спиной, и отозвался об этом предложении как о преждевременном. 25 января 1925 г. германское правительство официально представило собственный проект Рейнского гарантийного пакта. Завязавшаяся дипломатическая переписка и последующие переговоры велись между Великобританией, Германией и Францией. Италия, для которой, по заявлению Муссолини, рейнская граница не представляла интереса, в них не участвовала. Но в Париже хорошо понимали логику британской позиции и видели элементы фактического блокирования Британии и Германии против Франции. Поэтому французской стороне было выгодно привлечь к переговорам Италию, рассчитывая на ее потенциальные разногласия с Германией по вопросу об австро-итальянских территориальных спорах в Альпах. Министр иностранных дел Франции Аристид Бриан попытался подключить Рим к переговорам о европейских границах. Он предложил заключить гарантийный пакт для восточных и южных границ Германии с ее соседями при участии Франции, Италии, Чехословакии, Польши, Австрии и самой Германии, причем Франция брала на себя роль гаранта такого договора. Недопонимание между предполагаемыми соучастниками будущего пакта было ощутимо. Французы хотели, вместе с пактом Германия бы подписала арбитражные договоры с восточными союзниками Франции - Польшей и Чехословакией таким образом Франция видела создание такого единого гарантийного комплекса.

Но такому развитию событий мешала Великобритания, так как не хотела «окружения Германии», соответственно и сами немцы смогли откреститься от юридического закрепления неприкосновенности границ с Польшей и Чехословакией. В Берлине даже не собирались делать секрет из того, что границы на востоке Европы для них не являются окончательными. Можно с большой долей вероятности предположить, что, не считали их таковыми и в Лондоне. В первую очередь речь могла идти о границе Германии с Польшей. Европейские страны- победительницы в Первой мировой войне старались посредством соглашений снизить напряженность в своих отношениях с Германией. 10 января 1925 года истек срок одностороннего режима наибольшего благоприятствования в торговле, и именно с этого момента Германия получала право на самостоятельную торговую политику, в то время, как ориентированные на экспорт французские и британские предприятия настаивали на ослаблении общей напряжённости, в том числе и политической.

Первостепенную важность договор имел все же для Германии. Необходимо было выйти из международной изоляции, продолжить ревизионистскую политику и освободить Рейнскую область. Для достижения этой цели можно было даже поступиться претензиями на Эльзас и Лотарингию, пойти на компромисс в вопросе сохранения Рейнской демилитаризованной зоны и подчиняться решениям Лиги Наций по территориальным спорам. Значительную роль сыграл военный франко- польский союз1921 года, потерявший силу с заключением Локарнских соглашений. В случае возникновения конфликта между Германией и Польшей, а это глава дипломатического ведомства ни в коем случае не исключал, было архи важно избежать войны на два фронта. Поскольку нарушение германо-французской границы автоматически вело к вмешательству стран-гарантов, Франция в дальнейшем не могла оказывать военной поддержки Польше, не вступив в конфликт с Великобританией и Италией. Однако министр иностранных дел Франции, Бриан, сделал официальный политический жест подтвердив союзнические отношения с Польшей в гарантийном договоре, также заключённом 19 октября 1925 года. И несмотря на это всем было понятно - безопасность Польши значительно ущемлена новыми международными гарантиями, выданными в отношении западных границ Германии. Все попытки Польши нивелировать эти проблемы в системе своей безопасности сходными гарантиями в отношении восточных границ Германии, потерпели полный провал из-за своевременного вмешательства немецкой стороны.

Крыло правых сил Германии было негативно настроено к идее заключения Локарнских договоров из-за уступок Германии, прежде всего, по вопросу западных границ. Немецкая национальная народная партия в знак протеста даже вышла из правительства. 27 ноября Локарнские соглашения были ратифицированы рейхстагом. Правительство заручилось поддержкой со стороны Немецкой демократической партии и Социал-демократической партии Германии и после подписания договоров, ушло в отставку, выполнив своё обещание 5 декабря. Собственно, надо сказать, что противоположное, левое крыло, также крайне негативно относилось к Локарнским соглашениям, отличалась лишь мотивация, левые не желали объединения Германии и капиталистических стран Западной Европы против СССР. Принятые Германией обязательства признавать неприкосновенность границ не исключали, как заявил Штреземан, ставший в конце 1923 г. министром иностранных дел Германии, возможности пересмотреть их переговорным путем. И действительно, как только Локарнские соглашения были подписаны, Германия сразу же начала секретные переговоры с бельгийским правительством о передаче ей кантонов Эйпен и Мальмеди. Локарнские соглашения явились логическим методом решения германской проблемы. Избранный для этого способ, франко-германское примирение, было целью политики французского.

Министр иностранных дел, Бриан, добивался франко-германского перемирия, которое считал залогом европейской стабильности. На первом этапе переговоров, по свидетельствам архивных материалов МИД Франции, Брианпытался добиться гарантий границ и для восточных соседей Германии. К локарнскому варианту он решился прибегнуть только после того, как его идея гарантий границ и на востоке Европы встретила яростное сопротивление Германии, совместно с Великобританией. Дипломатия Бриана после локарнского периода иллюстрирует то что он мало полагался на снисходительность Германии и искал способы укрепить военно-политические союзы малых стран, следующим же этапом стратегии было анализировать варианты подступов к соглашению с советской Россией. Нельзя сказать, что оценки Локарнских соглашений были однородными, так, например, во Франции сильна была точка зрения разочарования из-за вполне болезненных неудач для страны, а именно, ей не удалось добиться обещанной в свое время англо-американской гарантии. Французы были вынуждены мириться с тем, что в Локарнском пакте Франция и Германия рассматривались как политически равноправные стороны. Гарантами, этого пакта, становились Великобритания и покровительствуемая ею Италия. В довершение всего ни Англия, ни Италия не стали распространять свои гарантии на восточные границы Германии, где, оставались союзники Франции Чехословакия и Польша. Естественно, что французская дипломатия не могла отнести Локарнские соглашения к разряду своих побед55. Локарнские соглашения положительно повлияли на геополитическую обстановку в Европе снизив напряженность и воленние среди общественного мнения. Современники оценивали соглашения как "высшую точку в возрождении Европы" и как "водораздел между войной и миром". "Творцы Локарно" - министр иностранных дел Франции АристидБриан, министр иностранных дел Великобритании Остин Чемберлен и министр иностранных дел Германии Густав Штреземан - были удостоены Нобелевской премии мира 1925 г56.Однако, фиксация двух категорий границ - признанных Германией и гарантированных другими державами и не признанных Германией и не гарантированных другими державами - «было не столько умиротворением Европы, сколько определением поля новых битв».

Ахиллесовой пятой Локарнских соглашений было то, что они имели чересчур узкую направленность, фокусировались практически только на франко-германском примирении. Из-за такого перекоса, они не могли стать действенным механизмом обеспечения европейской безопасности. Уже можно было прогнозировать, что некоторые очаги нестабильности скорее всего стоит ожидать со стороны востока Европы. Локарнский договор не сопровождался подписанием одной или нескольких военных конвенций, и поэтому никакой конкретный механизм включения гарантий против возможного нарушения согласованных условий не был предусмотрен58. Случись серьезный конфликт, страны-гаранты обязаны были всего на всего вступить в переговоры для рассмотрения вопроса о возможности принятия мер против нарушителей. Уровень надежности подобных гарантий не выдерживает никакой критики. Тем не менее, подписание соглашений создало в международных отношениях феномен "духа Локарно", как выражения общего стремления европейских стран на примирение и сотрудничество, которое стало главным лейтмотивом характера международных отношений второй половины 20-х гг. Стоит отметить, что использовать США для «балансирования» Германии пытался и Париж.

Наглядным примером была инициатива Бриана в июне 1927 г. о заключении двустороннего «пакта о вечной дружбе» между Францией и США. В итоге после негативной реакции Вашингтона на изначальный французский проект приведшая к подписанию многостороннего и абстрактного пакта Бриана-Келлога 1928 г. об отказе от войны как средстве национальной политики. В целом попытки Франции углубить сотрудничество с Германией в рамках дискуссий о европейской интеграции в конце 1920-х гг. наталкивались, среди прочего, на нежелание Берлина чрезмерно портить отношения с Вашингтоном. На фоне различных французских инициатив, «Штреземан уже с 1928 г. делал оговорки по поводу следования политическому курсу, который мог нанести ущерб хорошим отношения Германии и США - последние должны были сыграть роль стимула экономического роста в Германии и помочь в благоприятном решении репарационного вопроса»

1.4 На пути к обострению международных отношений на стыке десятилетий

Сквозным вопросом международных отношений относительно мирных 20-х гг. можно считать проблематику разоружения. Лига Наций не могла остаться в стороне от мирового пацифистского движения и прикладывала определенные усилия для дипломатического решения вопроса. Под ее эгидой была создана подготовительная комиссия из представителей более 20 стран, которая рассматривала многочисленные проекты, поступающие в Женеву, однако пестрота участников и даже в первую очередь несовместимость их интересов, не позволили найти мало-мальски продуктивное решение поставленной задаче. Итоговым же результатом деятельности стала декларативная конвенция о разоружении.

На фоне этого, проект, предложенный министром иностранных дел Франции Брианом госсекретарю США Келлагу, о своего рода «вечной дружбе» и об объявлении войны вне закона, на первый взгляд казался куда более привлекательным и действенным. Собравшиеся в августе1928 г. в Париже участники договора фактически расписались в отказе от войны, как орудия национальной политики и заявили: «Высокие Договаривающиеся Стороны признают, что урегулирование или разрешение всех могущих возникнуть между ними споров или конфликтов, какого бы характера или какого бы происхождения они не были, должно всегда изыскиваться только в мирных средствах.

О готовности урегулировать разногласия и конфликты в независимости от характера их происхождения только дипломатическим и исключительно мирным путем. Нетрудно вообразить себе тот ажиотаж, который царил вокруг пакта Бриана-Келлога, если через год, когда он вступил в силу, к нему присоединилось 44 государства, включая Советскую Россию. Но важно помнить, что, строго говоря, реальные гарантии мира в нем не были прописаны.

Не случайно именно этим эпизодом международных отношений 20-х гг. XX столетия мы завершаем этот аналитический обзор. Помимо хронологического аспекта мы руководствуемся также его показательностью.

Пакт Бриана-Келлога хочется назвать «отражением» дипломатической истории этого периода. В политических шагах что Великобритании, что Франции и Германии с ними же, можно найти много примеров как высокого искусства ведения переговоров, так и невнятные дипломатические шаги. Броским представляется тот факт, что едва минуло 10 лет с момента вступления в силу этого договора, как разразилась самая страшная война за всю историю человечества. Справедливости ради, нельзя вместе с вышесказанным не отметить что так или иначе, но пакт Бриана-Келлога - означал первый шаг на пути создания системы коллективной безопасности в Европе. Далее в 30-хх годах геополитическая ситуация на международной арене начнет довольно быстро меняться, и неуклонно сползать к мировому военному конфликту, но исток всех этих изменений надо искать в самом зарождении Версальско-Вашингтонской системы. Созданный порядок мироустройства зиждился на результатах Первой мировой войны. Ключевые роли в определении условий мирного сосуществования получили державы- победительницы - Великобритания и Франция, единственным виноватым, грубо говоря, сделали Германию. На определенное время, максимально на сколько, то было возможно, ее исключили из мирового сообщества. Однако такая политическая линия быстро обнаружила свою несостоятельность. Не разумная позиции с самого начала и противоборствующие действия на протяжении последующего десятилетия закономерно привели к обострению международных отношений. Сразу отметим, что высказанные выше тезисы абсолютно не имеют целью во всех последовавших мировых бедах обвинить страны-гаранты Версальской системы. Причин заметного ухудшения европейских отношений, вылившихся в конечном счете во вторую Мировую Войну разумеется гораздо больше и лежат они далеко не только в дипломатической плоскости. Подробнее о некоторых из них пойдет речь уже в следующей части работы.

Глава 2.Англо-французская дипломатия и нацистская германия в последнее предвоенное десятилетие

2.1 Обстановка на европейской дипломатической арене в начале 30-х годов

В этом пункте мы постараемся рассмотреть какие задачи стояли перед Форин-офисом, с какими основными вызовами они сталкивался и как вела себя английская дипломатия в международной обстановке предвоенного десятилетия. Поскольку Англия являлась страной-гарантом Версальской системы, будет правильным выделить ключевые очаги напряженности, представлявшие угрозу системе международных отношений. Одним из таких очагов была несомненно ситуация на Дальнем Востоке, в связи с Японской агрессией в отношении Китая, однако здесь можно констатировать практическое бездействие по отношению к агрессору со стороны Западных держав. Еще одним примером нарастания напряженности надо, безусловно, назвать возросшую захватническую деятельность Италии в Африке. Этот эпизод более детально будет рассмотрен нами ниже, так как он имеет большее значение для данного исследования. Выделим общий момент, что тут Лига Наций пошла по пути признания Италии агрессором и применила против нее комплекс экономических санкций, но дальше экономической сферы реакция не пошла, поэтому об итоговой эффективности говорить также не приходится.

Самым, обращающим на себя внимание, очагом мирового конфликта была непосредственно ситуация в самой Европе. Где уже Нацистская Германия встала на путь абсолютного пренебрежения статей Версальского договора, гонимая помимо своей новой идеологии еще и обострённой идеей реваншизма. Апофеозом такой политики невмешательство стал Мюнхенский процесс 1938 г., катастрофический по своей сути случай пренебрежения существующим международным законодательством. В данном параграфе мы подойдем к анализу вышеуказанных событий с позиций Форин-офиса. И мы просто не можем не учитывать вопрос о политическом развитии и борьбе внутри нее в этот период. По окончании Первой мировой войны Британская империя значительно увеличила свои возможности, получив под контроль более половины подмандатных Лиге наций территорий. Как отмечали руководители британского дипломатического ведомства, Англия получила все, чего только желала, и теперь «единственная цель состоит в том, чтобы удержать то, чем мы располагаем, и жить в мире»61. Этот тезис лег в основу британской внешнеполитической доктрины 20 - первой половины 30-х гг. Однако далеко не всегда мнения политиков о приоритетности задач, силах и средствах, которые следовало использовать для их реализации, совпадали. Британские политики на протяжении 20-30-хх г. старались строить свой политический курс в режиме балансировки между, с одной стороны: сохранением единства сложного организма Содружества наций, объединявшего метрополию, колонии и подмандатные территории. Это можно проиллюстрировать Вестминстерским статусом 1931 г., где была закреплена следующая специфика взаимных статусов метрополии и доминионов: «ни в каком отношении не подчиненными одно другому в каком бы то ни было аспекте их внутренних и внешних дел, хотя объединялись общим подданством короне и свободно соединялись в качестве членов Британского Содружества наций». С другой же стороны, официальный Лондон, декларируя свою приверженность былому единству, в действительности заботился об упрочении собственных позиций. При этом есть мнение, что к началу 30-х гг. Британская империя как единый организм фактически уже перестала существовать.

Находясь перед необходимостью параллельного решения различных внешнеполитических задач, англичане были вынуждены увязывать их между собой. До начала десятилетия британские правящие круги не видели прямой угрозы Англии с континента, и со своей стороны старались избежать подобного, особенно в Европе.

На сессии Лиги наций в 1935 г. С. Болдуин, выступая, обратил внимание на опасность для мирового сообщества любого европейского конфликта, что можно трактовать как осознание британскими политиками необходимости сохранения всеобщего мира и недопущения возникновения нового конфликта64. По утверждению, английского историка Е. Рансона,на формирование внешнеполитической концепции Великобритании оказала огромное влияние:

«горькая память о Первой мировой войне с ее ужасными списками потерь и убеждение в том, что предвоенные переговоры с Францией втянули Великобританию в войну, которая вовсе не соответствовала ее интересам»65.

На державы-гаранты легла ответственность за проведение более дальновидной политики. Здесь считаем необходимым обратиться к позиции будущего премьер-министра Англии У.Черчилля, который отмечал особу важность действий с целью: «… примирить побежденный народ с его участью, помогая своими благожелательными действиями побежденной стране достигнуть максимального благоденствия, а также всемисредствами стремиться заложить фундамент подлинной дружбы и общности интересов, дабы все меньше оставалось побудительных мотивов вновь обращаться к силе оружия». Увы, как мы все знаем, усилий, предпринятых Великобританией в этом направлении, не хватило для погашения реваншистского запала немцев.

В начале весны 1930 г. внимание английской дипломатии было приковано к ситуации в высших политических кругах Германии по вопросу о вероятном отказе рейхстага от ратификации германо-польского ликвидационного соглашения. Такое внимание обуславливается тем, что собственно говоря, отказ рейхстага от ратификации шел в разрез с интересами международного капитала в урегулировании острых финансовых споров среди европейских стран после того как ими был одобрен план Юнга. Хотя британское правительство прекрасно понимала, что и ратификация договора, не дает им никаких особенных преимуществ в ракурсе влияние на договаривающиеся страны. Руководство Великобритании было осведомлено, что серьезным барьером для Германии в решении вопроса о восточной границы, безусловно, является Франция. Английские дипломаты многократно анализировали ситуацию, на предмет выявления различных возможностей каких-либо компромиссов между Германией и Францией, однако не видели возможностей их достижения, до тех пор, пока Французская сторона не пойдет на удовлетворение германских требований касательно Польской стороны. По оценке руководителя центрально-европейского отдела Форин-оффис, О. Сарджента, вопрос о германской восточной границе оценивается как основная задача внешней политики Германии на ближайший период, единственным спорным моментов здесь было, согласится ли Германия уступить в своих требованиях к Польше, в случае решения вопросов репараций и эвакуации Рейнской области. Риск от нежелательной реакции Франции в случае ратификации ликвидационного соглашения в германском рейхстаге, был куда выше в сравнении с вскрывавшимися фактами нарушения Германией военных ограничений, установленных Версальским мирным договором: в частности, речь шла о субсидировании и строительстве «карманных» крейсеров (трех германских военных кораблей: «Лютцов», «Адмирал Шеер» и «Адмирал Шпее»). После Лондонской конференции по морским вооружениям, выявилось фактическое превосходство США над Великобританией, и в этом контексте, последняя, особенно не желала усиления французских позиций на европейском континенте.

После завершения Лондонской морской конференции Великобритания взяла на себя роль посредника на переговорах между Францией и Италией, которые решали вопросы военно-морского строительства; Такая позиция давала веские основания английскому руководству, рассчитывать на выгодный для себя исход переговоров. В ходе этого процесса, официальный Лондон часто и умело использовал факты субсидирования и строительства «карманных» крейсеров в Германии для нажима на Францию. Из-за, усиливающегося мирового экономического кризиса, и таможенной войны между ведущими капиталистическими странами, правительства европейских государств прибегали к различным разработкам проектов переформатирования экономических правил на континенте, так, Франция 17 мая 1930 г. обнародовала меморандум об организации европейского федерального союза.

Принятие плана Германией означало бы очевидное сближение двух ведущих континентальных держав. И хотя в Фориноффисе, франко-германское сближение рассматривали как не очень вероятное, для того чтобы иметь более серьезную уверенность в этом, требовалось найти решение вопроса о восточной границе Германии в пользу последней69. В это время возникает вероятность заинтересованности немецкой стороны в пересмотре плана Юнга. Серьезность ситуации ярче всего проявляется на встрече руководства национальной народной партии Германии с министром финансов В. Дитрихом 11 сентября, где тот, по словам Г. Рэмбольда, опроверг распространившиеся на эту тему слухи, но в то же время отметил, что «в Гааге достигнут, начиная с Версальского мирного договора, очевидный прогресс» в вопросе предоставления Германии равных с европейскими державами прав. Великобритании приходилось внимательнее относиться к внутриполитическому развитию Германии, потому как, сразу после успеха нацистов, в германских правящих кругах стали слышны разговоры о возможном выгодном сотрудничестве правящего кабинета Г. Брюнинга с лидерами НСДАП. Большой резонанс итоги выборов в рейхстаг вызвали в британской прессе. Издание «Daily Herald» рассматривало их как очевидный, широко распространившийся бунт направленный против демократических институтов. В качестве инструмента разрешения вероятных конфликтных ситуаций в будущем журнал «Foreign affairs» предлагал Германии, в обмен на территориальные уступки, сделанные ей Польшей, «гарантированность той ее восточную границу от посягательств со стороны СССР»

В новом, 1931 г. вопрос об разрастании напряженности германо-польских отношений все чаще и чаще вставал на встречах официальных лиц, представителей деловых кругов Англии и Германии. 17 января 1931 г. во время встречи в Берлине с английским министром иностранных дел Ю. Курциус поднял вопрос о положении немецкого меньшинства в Верхней Силезии, подчеркнув вместе с этим, что на данный момент, желания начать обсуждение ревизии границ нет. Это могло означать только то, что допускалась возможность обсуждения этой темы в будущем71. Еще несколькими днями ранее Английскому дипломатическому ведомству стало известно, что уступки в отношении Польского коридора в пользу Германии, рассматривались официальными представителями немецкой стороны, в вопросе разоружения, который был ключевым для Форин-офиса. 24-25 марта 1931 г. в Лондоне прошла Национальная конференция по вопросам безопасности.

Повестка дня была нацелена полностью на решение вопроса об отношениях Германии и Польши в первую очередь рассматривался вопрос возможности изменения восточной границы Германии, вероятности возникновения военного столкновения между двумя государствами. Слабая продуктивность осуществляемых английским дипломатическим ведомством политических шагов в направлении посредничества в европейских отношениях хорошо прослеживается на фоне финансово-экономического кризиса летом 1931 года. Сложная обстановка в Германии вынуждала страны запада искать в кротчайшие сроки пути решения этого тупика. Намерение Англии сформулировать предварительные условия с тем, чтобы свети на нет репарационные обязательства на созванной в июле 1931 г. Лондонской конференции, не смогли осуществиться из-за резко оппозиционной позиции Франции и США, поэтому вопрос о ревизии границ на время отошел на второй план.

2.2 Нарастание напряженности в Европе с приходом национал- социалистической партии в Германии

С приходом к власти в Германии нацистской партии внешняя политика приобретала совершенно иной характер. На первый план выдвинулись агрессивные задачи, которые были подробно изложены в «Майн кампф» Гитлера. В основном они сводились к следующему:

1)грабительской войне против СССР;

2)поражению Франции;

)разгрому Британской империи и мелких государств в Европе.

Для выполнения этих задач необходима была подготовка. Поэтому внешнеполитическая программа НСДАП исходила из необходимости поэтапного продвижения как к конечным, так и к промежуточным целям. «В предвоенной внешней политике фашистской Германии можно выделить три этапа, осуществление которых должно было предшествовать переходу к открытой борьбе за господство в Европе».

Первый этап, 1933 - 1935 гг.: внутренняя консолидация режима, наращивание вооружений, упрочение внешнеполитических позиций путём разрушения существующего соотношения сил в Европе.

Второй этап, 1935 - 1937 гг.: переход к открытой гонке вооружений, отказ от территориальных установлений Версальского договора, акции по нагнетанию международной напряжённости (вмешательство в гражданскую войну в Испании, создание политического блока Берлин - Рим - Токио).

Третий этап, 1938 - 1939 гг.: переход к агрессивным действиям в Европе, захват территорий суверенных государств, форсированная военно- экономическая, идеологическая и политико-дипломатическая подготовка к войне.

Понятно, что для достижения таких амбициозных внешнеполитических задач, необходима была колоссальная дипломатическая подготовка, здесь и необходимость поиска союзников, и дестабилизация системы европейской безопасности и конечно не допустить разоблачения своих стратегических планов потенциальными врагами и жертвами. Свои агрессивные действия гитлеровское правительство маскировало требованиями ревизии Версаля и предоставления Германии равенства с другими державами в вопросе вооружения. Еще одной характерной чертой его выступлений была подчеркнутая антисоветская направленность внешней политики.

В октябре 1933 года на проходящей Женевской конференции британской стороной выдвигается новый план о контроле Франции за вооружениями в Германии, который уже в большей степени учитывал интересы французской стороны. После этого германская делегация отбывает из Женевы и немногим позже Германия выходит из Лиги наций. Основной задачей остается вопрос о возможности легального вооружения. 24 ноября 1933 года французский посол в Берлине Фрасуа-Понсе провел встречу с Гитлером, который заявил, что Германия прийти к соглашению с Францией об «ограничении вооружений». В действительности же Германия добивалась санкций западных держав, и в первую очередь Франции, на увеличение численности рейхсвера до 300 тыс. человек и на сокращение срока службы в нём. 11 декабря состоялась ещё одна встреча Гитлера с Франсуа-Понсе, где немецкий лидер требовал уже не только полного одобрения германского вооружения, но и неотлагательной передачи Германии Саарской области. Существует устойчивое мнение, что «французское правительство не особо активно сопротивлялось подобным требованиям. Но сразу оговоримся, что речь безусловно не шла о передаче Саарской области, в этом вопросе Франция не собиралась уступать Германии без предусмотренного в Версальском договоре плебисцита. На тот момент, это требование осталось неудовлетворенным, и конечно, французы представляли ответные требования как-то: гарантия неприкосновенности франко-германской границы, приверженности Локарнским соглашениям.

Усиление немецкого реваншизма, агрессивная внешняя политика не могли не беспокоить Францию. К этому моменту, они уже не могли рассчитывать на всех тех союзников, что поддерживали их во времена Первой мировой войны. Свои позиции республика старалась отстаивать путем созидания системы союзов с малыми странами по типу Бельгии, Польши, Чехословакии. Но надежность таких союзов вызывала большие сомнения, особенно ввиду постоянно возрастающей мощи Германии76. Стратегически важными в этот момент для Франции становятся отношения с Советской Россией. Весной 1930 г. СССР и Франция начали переговоры о заключении пакта о ненападении и временном торговом соглашении. Первым шагом тут стала, основанная на взаимности, отмена дискриминационных мер торгово-экономического характера, а затем 10 августа 1931 г. они парафировали текст пакта. Однако для Парижа было важно замкнуть советско-французские отношения на отношения СССР с французскими союзниками. В связи с чем, Франция активно стояла на необходимости заключения советско-польского договора о ненападении обязательно, до, подписания советско-французского. В контексте советско-французских переговоров СССР подписал договоры о ненападении с Финляндией (21 января 1931 г.), Латвией (5 февраля 1931 г.), Эстонией (4 мая 1932 г). Советско-польский пакт о ненападении был заключен 25 июля 1932 г., а советско-французский - 29 ноября 1932 г.

В отношении Франции же, немецкая дипломатия старалась убедить Париж в том, что единственным расхождением в отношениях этих стран является вопрос Саарской области. Принимая во внимание тот факт, что к 1933 году, Франция - это страна с одним из мощнейших военных потенциалов в Западной Европе, нацистское руководство, намеревалось навязать французам невыгодное для тех соглашение о вооружении, и вели деятельность, направленную на разрушение системы союзов. В Париж в 1934 г. был заслан разведчик Отто Абец, который смог организовать франко-германский комитет, ставший плацдармом нацистов в Париже. Деятельность немецкой агентуры была весьма эффективна. Доказательством может служить то, что в начале 1935 г. Франция во многих вопросах пошла на компромисс с Германией. Однако даже присоединение Саарской области к немцам, не дало французам гарантий примирения с Рейхом. Геополитическое положение Франции осложнялось также еще и тем, что это позиция на сглаживание острых углов в отношениях с Германии, реализовывалась все больше за счет пренебрежения интересов союзников по Малой Антанте. Плюс к этому Польша все активнее втягивалась в сферу влияния Германии. Подрыву безопасности служил так называемый «пакт согласия и сотрудничества», или «Пакт четырех», подписанный представителями четырёх держав Англии, Франции, Германии и Италии 15 июля 1933 года. Участники соглашения обязались согласовывать свою внешнюю политику, пересмотреть мирные договоры, признать равенство вооруженных сил участников пакта, то есть, прежде всего, фактически одобрить перевооружение Германии.

«Опасность пакта четырёх держав состояла в том, что он мог дать основания считать, что мы пренебрегаем Россией и собираемся развязать Германии руки на Востоке», - писал генерал Гамелен, начальник французского генерального штаба.77Надо сказать, в отечественной историографии по этому вопросу, слова генерала, звучат как пророчество, пакт действительно был воспринят как прямая угроза СССР. В тот момент, это соглашение провалилось, из-за резкого его неприятия общественным мнением Франциями, и странами малой Антанты. Этот пакт интересно также рассмотреть с позиций Великобритании. Английские политики, вне зависимости от партийной принадлежности, с озабоченностью отмечали крайнюю неэффективность функционирования конференции по разоружению и стремительное ослабевание Лиги Наций в вопросе контроля над агрессорами. Поэтому, в определенной степени, они были готовы пойти на склонны были ревизию Версальской системы ради стабилизации европейских международных отношений. И как раз отсюда мы приходим к попытке заключение пакта четырех. Помимо того, что переговоры выявили разницу методов и мотивов ведущих европейских держав, они также проиллюстрировали готовность Б. Муссолини прилагать существенные усилия ради обеспечение итальянских интересов в бассейне Дуная, на Балканах, а также в Африке. Такая твердая позиция Бенито, позволяла англичанам видеть в нем возможным союзником в проблеме противостояния нараставшему германскому реваншизму. Опасность тесного сближения двух диктаторских режимов, если и проглядывалась, то пока не очень четко.

Отдельно хочется выделить Абессинский кризис, который стал серьезным испытанием как для своего рода союза великих держав, к тому же можно констатировать, что он определенным образом повлиял на дальнейшее развитие международных отношений.

Основой оформления внешнеполитического курса кабинета С. Болдуина стал итало-эфиопский военный конфликт, разгоревшийся в начале октября 1935 г. Вторжение итальянских войск в Эфиопию, которая также входила в Лигу наций, моментально завело всю полноту правовых механизмов Лиги. А сама Лига наций стала площадкой дипломатической борьбы. Созванная специальная ассамблея Лиги наций пошла на реализацию предусмотренных уставом экономических санкций против Италии. На это фоне очень успешно произошло сближение Англии и Франции. Со всей серьезностью это воспринял Гитлер, в его понимании все это означало возможность перехода западных держав к решительному противодействию очагам напряженности, а это не на шутку усложняло планы Третьего Рейха, если не сказать, что сводило их на нет, здесь речь конечно идет в первую очередь о ремилитаризации Рейнской зоны и создания у франко-бельгийской границы военно-политического плацдарма. В связи с этим, Германия вела себя очень активно в стремлении поддержать Италию, стараясь не допустить ее изоляции. Но так-как Германия не являлась членом Лиги наций, она естественно была лишена легальных и эффективных возможностей давления на западные державы. Поэтому вся активная деятельность не выходила за рамки дипломатических демаршей и угроз, как то, угроза падения существовавшего режима и установления в Италии «коммунизма». Необходимо отметить, что дальнейшая политика английского и французского правительств диктовалась не столько намерением содействовать Муссолини в завоевании славы для итальянского фашизма. Ключевым движущим стимулом выступала более реалистичная оценка возможностей экономических санкций. И Великобритания, и Франция отдавали себе отчет в том, что эффективность экономических мер может сказаться лишь в случае введения абсолютно полного эмбарго, на длительный срок, а для этого нужна была всеобъемлющая экономическая блокада, что было невозможно хотя бы потому, что против нее выступали США, так как это противоречило их экономическим интересам.

Америка в ходе военных действий в Эфиопии значительно увеличила объемы продажи нефти Италии. Великобритания стояла перед сложной проблемой, с одной стороны, общественность, вынуждающая действовать в русле Лиги наций, по пути усмирения Италии, с другой стороны, такое поведение на внешней арене непременно приближало бы складывание оси Рим-Берлин, а иными словами, сближение диктаторских режимов. В сложившихся обстоятельствах С.Болдуин счел наиболее выгодным вариантом - примкнуть к французской внешнеполитической линии, проводимой П. Лавалем, ставшим в январе 1935 г. премьер-министром Третьей республики. Он стремился обеспечить мир для Франции посредством прямого соглашения с Гитлеровской Германией запасным вариантом было, соответственно, соглашение с Италией. Об этом намерении знало английское руководство, и было несколько озабочено им. Однако, как писалось выше, эта тактика, суть которой сводилась к - удовлетворению колониальных притязаний Италии выглядела допустимой для английской дипломатии. Эти действия были призваны помешать сближению Италии и Германии, и затем включить Италию в сферу дипломатического влияния Великобритании в Европе.

Далее первенство в этой дипломатической партии берет в свои руки Франция. Б. Муссолини дал понять собственную готовность к сотрудничеству приняв участие в конференции в Стрезе проходившей в апреле 1935 г. где присоединился к осуждению Германии, чем освободил себе руки в Эфиопии. В добавок к этому, П. Лаваль заверил что будет решаться вопрос итальянских переселенцев во французском Тунисе. Обещая одновременно решить вопрос о статусе итальянских переселенцев

Великобритания, конечно же, тоже не осталась в стороне, по инициативе, шедшей от помощника заместителя министра иностранных дел и одновременно начальника личного секретариата премьер-министра, Роберта Ванситтарта, «абиссинская проблема» обсуждалась только на неофициальной части конференции Стрезе. Причем первым секретарем английского МИД Х. Томпсоном было сделано предупреждение главе африканского департамента итальянского МИД, о том, что: «Италия не может надеяться на сотрудничество с Соединенным королевством в случае атаки против Эфиопии».

Однако точку в этом вопросе было ставить еще рано. Глава английской дипломатии С. Хор, под предлогом отпуска, в начале декабря 1935 г. прибыл в Париж, где были проведены трехсторонние переговоры с Лавалем и Муссолини (с последнем связь поддерживалась прямой телефонной связью) Результатом договорного процесса стал разработанный 6-8 декабря 1935 г. получивший в историографии название: «планом Хора-Лаваля». Сущность плана сводилась к тому, что военный конфликт должен был быть погашен путем уступок Италии за счёт национальных интересов Эфиопии, которая должна была пойти на передачу львиной доли неамхарских земель под мандат Италии и отказаться от претензий на территории, находящихся в прямом итальянском владении с 1896 г.. За все это Эфиопии оставляли лишь узкий проход к морю через территорию Сомали, подконтрольную Италии.

На примере Абессинского кризиса хорошо видно с какой исключительной степенью гибкости должна была действовать Английская дипломатия. Посмотрев глобально, становится понятным, что прежде всего Великобритания стремилась не допустить ослабление Лиги наций, и именно поэтому санкционный метод в отношении Италии не был продуктивным, так как, по мнению консерваторов, Муссолини мог последовать примеру Германии и покинуть Лигу. А сохранение силы данной организации рассматривалось англичанами прежде всего в фарватере их влияния на Европейскую политику, особенно, возможность оказывать влияние на Францию и СССР.

В момент, когда представители Англии Франции и Италии уже пришли к определенным договоренностям, во Франции генеральный секретарь МИД АлексиЛеже, прибегнув к разным информационным каналам французского МИД, пошел на дезавуирование действий Лаваля, и 9 декабря, разработанный в секретном порядке «план Хора-Лаваля» стал достоянием широкой общественности. Его опубликовали французские газеты, причем, об уровне пространности и точности информации можно судить по тому, что она содержала в себе даже карты раздела Эфиопии. Нельзя в этом случае уйти от объяснения таких радикальных действий секретаря. Мотивацию нетрудно найти в его взглядах, Леже был закоренелым представителем французских колониальных кругов. Он видел рассматривал французскую внешнюю политику в русле вопросов азиатского региона, и вполне закономерно то, что подобные действия премьер-министра были для него недопустимы.

Мнение общественности, от разоблачения договора, как во Франции, так и в Англии было крайне негативным. В английском парламенте начались нападки оппозиции на правительство: парламентарии были возмущены действиями консервативного министра. Возникала прямая угроза кабинету Болдуина, в связи с чем, он не стал лоббировать соглашение Хора-Лаваля даже несмотря на то, что оно было в общем поддержано кабинетом на заседаниях 9, 10 и 11 декабря 1935г.

числа того же месяца, С. Болдуин выступил с заявлением о том, что моральная позиция правительства перед лицом общественности носит первостепенный характер, попутно приведя сравнение премьер-министра с якорем, удерживающим корабль нации от неминуемой гибели. Дальнейшими действиями стали, признание соглашения «абсолютно мертвым» и последовавшая за этим отставка министра иностранных дел.

Переходя более основательно к разбору дипломатических действий Великобритании в эти года, хочется рассмотреть следующее. Английское руководство в это время предпочитало нивелировать противоречия с фашистскими государствами путем различных соглашений, отчего зачастую страдали и Версальская система, и третьи страны. Уже на ранней стадии фашистской экспансии британское правительство предпринимало усилия по достижению подобной договоренности с Муссолини и Гитлером. Однако, как писала в октябре 1935 г. «Таймс», к лету - осени того же года мнение англичан в отношении фашистских режимов значительно изменилось и приобрело устойчиво негативную окраску78. Общественное мнение Великобритании первоначально проводило большие различия между фашистским режимом в Италии и Германии. Итальянский фашизм в целом оценивался положительно, считался «итальянским режимом для итальянцев». Такое мнение было превалирующим в британских политических кругах до конца 1933 г.79Отправка итальянских вооруженных сил к границе Австрии в 1934 г., позволило избежать аншлюса, а Англичане получили повод убедится в несовпадении интересов и целей германского и итальянского лидеров. Однако нападение Италии на Абиссинию в 1935 г. кардинально изменило восприятие режима дуче британским обществом и политиками, и 1935-1936 гг. стали рубежом развития как внутреннего, так и внешнеполитического курса правящих группировок Англии. В эти годы для англичан стало очевидным коренное изменение соотношения сил в Европе, которое последовало за нацистским переворотом в Германии80. Сформированный в 1933 г. подкомитет по нуждам обороны Комитета имперской обороны в марте 1934 г. представил английскому правительству доклад, в котором говорилось, помимо того, что основной угрозой безопасности для Англии является Япония, еще и то что Германия воспринимается экспертами как: «… главный и очень опасного потенциального противника, против которого должна быть направлена наша долговременная оборонная политика».

Внешняя обстановка не однозначно воспринималась самой партией консерваторов. Существовала группа старых политиков во главе с С. Болдуином и «бирмингемцами» - братьями Остином и Невилом Чемберленами, которые не могли расстаться с устаревшим закостенелым взглядом на Европу 1920-х гг. Они видели мощнейшую империю, обладающую серьезными финансами, и лидерством в Лиге Наций, поэтому для них было вполне логичным рассчитывать на возможность достижения компромиссного разрешения вопросов за счет некоторых уступок в пользу германской стороны. В противовес им выступала, так называемая, «внутренняя оппозиция», лидером которой был У. Черчилль, и тяготевшая к нему группа Л. Эмери. Эти политики, так же формирующие свои оценки европейской ситуации через положение Империи в целом, видели ключ к безопасности Великобритании в возрождении Антанты. Они аргументировали необходимость сближения с Францией требованиями защиты метрополии, становящейся в новой ситуации тылом Империи, и придерживались «жесткого» курса в отношении Германии. Для всех было очевидно также то, что в любом случае необходимо избежать войны на два фронта против Японии и Германии. Анализируя расклад возможных англо-германских переговоров, руководство Великобритании закономерно пришло к вопросу о вооружениях, рассматривая этот аспект как раз в качестве, возможных уступок Германии. Например, вариант легализации достигнутого объема немецкого вооружений, ведь, как мы помним на тот момент действия молодого Третьего Рейха в этой сфере имели незаконный характер. За это можно было бы потребовать возвращения в Лигу наций.83 Но в марте 1935 г. происходит ошеломляющее Англию событие - расторжение Гитлером ограничительных статей Версальского договора, с того момента у политики «умиротворения» остался только один инструмент, она проводилась непосредственно за счет территорий в Европе.

На подобный поворот событий нужно было как-то реагировать и при том максимально оперативно. В конце марта 1935 г. министр иностранных дел Дж. Саймон и министр без портфеля А. Иден прибыли в Берлин, где они попытались найти компромиссное решение проблемы - заключение воздушного пакта. На что Гитлер ответствовал тем, что германская авиация уже достигла равенства с Англией, чему английская делегация тоже была, мягко говоря, сильно удивлена.

Возможность нахождение консенсуса с Гитлером была исчерпана, что стало причиной поиска налаживания мостов с Польшей и предварительному анализу позиции Советской России. Ответ последней, гласивший, что СССР намерен: « …жить с Германией в дружественных отношениях»86, совершенно не могли удовлетворить Великобританию. От этих событий и исходит идея возрождения англо-французской Антанты, которая имела довольно широкую поддержку в Французских правительственных кругах. Начатые в феврале 1935 г. и продолженные в апреле того же года англо-французские переговоры, к которым была привлечена и Италия как один из локарнских гарантов, были нацелены на укрепление англо-франко-итальянского фундамента Локарнского договорного комплекса. Итогом стало выступление этих стран с осуждением расторжения нацистами военно-политических ограничений Версальского договора, что означало начало пути к консолидации сил западных держав.

Перед Великобританией остро вставал вопрос о перевооружении, но он был далеко не так очевиден народным массам, охваченным в то время идеями пацифизма. В одном из своих выступлений осенью 1935 г. А. Иден говорил:

«Мы все живем в эпоху, когда народы будут стараться понять друг друга. Только через Лигу наций мы сможем надеяться создать новый порядок, при котором ни одна страна, даже на минуту, не подумает прибегнуть к войне как к инструменту национальной политики. Мы готовы на все времена сыграть свою роль в поддержании мира». В этих словах А. Идена, (на тот момент лорда печати) и был, по факту, сформулирован базис той внешнеполитической программы, которую консерваторы предложили избирателям и благодаря которой победили. В будущем консерваторов можно будет порой упрекнуть в использовании настроения английской общественности, в качестве оправдания внешнеполитической линии направленной на «умиротворение».

С приходом нового главы британского кабинета Стэнли Болдуина, был взят курс на политическое балансирование, или, можно сказать грубее - приспособление к тем внешнеполитическим обстоятельствам, в которых приходилось действовать британскому консервативному кабинету. Это выражается довольно емкой формулой, сформулированной самим же Болдуином: «политику нельзя делать, а надо давать ей выработаться самой» и «главный долг правительства состоит в том, чтобы оставаться у власти».

Для Великобритании было важно не допустить присоединения Австрии к Германии, так как осуществление этого немецкого плана открыло бы путь и другим агрессивным действиям нацистов. Однако средств предотвратить аншлюс у британской дипломатии было явно недостаточно. В этой ситуации выгодно вырисовывалась Италия, лидер которой, стремился не допустить возрастания позиций нацизма в Австрии и всячески демонстрировал готовность защищать ее независимость. Однако все оказалось не так радужно, в Австрии состоялась попытка государственного переворота, из-за которой канцлер Э. Дольфус был убит, это еще более накалила атмосферу и одновременно с этим продемонстрировала неспособность Италии действовать соответственно своим заверениям. Такая обстановка сложилась из-за того, что Дуче ожидал что Англия и Франция, как страны-гаранты, поддержат его намерение защищать Австрию, но те этого не сделали, а иных возможностей повлиять на ситуацию по сути и не было. Для эффективной гарантии границ Австрии и других государств Дунайско-Балканского региона необходимо было расширить базу сотрудничества трех держав. Генеральный секретарь французского Министерства иностранных дел А. Леже предложил 31 июля 1934 года создать в Риме трехстороннюю комиссию для консолидации действий при возникновении угроз независимости Австрии.

Внезапно в начале осени Великобритания отказывается участвовать в любой гарантии в отношении Австрии. Этот шаг можно объяснить тем, что правительство Р. Макдональда было коалиционным, то есть внутриполитическая ситуация была не простой, у англичан не было никакого желания брать на себя обязательства выходящие за рамки Лиги наций. На этом фоне и французская сторона решила не принимать участия в соглашениях вне Лиги наций и без союзников по Малой Антанте. С 1 по 3 февраля 1935 года, в Лондоне было оформлено франко-британское соглашение о присоединении Великобритании к консультациям по австрийскому вопросу. Подтверждались условия декларации 11 декабря 1932 года и отдельно добавилась формулировка об отказе от одностороннего пересмотра обязательств по разоружению. В соглашении одобрялся принцип коллективной безопасности и невмешательства во внутренние дела государств Центральной Европы, а также допускалось возвращение Германии в Лигу Наций. Шестнадцатого марта 1935 года Гитлер решился на открытое нарушение военных статей Версальского договора, вернув всеобщую воинскую повинность. Французы незамедлительно обратилась в Лигу Наций. В Берлине 25-26 марта были Дж. Саймон и А. Иден, которые пытались урегулировать отношения с Германией базируясь на пяти положениях: разоружение, возвращение Германии в Лигу Наций, Дунайский пакт, Восточный пакт («Восточное Локарно»), Пакт по военно-воздушным силам, но эти переговоры ни к чему не привели. Муссолини очень сильно волновали планы немецкого командования, поэтому он обратился к Великобритании и Франции с предложением создать очередное соглашение, дабы контролировать одностороннее вооружение Германии, параллельно гарантировать независимость Австрии и не допустить ремилитаризацию

Рейнской зоны. На данное предложение от Франции и Англии были получены разные ответы. П. Лаваль высказал мнение, что Германии необходимо вынести ясное предупреждение, а вот британская точка зрения зиждилась на намерении заключении соглашения с Германией, чтобы добиться возвращения ее в Лигу наций, что могло бы позволить вернуть немцев в систему коллективной безопасности и вновь поставить вопрос о разоружении.

Одиннадцатого апреля прошла конференция в Стрезе по вопросам франко-британского и франко-итальянского сотрудничества. Итогом стала резолюция, от 14 апреля, в которой три правительства объявляли о выработанной совместной политической линии, а именно: продолжалось действие соглашений по безопасности в Восточной Европе; в очередной раз повторялись заявления в поддержку независимости Австрии; в рекомендательном характере говорилось о возможности заключения союза между заинтересованными правительствами по проблемам Центральной Европы; и помимо вышеперечисленного, подтверждалась инициатива пакта по воздушным силам и положения по вопросу о разоружении согласно коммюнике от 3 февраля. Европейская печать заговорила о том, что агрессору отныне противопоставлен «фронт Стрезы».89 Поступательным продолжением политики Стрезы стала чрезвычайная сессия Совета Лиги Наций в Женеве 16-17 апреля 1935 года на которой была представлена резолюция в которой снова осуждалась инициатива Германии которая воспринималась как угроза безопасности в Европе. В целом она скорее была призвана дать ответ о том, как реагировать на подобные случаи в дальнейшем. В конечном счете конференция не возымела реально ощутимого политического веса. Хотя в течение первого времени после конференции «Фронт Стрезы» внешне, производил впечатление основы всей европейской политики. Именно в русле гарантий безопасности 2 мая был заключен франко-советский пакт о безопасности. Но все равно, цели каждой из трех великих держав были обособленными. Англия хотела, как уже говорилось выше, вернуть Германию в систему евро-безопасности. На этом пути, страны в июне 1935 г. заключили морское соглашение, предметом и сутью которого, было то, Германия обзавелась правом строительства ВМФ в размерах 35% мощности в отношении к совокупной морской мощи Британской империи».90 Такое соглашение било в первую очередь по самому «фронту Стрезы». Великобритания намеренно пошла по пути попустительства милитаризации Германии, а значит нарушения условий Версальского договора, этим она пыталась обеспечить себе определенную степень контроля над этим процессом. Когда Италии и Франции стало очевидно, что для австрийской безопасности Англия не собирается делать ровным счетом, ничего, те решили закрепить взаимные обязательства военным соглашением, которое и подписали 28 июня 1935 года. В итоге «фронт Стрезы» фактически прекратил своё существование из-за внутренних противоречий.

2.3 Апогей международной напряженности 1938 года

На пути к кульминации политики «умиротворения» - Мюнхенскому соглашению (сговору), нацистской Германии удалось осуществить еще одну сильную внешнеполитическую акцию, аншлюс Австрии несомненно стоит отнести к разряду дипломатических поражений великих держав, которые по окончании Первой мировой войны усердно старались обеспечить ее автономное существование от Германии. Такое положение в частности закреплял Сан-Жерменский договор, не говоря уже о Версальском. Еще в 1931 году, германское и австрийское правительства совместно предложили вариант таможенного союза, но тогда ведущие европейские страны не дали реализоваться этим планам. Более благоприятная для Гитлера ситуация сложилась в 1937 году, когда западные державы стали рассматривать захват Австрии не как очередной шаг по пути «умиротворения» Германии. В ноябре на проходивших переговорах с Гитлером, лорд Галифакс дал от имени своего правительства согласие на «приобретение» Австрии Германией. В наше время сохранились определенные документы, описывающие, как все происходило, когда дело вошло в активный оборот. Было за документировано двадцать семь телефонных разговоров Геринга, начиная с 02:45 11 марта. Первый раз Зейсс- Инкварт позвонил фельдмаршалу в 2.45 утра. Геринг сказал ему, что отмены плебисцита недостаточно, что после совещания с Гитлером он перезвонит. Он сделал это в 3.05. Шушниг, заявил он, должен уйти в отставку, а на его место в течение двух часов должен быть назначен Зейсс-Инкварт. Геринг велел также Зейсс-Инкварту "послать телеграмму фюреру в соответствии с договоренностью". Это первое упоминание о телеграмме, о которой в течение последующих нескольких часов будут вспоминать не раз и на основании которой, Гитлер состряпал ложь, оправдывающую агрессию против Австрии в глазах немцев и всего мира. О планах операции можно судить по сообщению самого Гитлера носящего гриф секретности, в нем говорилось в частности о том, что характер действий изначально должен быть максимально мирно, однако, при оказании сопротивления, назначалось действовать самым решительным образом. В ночь с 11 на 12 марта 1938 года немецкие войска, предварительно сконцентрированные на границе в соответствии с планом «Отто», вошли на территорию Австрии. 13-го числа в Вену въехал и сам Гитлер, и был опубликован закон: «О воссоединении Австрии с Германской империей». 10 апреля состоялся плебисцит по вопросу присоединению Австрии к Германии, где подавляющее большинство населения, высказалось «за» аншлюс. После присоединения Австрии, Германия получила стратегический плацдарм для последующего захвата Чехословакии, и дальнейшего наступления в Юго-Восточной Европе и на Балкананском направлении, обильные источники сырья, внушительные людские ресурсы и военные производства. Аншлюс Австрии означал оказался важным этапом крушения Версальского порядка, который в итоге был сломлен силовым методом. Как уже писалось выше, следующей целью нацистской наступательной политики была Чехословакия. Методом воздействия и при том весьма эффективным, стали действия через «судето-немецкая» партию во главе с К. Гейнлейном. Были развернуты компания и пропаганда против, якобы имевших место, притеснений этнических немцев. Выдвигались лозунги за автономию, которые очень скоро переросли в призывы полного самоопределения Судетской области.

Руководители Великобритании и Франции всеми силами пытались найти компромисс с активизировавшийся Германией за счёт Чехословакии. В этом дуэте главенствующую позицию все более убедительно занимала Великобритания. Позиция министра иностранных дел Англии получила такую оценку советского полпреда, Майского, касательно вопроса Чехословакии: «ЧС - искусственное государство, которое не в состоянии ни само защищаться, ни получить помощь извне. Англия не останется в стороне от центрально- европейских событий, но Франция должна сильнее нажать на Прагу, требуя от последней решительных уступок Гейнлейну. Надо заставить чехов договориться с немцами»93. Именно такова была основная цель миссии британского лорда Ренсимена, находившегося в Чехословакии в качестве посредника между судетскими немцами и чехословацким правительством в период с 3 августа по 16 сентября 1938 года.

Германия, активно используя судетских немцев, наращивала давление на Чехословакию. В подписанном Гитлером проекте директив на операцию «Грюн» от 18 июня 1938 года было записано следующее: «На первом плане моих политических намерений в качестве ближайшей цели стоит решение чешского вопроса по собственной инициативе. Я намерен для осуществления этой цели использовать любой политический повод начиная с 1.10.1938 г…. Однако я приму окончательное решение начать кампанию против Чехословакии лишь в случае, если буду твердо убежден, как это имело место при занятии демилитаризованной зоны и при вступлении войск в Австрию, что Франция не выступит против нас и это не повлечет за собой вмешательства Англии». Обязательно надо иметь ввиду в этой ситуации фактор немецкой пропаганды, которая серьезно нагнетала обстановку, и угрожала реальными военными действиями в отношении Чехословакии, в случае игнорирования или отказа немецким требованиям.

Положение чехословацкой стороны, сильно осложняло то, что страна находилась под двусторонним давлением, с одной наступала Германия, с другой Англия и Франция, от которых при изначальной диспозиции Чехословакия была в праве ожидать реально помощи. Вместо этого западные демократии предлагали ей пойти на существенное сокращение собственных границ, и все территории Судетской области, где население на половину состояло из немцев - предлагали отдать Германии. Но и на этом условия Великобритании и Франции не заканчивались, Чехословакия должна была отказаться от договоров о взаимной помощи с Францией и СССР, последний, к слову, подтверждал свои обязательства по договору, отмечая при этом, обязательное участие Франции. По удовлетворении всех этих требований, Англия и Франция, были готовы взять на себя ответственность за гарантию новый границ. Переговорный процесс проходил в крайне напряженной обстановке, Чехословакия длительное время отказывалась принимать такие требования, однако «страны-гаранты» Версальской системы, только усиливали давление, уповая на то, что уступка Германии - единственный способ избежать захвата Чехословакии, более того, англо-французская намеревалась в случае несогласия, обвинить чехословацкую сторону в развязывании большой войны.

В сложившейся ситуации чехословацкое правительство, 21 сентября было вынуждено принять англо-французский ультиматум97. Далее произошло то, что по прошествии многих лет кажется вполне закономерным и понятным, но в то время англо-французской прозорливости вероятно не хватило, чтобы предусмотреть такое развитие событий - Гитлер на встрече с Чемберленом, когда узнал, что требования выполнены, удовлетворенно пошел на их ужесточение, угрожая военным конфликтом в случае невыполнения. Суть новых сводилась к тому, что установление новой границы Чехословакии проводилось бы без какой бы то ни было международной комиссии, как было изначально, и существенно ускорялась эвакуация из передаваемых Германии районов.

сентября в ходе очередных англо-французских переговоров французский премьер Э. Даладье признал, что гитлеровский ультиматум означает «расчленение Чехословакии и германское господство в Европе» Большинство британских министров отказались принять требования Гитлера, французский кабинет отверг их единогласно. Агрессивные действия нацистской Германии поставили Европу на грань войны. На протяжении всего чехословацкого кризиса наблюдается ощутимое сближение гитлеровской Германии и Польши, которая попыталась реализовать аналогичный сценарий в отношении Чехословакии. Теперь вопрос автономии и последующей передаче был направлен на территорию Тешинской Силезии. Реакция Англии и Франции в этой ситуации ограничилась лишь извещением Польши о возможных последствиях вооруженного нападения по дипломатическим каналам. Оставшись один на один, Чехословакия была вынуждена капитулировать и здесь, Тешинская область была отдана Польше. Болезненной была эта потеря еще и из-за географического фактора, по этой территории пролегала главная железнодорожная магистраль, связывающая Чехию и Словакию.

Мюнхен стал роковой катастрофой для Версальской системы, которая, хоть и с огромными проблемами и недостатками, но пыталась регулировать европейские отношения. Основной жертвой Мюнхенского кризиса стала Чехословакия, в ходе этого процесса была поставлена огромная угроза самому существованию страны, потери в области тяжелой промышленности были колоссальными. Но при всем удручающем положении Чехословакии, назвать ее единственной проигравшей от такого результата будет абсолютно не верным. Ведь, глубокое политическое поражение потерпела Франция - это был обескураживающий удар по его стратегии выстраивания системы союзов в Восточной Европе. Подтверждение такой оценке можно найти в словах полпреда СССР в Париже Я.З. Сурица: «О том, что Франция пережила свой второй Седан, и что в Мюнхене ей было нанесено страшнейшее поражение, сейчас отдает себе отчет любой француз». Был подорван международный авторитет Франции в контексте предоставления гарантий. Помимо этого, стало очевидным, что Париж начал следовать в фарватере британской политики.

Главной целью политики умиротворения было намерение не допустить глобальной войны, и те, кто придерживался данного курса, оказались не в состоянии противостоять рьяному напору немецкого лидера, главным посылом которого, были заявления о необходимости ревизии ошибок Версальской системы. На качество политики умиротворения огромное влияние оказывали разночтения в правящих кругах Великобритании и Франции, кроме того здесь необходимо учитывать и внутриполитическую ситуацию. Сильны были и позиции руководителей военных ведомств двух стран, заявлявших, что они не готовы к возможной войне. Ну и нельзя также сбрасывать со счетов опасение западных демократий укреплением позиций «коммунистической» России и вероятного расползания коммунистического течения по Европе.

В отечественной историографии бытует мнение, что Мюнхен стал своеобразной «точкой не возврата», обусловившей дальнейшее движение к началу войны. Так, Е.Н. Кульков и О.А. Ржешевский утверждают: «Фатальным политическим событием, которое в конечном счете привело ко второй мировой войне, явилась Мюнхенская конференция (29-30 сентября 1938 г.)»99. Но все же более взвешанной представляется позиция российского историка С.З Случа:

«Мюнхенский договор не исключал альтернативного развития международных отношений и не был поворотным пунктом на пути к войне; его нельзя объяснить только антисоветизмом руководства западных держав, так как основным мотивом их действий являлось стремление любой ценой избежать войны».

Восприятие Мюнхена Великобританией и Францией можно охарактеризовать как видение возможности новой концепции международного порядка, похожим в своей основе на проект «пакта четырех». Этот тезис легко подтверждается заключенной англо-германской декларацией, 30 сентября 1938 года, отметив принципиальную значимость англо-германских отношений, как для двух стран, так и для всей Европы, А. Гитлер и Н. Чемберлен показали решимость использовать консультационный метод для предотвращения возможных источников противоречий ради мира в Европе. Менее чем через 3 месяца, 6 декабря министры иностранных дел Франции и Германии подписали в Париже франко-германскую декларацию схожего толка. В ней фиксировались, приверженность двух правительств развитию мирных и добрососедских отношений между двумя странами и отсутствие каких-либо неразрешенных вопросов территориального характера между ними. Оба правительства решили поддерживать контакт друг с другом по всем вопросам, интересующим обе страны, и взаимно консультироваться в случае, если бы последующее развитие этих вопросов могло бы привести к международным осложнениям.

Франко-германское соглашение о консультациях воспринималось в Париже как вклад в сохранение мира в Европе. Расчет делался на умиротворение нацистской Германии за счет уступок в Восточной Европе и вопросах колоний. Не состыковка в позициях Великобритании, Франции СССР объясняются различными факторами. Англия и Франция на тот момент уже обозначили свою заинтересованность в недопущении дальнейшего усиления позиций Германии в Восточной и Юго-Восточной Европе, они уже вязали на себя определенные обязательства в отношении Польши, Румынии, Греции. Великобритания не была готова принять советское предложение о создании широкого военно-политического альянса трех держав, способного «оттолкнуть» многих потенциальных союзников и сплотить членов антикоминтерновского пакта. К этому добавлялось глубокая подозрительность и взаимное недоверие между Лондоном и Парижем, с одной стороны, и Москвой, с другой. Однако вместе с этим, эксперты министерства иностранных дел Великобритании пришли к выводу, что англо-франко- советский договор являлся, возможно, «единственным средством предотвращения войны».

мая представители и Франции в Москве вручили В.М. Молотову проект тройственного соглашения о взаимопомощи против агрессии.105 В.М. Молотов тогда официально признал, что англо-французские предложения означали «шаг вперед», потому как предусматривали «на случай прямого нападения агрессоров принцип взаимопомощи между Англией, Францией и СССР на условиях взаимности»106. Вместе с тем в беседе с представителями Великобритании и Франции Молотов заявил об отрицательном отношении к предложенному документу, выдвигая различные замечания и оговорки. Основным нерешенным вопросам остался вопрос о гарантиях странам Прибалтики: Финляндии, Эстонии и Латвии.

Скорее всего англо-французские и светские предложения формировали почву для заключения тройственного соглашения о взаимопомощи и гарантиях.

июля, Даладье заявил советскому полпреду: «Надо скорее кончать, тем более, что сейчас никаких серьезных разногласий я не вижу»107. Сообщение французской стороны содержала в себе посыл о том, что главным образом целью соглашения была интеграция СССР в англо-французскую систему и сохранить его поддержку ради Польши и Румынии. Также цель признавалась достигнутой.

Весной-летом 1939 года происходило объективное нарастание противоречий между Германией и Великобританией, что делало практически невозможным достижение компромисса между руководством двух стран. К тому же тройственные переговоры в Москве вызывали растущее беспокойство в Берлине. В этом контексте немецкая дипломатия постаралась активизировать свои контакты с Москвой. Был предпринят ряд попыток постепенного налаживания отношений, ключевым этапом которых было политическое сближение. Советская дипломатия, впрочем, не испытывала излишних иллюзий и прекрасно понимала, что рано или поздно предметом обсуждения Германия поставит Польский вопрос. Параллельно проходили и тройственные переговоры с Англией и Францией. После вступительной официальной части советские представители 14 августа поставили вопрос ребром: «будут ли пропущены советские войска через территории Польши и Румынии для соприкосновения с противником в случае нападения агрессора на Англию и Францию, на Польшу или Румынию, а также на Турцию», и, когда иностранные делегации попытались уйти от ответа, им было дано понять что, без конкретного разъяснения этой позиции, предмета для разговора нет. Переговоры зашли в тупик, хотя французы в виду большей заинтересованности, предприняли попытку урегулировать этот вопрос непосредственно с Польшей, но безрезультатно. После этого была в определенном смысле предопределена дорога на заключение советско- германского пакта о ненападении.

Произошедшие события в контексте их значения для Франции, это упущенные возможности и однозначно трагические последствия вызывают помимо сожаления, ещё и вопросы. Неадекватная оценка значения позиции СССР в августе 1939 г. имела свои причины. Одна из них - невысокое мнение о военных возможностях Красной Армии, ослабленной «исчезновениями» в 1937-1939 гг. её командной верхушки (об этом писали французские военные журналы в 1939 г.). Но главная причина несомненно кроется во взаимном недоверии участников несостоявшегося тройственного пакта, в не понимании основной угрозы и, как итог, в запоздалом появлении политической воли к соглашению. В отличие от Нажиара, Боннэ и Бек не верили, что Сталин и Гитлер договорятся, вплоть до момента, когда это стало реальностью. Господствовало мнение, что угроза германской арессии или реальное нападение против Польши, должна спровоцировать СССР к заключению соглашения с западными державами.

Если же мы говорим о Великобритании, то здесь, при схожем общем фоне итогов, была, конечно и своя специфика. Последние дни мира прошли для британской дипломатии в лихорадочной активности, направленной на не допущение войны посредствам уступок Германии за счет Польши. 22 августа 1939 г. Чемберлен обратился к Гитлеру, и предложил посреднические услуги в решении Данцигской проблемы за столом переговоров между Германией и Польшей 108. В ответном письме Гитлер яростно нападал на Польшу, обвинял ее в пренебрежении правами Германии в Данциге. Далее он заверил премьер- министра, что никогда не искал ссоры с Англией и всегда стремился к укреплению англо-германских отношений109. Такой обмен посланиями по сути ничего не дал в отношении планов сторон, но оставлял членам английского кабинета надежду на мирное урегулирование польского вопроса.

В конце августа Германия предложила через Далеруса свой вариант проекта англо-германского соглашения, в котором от Великобритании требовали признания верховенства Германии в Европе в обмен на гарантию ее целостности. Польский вопрос решался бы в переговорном формате, а спорные проблемы между Германией и Великобританией - в формате консультации на высшем уровне.

Иными словами, Германия сделала окончательный выбор. Пространное соглашение с Англией не представляло для нее большого интереса, поскольку существовали уже весьма конкретные планы по войне с Польшей. Эра соглашений типа Мюнхенского канула в Лету. Но для гарантии успеха в предстоящей войне, необходимо было нормализовать отношения с СССР и обеспечить его нейтралитет. Иные варианты решения проблемы, которые были желательные для Великобритании и ради которых, она была много сделать, были уже не актуальны для Германского правительства.

Заключение

Комплексное изучение всей полноты дипломатических отношений Великобритании Франции по отношению к нацистской Германии иллюстрирует, главным образом то, что на протяжении практически всего межвоенного периода политика западных демократий была неконсолидированной в отношении Германии, да и не могла быть таковой в виду, как минимум, из-за конкурирующих позиций в европейском регионе. По трагической для гарантов Версальской системы иронии, в проигрыше остаются и те, и те. Так Франция, этап за этапом начиная с 20-х гг. сдает свои позиции на международной арене напористой дипломатии немцев, и допускает полную утрату своего политического статуса, превращаясь в проигравшую державу.

На протяжении рассматриваемого периода имело место и тесное сотрудничество, Франции и Германии, преимущественно в экономической сфере. Разнообразные соглашения заключались не только на государственном, но и на частном уровне и тут необходимо еще отметить непостоянный характер такого сотрудничества, чему было несколько причин, зачастую это было результатом соперничества с другими странами, да и формат Версальской системы накладывал определенные ограничения, отказаться от которой, для Франции было невозможно. Можно также говорить о неопределенном и нерешительном политическом курсе французом, что косвенно повлияло на приход национал-социалистической партии в Германии. Можно долго судить о том, что было бы, придерживайся французское руководство более жесткой политики в отношении Германии, с точки зрения исторической ретроспективы мы можем только говорить о том, что политика «умиротворения» и «сдерживания» осуществляемая Францией, не принесла ожидаемых результатов и оказалась не в состоянии решить задачу предотвращения войны.

Англия, в привычной для себя манере на протяжении исследуемого периода, применяла в своей внешней политике концепцию балансировки сил Лондон по-прежнему полагал, что необходимо пойти навстречу требованиям Германии, поскольку того требовали объективные изменения в расстановке сил на международной арене. «Сдерживание» Германии статьями Версальского договора казалось Англии неуместным как в силу привычного стремления не допускать гегемонии Франции на континенте, так и по причине значительного роста военного потенциала Советского Союза. Для нейтрализации этих факторов она использовала традиционную политику балансов. Так, во время разгара Абессинского кризиса, сохранение и укрепление авторитета Лиги наций, по мысли консервативных лидеров Англии, было необходимо для реализации ее политики в Европе, в частности для оказания воздействия на Францию и СССР, которые могли бы, используя заключенный ими в мае 1935 г. договор о взаимопомощи, идти вразрез с английским внешнеполитическим курсом.

В том же 1935 г. не гнушаясь нарушением статей Версальского договора Великобритания пошла на заключение морского соглашения с Гитлеровской Германией, который Британское правительство удовлетворило требование Гитлера о том, чтобы «мощь германского флота составляла 35 % в отношении к совокупной мощи Британской империи». Пропорция 35:100 должна была применяться как к общему тоннажу флота, так и к каждому классу кораблей. Таким образом Германия получала право построить флот общим тоннажем 420 595 длинных тонн. Под постройку линкоров отводилось 184 000 тонн, на тяжёлые крейсера - 51 380, лёгкие крейсера и эсминцы не должны были превышать общего тоннажа в 119 700 тонн. Фактически немцам дали возможность построить 5 линкоров, два авианосца, 21 крейсер и 64 эсминца. Результатом соглашения стала окончательная ликвидация всех ограничений Версальского договора. Английское руководство в тот момент, не скрывало определенной анти-советской, направленности заключенного договора, он должен был позволить Германии добиться военного превосходства в Балтийском море. Мотивов, побудивших правительство Великобритании пойти на заключение такого договора, можно выделить несколько, среди них и настроение общественности, охваченное в этот период пацифизмом, и нестабильность внутриполитической обстановки, и гипотетическая угроза со стороны Советской России.

Противоречия между державами-гарантами Версальской системы, их общее недоверие к Советскому Союзу, подкрепленные ревизионистскими целями Италии и всеобщее непонимание сущности и масштаба нацистской угрозы в конечном счете привели к формированию крайне неблагоприятной международной обстановке в европейском регионе уже к середине 30-х гг. очень нестабильной ситуации на международной арене к середине 1935 г.

Список литературы

Источники:

1.Documents on British Foreign Policy, 1919-1939. Edited by E. L Woodward and R. Butler. Second Series, vols. IV, V, VI, VII, XII, XIII, London, 1952-1972). (DBFP).

2.British Documents on Foreign Affairs (BDFA).

3.Harold Nicolson, Diaries and Letters, 1930-39, quoted in Derek Drinkwater: Sir Harold Nicolson and International Relations: The Practitioner as Theorist,

4.История Германии: Учебное пособие: в 3 т. / Под общ. ред. Б. Бонвеча, Ю.В. Галактионова. Т. 3. Документы и материалы / Отв. ред. С.А. Васютин, Ю.В. Галактионов, Л.Н. Корнева. М., 2008.

5.Локарнская конференция 1925 г. Документы. М., 1959.

6.Baldwin Papers: a Conservative Prime Minister, 1908-1947. / Ed. by P. Williamson and E. Baldwin. Cambridge, 2004

7.Системная история международных отношений в четырех томах. 1918-2003. События и документы / Под ред. А. Д. Богатурова. Том I. М.: НОФМО, 2003-2004.

8.План Юнга и Гаагская конференция 1929-1930 гг.: документы и материалы (сост. Л.Н. Иванов, А.С. Ерусалимский). 1931. М.: Гос. cоц.-экон. изд-во.

9.Архив внешней политики Российской Федерации (далее - АВП РФ).

11.Документы по истории мюнхенского сговора. 1937 - 1939. Москва, 1979

12.Любимов Н. Н., Эрлих А. Н. Генуэзская конференция (воспоминания участников). М.: Изд-во Института международных отношений, 1963

Научная литература:

13.Системная история международных отношений в 4-х томах. 1918- 2000. Т. 1, события 1918-1945. Под ред. А. Д. Богатурова.

«Московский рабочий» Москва 2000 г.

14.Киссинджер Г. Дипломатия. Ладомир, М., 1997.

15.Горохов В. Н. История международных отношений. 1918-1939 гг. Курс лекций. М., 2004

16.Ди Нольфо Э. История международных отношений 1918-1999. М.: Логос, 2003

17.А. О. Чубарьян Европа между миром и войной. 1918-1939 гг. Под ред..

18.Введение в теорию международных отношений. Отв. ред. А. С. Маныкин. М., 2001 Изд-во МГУ, 2001.

19.Лемин И. М. Внешняя политика Великобритании от Версаля до Локарно. М.: ОГИЗ, 1947.

20.Трухановский В.Г. Внешняя политика Англии на первом этапе общего кризиса капитализма (1918-1939 гг.).М. 1962., ;

21.Трухановский В.Г. Антони Иден., Международные отношения», М., 1976,

22.Трухановский В.Г. Уинстон Черчилль М: ИМО; 1982 23.Якубовская И. Государственный пацифизм и внешняя политика Великобритании в 1920-е гг.: основания культуры мира // Британские исследования. Вып. III. Ростов-на-Дону 2010.

23Белоусова 3. С. Франция и европейская безопасность. М., 1976

24Малафеев К. А. Эдуард Эррио: страницы жизни и деятельности // Новая и Новейшая история. 1984. №4.

25Малафеев К. А., Демидов С. В. Эдуард Даладье - человек и политик. 1884-1970// Новая иновейшая история. 2001. №4;

26Малафеев К. А. Европейская политика и дипломатия Франции в 1933- 1939 гг. М., 1998;

27Малафеев К.А.. Луи Барту - политик и дипломат. М., 1988.

«умиротворения» к «сдерживанию» или политика гарантий. Вестник МГИМО спец выпуск 2009 г.

30.Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма. Т. 1.

Подготовка и развертывание нацистской агрессии в Европе. 1933-1941 гг. М., 1973;

31.Дашичев В.И. Стратегия Гитлера - путь к катастрофе. 1933-1945: исторические очерки, документы и материалы. М., 2005.

32.Патрушев А. И. История Германии в XX в. M., 2004. 33.William Shirer - The rise and fall of the Third Reich, London 1960.

34.Борисов Ю. В. Советско-французские отношения и безопасность Европы / Ю. В. Борисов. - М., 1960.

35.Симычев, М. К. Соседи по Рейну вчера и сегодня / М. К. Симычев. - М., 1988

36David Lloyd George - The truth about the peace treaties. Volume I, London Victor Golliancz LTD 1938

37Черчилль У. Вторая мировая война в 6 тт. Т. 1. Надвигающийся шторм. М.; 1997

38Vansittart R. The Mist Procession. L., 1950; Lessons of My Life. L, 1944

39Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и

борьба за Европу: 1939-1941. - М.: Вече, 2000. Глава «На пути к войне»

40.Lentin Antony. Guilt at Versailles: Lloyd George and the Pre-history of Appeasement. - Routledge, 1985.

41.Alan Sharp, «The Versailles Settlement: Peacemaking in Paris, 1919», 1991.

42.Итоги империалистической войны. Серия мирных договоров под ред. Ю.В. Ключникова и Андрея Сабанина I - Версаль. Литиздат. , НКИД Москва - 1925г.

43.Лемин И. М. Внешняя политика Великобритании от Версаля до Локарно. М.: ОГИЗ, 1947.

45.Внешняя политика Веймарской республики (1919-1932) / Н. В. Павлов // MGIMO.ru. −2011. - Октябрь.

46Индукаева Н. С. История международных отношений 1918-1945 гг.

Учебное пособие. - Томск: ТГУ, 2003

47Швецов А. А. Луис Фишер и советско-американские отношения первой половины XX века. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. - СПб., 2015

48Горлов С.А Совершенно секретно: Альянс Москва - Берлин, 1920- 1933 гг. (Военно-политические отношения СССР - Германия). - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001 (Досье). // Часть I. Глава 4. Рапалло и первые результаты военных контактов. Международная жизнь. 1922. № 7

49Садовая Г. М. Вальтер Ратенау и Рапалльский договор: материал к спецкурсу. Самара: Самарский университет, 2001.;

50Ллойд Джордж Д. Европейский хаос. М. - Л.: Петроград, 1924. 51.Зотова Екатерина Викторовна - Урегулирование немецкой

репарационной проблемы в контексте англо-германских отношений (до 1931 г.) Власть - 2015 г.

52.История дипломатии / Раздел шестой. Дипломатия в период подготовки Второй Мировой войны (1919-1939 гг.) с 21-25 / Глава 15. Рост военной опасности и проблема разоружения (1927-1929 гг.) 143, 167, / Рост военной опасности и проблема разоружения (1927-1929 гг.)

53.Главная / История дипломатии / Раздел шестой. Дипломатия в период подготовки Второй Мировой войны (1919-1939 гг.) / Глава 12.

Локарнские соглашения (1925 г.) / Локарнские соглашения (1925 г.) / Локарнская конференция (5 - 16 октября 1925 г.) и ее итоги

54.Л.А. Макеева - Новейшая история зарубежных стран 1918 - 1999 Учебное пособие Москва 2000 г.

55.Endicott S.L. Diplomacy and enterprise: British China Policy.1933-1937. Manch-Vanconver, 1975.

56.Baldwin S. Service of Our Lives. L., 1937.

57.Аникин Г.В. Современный английский роман. Свердловск, 1971. 58.Черчилль У. Вторая мировая война. М., 1991.

59.Хаусхофер Карл. О геополитике: работы разных лет // ГЛАВА III ОБЪЕДИНЕНИЕ ЧАСТЕЙ СВЕТА В СТАРОМ СТИЛЕ. - Москва:

Мысль, 2001

60.Чубарьян, А. О. Европа в международных отношениях 1917 - 1939 гг.

/ М.: Наука, 1979.

61.Н. Г. Костромина - ФРАНКО-ГЕРМАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 1933 -

1939 гг.: ЭТАПЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ; Вестник

62.Фомин, В. Т. Агрессия фашистской Германии в Европе (1933 - 1939 гг.) / В. Т. Фомин. - М.: Соцэкгиз, 1963.

63.Ушаков, В. Б. Внешняя политика гитлеровской Германии / В. Б. Ушаков. - М.: Изд-во ИМО, 1961. -200 с.

64.Белоусова, З. С. Французская дипломатия накануне Мюнхена / З. С. Белоусова. - М.: Наука, 1964. - 298 с.

65.Борисов, Ю. В. Советско-французские отношения и безопасность Европы / Ю. В. Борисов. - М., 1960. - 256 с.

66.TheBaldwinage. L., 1970. Р.90.

67.Peters A.R. Anthony Eden at the Foreign Office 1931-1938. N.-Y., 1986.. 68.Глубокова Н.Г.: Британская внешняя политика в Европе в период

Абиссинского кризиса 1935-1936 гг. 2012

69.Эмери Л. Моя политическая жизнь. М., 1960. С. 385-386.

70.История дипломатии / под ред. А.А. Громыко [и др.]. M. :Политиздат, 1963. Т. 3

71.Е.Н. Кульков, О.А. Ржешевский. Книга 3. Вторая мировая война.

Исторический очерк. Москва, «Наука», 2002,

72.СССР, Восточная Европа и Вторая мировая война, 1939-1941: дискуссии, комментарии, размышления. Москва, Наука, 2007,.

73.Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы. Том 1

74.М.Л. Коробочкин. Предвоенный кризис 1939 года в документах. Москва, Институт всеобщей истории РАН, 1992

После нападения фашистской Германии на СССР советская дипломатия все свои силы сосредоточила на обеспечении наиболее благоприятных внешних условий для скорейшего разгрома врага. Прежде всего было необходимо создать надёжный лагерь союзников, добиться своевременного и последовательного выполнения союзниками своих обязательств, особенно в том, что касается поставок вооружения и военных материалов, открытия «второго фронта», отказа от ведения сепаратных переговоров с противником. Одним из ключевых направлений этих усилий было согласование программы послевоенного устройства мира, включая установление послевоенных границ и обеспечение их безопасности.

Становление военно-политического сотрудничества стран антигитлеровской коалиции проходило трудно и противоречиво. Как Великобритания, так и США не торопились с оказанием реальной помощи Советскому Союзу. Это касалось в первую очередь наших настойчивых обращений о немедленном открытии «второго фронта» (впервые этот вопрос был поставлен советской стороной перед англичанами в июле 1941 г., а высадка англо-американских войск в Нормандии состоялась в июне 1944 г.).

В мае 1942 г. был подписан советско-британский Договор о союзе в войне против гитлеровской Германии и её сообщников в Европе, о сотрудничестве и взаимной помощи после войны, а в июне 1942 г. – советско-американское Соглашение о принципах, применяемых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии. Эти документы, в основу которых был положен принцип взаимной помощи в войне против фашистской Германии, сыграли важную роль в сплочении сил антигитлеровской коалиции.

Достижение реальных прорывов в отношениях между союзниками справедливо связывают с проведением встреч руководителей стран «большой тройки». Состоявшиеся за годы войны три конференции такого уровня – Тегеранская в 1943 г., Крымская (Ялтинская) и Берлинская (Потсдамская) в 1945 г. показали, что несмотря на расхождение в оценках ряда военных и политических проблем великие державы при наличии политической воли, взаимного понимания и доверия способны действовать согласованно в интересах международного мира и безопасности.

Масштабность принятых на этих встречах решений, особенно в том, что касается открытия «второго фронта», требовала активных действий советской дипломатии на всех направлениях. Она участвовала в разработке всех основополагающих межсоюзнических документов, в координации политических подходов союзников в деле выведения из войны стран фашистской коалиции, в налаживании отношений с освобождёнными странами Европы, в восстановлении мира в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Работники наркомата не только самоотверженно трудились на дипломатическом поприще. 5 июля 1941 г., когда в Москве началась запись в народное ополчение, практически половина работников НКИД, в том числе весь выпуск Высшей дипломатической школы стали добровольцами и ушли на фронт. Они приняли участие в сражениях под Ельней. Из 163 человек нкидовского ополчения 72 навсегда остались в земле Смоленщины. Память об их подвиге увековечена на мемориальной доске в здании МИД России и на мемориальной доске на первом здании НКИД на Кузнецком мосту, открытой 10 февраля 2014 г. в День дипломатического работника.

В годы Великой Отечественной войны советские дипломаты работали в нелегких условиях. Далеко не безопасны были маршруты следования из Советского Союза к месту назначения и обратно. В Лондоне наши дипломаты работали под ожесточенными бомбежками фашистской авиации и ракет "фау".

Жизнь коллективов посольств и консульств в годы войны протекала в стесненных материальных условиях. Несмотря на это сотрудники добровольно отчисляли значительную часть своей заработной платы в фонд обороны и на подписку на военные займы. Они проводили широкую разъяснительную и пропагандистскую работу среди местной общественности, выступали на различных собраниях и митингах, в учебных заведениях, на предприятиях, перед портовыми рабочими и моряками, отправлявшими грузы в Советский Союз.

Уход сотрудников в ополчение вызвал вынужденное сокращение штатов НКИД. Так, в подразделениях наркомата, курировавших отношения с Великобританией, Германией и США, осталось по 4 сотрудника. Однако благодаря своим высоким деловым качествам сотрудники НКИД неизменно обеспечивали ритмичную, высокопрофессиональную работу наркомата в тяжелейших условиях военного времени. Только после битвы под Москвой мобилизованные сотрудники начали возвращаться в НКИД.

Дважды, в 1941 г. и 1944 г., были проведены реорганизации наркомата, которые коснулись, в основном, европейских и американского отделов − в плане переориентации их структуры и функционального назначения с учетом новых реалий, которые складывались в тот момент в международных делах. Общее число сотрудников НКИД в 1942 г. составило 522 человека.

Подтверждением особой роли внешнеполитического ведомства в общей системе государственного строительства стало установление в мае 1941 г. рангов для дипломатических представителей СССР за границей – чрезвычайного и полномочного посла, чрезвычайного и полномочного посланника, поверенного в делах. В мае 1943 г. были введены дипломатические ранги для всех работников НКИД. Вводилась форменная одежда для дипломатов.

В марте 1946 г. Народный комиссариат иностранных дел СССР стал именоваться Министерством иностранных дел СССР. В первое послевоенное десятилетие существенно расширились задачи МИД, чрезвычайно возрос объём работы, поэтому важной составляющей реорганизации министерства, проведённой в 1945-1946 гг., явилось увеличение его штата до 1642 человек. Изменилась структура Центрального аппарата, создавались новые территориальные (оперативные) подразделения, усиливались требования в отношении подбора кадров для министерства.

К концу первого послевоенного десятилетия значительно расширилась сеть загранучреждений министерства. СССР имел дипломатические отношения уже с 68 государствам, в 62 из них находились дипломатические представительства и 34 самостоятельных консульских учреждения.

Советская дипломатия вписала яркие, впечатляющие страницы в дипломатическую историю Второй мировой войны. Дополняя народно-хозяйственные и военные усилия, она внесла свой весомый вклад в достижение Победы, обеспечение внешнеполитических интересов нашего государства, в утверждение справедливого послевоенного урегулирования.

Сегодня российская дипломатия видит свою задачу в том, чтобы не допустить ревизии результатов Второй мировой войны, сохранить историческую правду для будущих поколений и обеспечить достойное место нашей страны в складывающемся миропорядке.

Советская дипломатия в годы войны решала три основные задачи: создание антифашистской коалиции, открытие второго фронта и решение вопроса о послевоенном устройстве мира.

Процесс складывания коалиции растянулся на год - с июня 1941 по июнь 1942 гг. Первым шагом на пути к коалиции стало заключенное 12 июля 1941 г. в Москве советско-английское соглашение о совместных действиях в войне против Германии. Новым шагом стала Московская конференция представителей СССР, США и Великобритании (сентябрь-октябрь 1941 г.). США и Англия обязались поставлять СССР оружие и военные материалы, Советский Союз обязался снабжать союзников необходимым сырьем.

Движение к коалиции было ускорено после того, как 7 декабря 1941 г. японцы разгромили крупнейшую военно-морскую базу США на Тихом океане Перл-Харбор,и Соединенные Штаты Америки вступили в войну. 1 января 1942 г. по инициативе США в Вашингтоне представители 26 стран, в том числе Советский Союз, подписали Декларацию Объединенных наций. В ней заявлялось, что правительства этих стран обязуются употребить все свои ресурсы, военные или экономические, против тех членов Тройственного пакта и присоединившихся к нему государств, с которыми эти правительства находятся в состоянии войны.

26 мая 1942 г. в Лондоне был подписан советско-английский договор о союзе в войне и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны. 11 июня 1942 г. в Вашингтоне было заключено советско-американское соглашение о принципах взаимопомощи в войне. Союзный договор с Великобританией и соглашение с США окончательно оформили антигитлеровскую коалицию, в состав которой за годы войны вошло более 40 государств.

Вопрос об открытии второго фронта

Проблема второго фронта решалась долго и трудно. Советское руководство понимало под вторым фронтом высадку войск союзников на территории континентальной Европы, а именно в Северной Франции. Впервые этот вопрос был поставлен Советским правительством в июле 1941 г. перед правительством Великобритании. Однако английское правительство уклонилось тогда от определенного ответа, ссылаясь на ограниченные ресурсы и географическое положение своей страны.

Вопрос о втором фронте был в центре переговоров в мае-июне 1942 г. в Лондоне и Вашингтоне. В ходе переговоров союзники упорно избегали конкретных обязательств относительно сроков и количества вооруженных сил, которые могли быть выделены для вторжения. Тем не менее, ими было дано обязательство высадить десант на континенте «в августе или сентябре 1942 года». Однако в ходе своего визита в Вашингтон премьер-министр Великобритании Черчилль договорился с президентом США Рузвельтом не проводить вторжение в Европу через Ла-Манш в 1942 г., а оккупировать Французскую Северо-Западную Африку. В конце 1942 г. такая операция была проведена.

В начале 1943 г. в Касабланке и Вашингтоне состоялись англо-американские конференции, одобрившие «балканский вариант» второго фронта, на котором настаивал Черчилль. Смысл этого варианта заключался в том, чтобы англо-американские войска раньше советских вступили в страны Юго-Восточной Европы, а затем перерезали Красной Армии путь на Запад. Операцию в районе Средиземного моря было намечено провести в 1943 г. Открытие второго фронта на Атлантическом побережье (Северная Франция) переносилось на май 1944 г.

Проблема второго фронта стала важнейшей на Тегеранской конференции глав правительств СССР, США, Великобритании - И.В.Сталина, Ф.Рузвельта и У.Черчилля, которая состоялась 28 ноября - 1 декабря 1943 г. Это была первая из трех конференций «Большой тройки». Несмотря на очередную попытку Черчилля подменить высадку войск США и Англии во Франции «балканским» вариантом, на конференции была достигнута договоренность о высадке англо-американских войск во Франции в мае 1944 г. Это решение советская дипломатия расценила как свою весомую победу. В свою очередь на конференции Сталин пообещал, что СССР объявит войну Японии после поражения Германии.

Второй фронт был открыт в июне 1944 г. 6 июня на северо-западе Франции, в Нормандии началась высадка англо-американских войск (операция «Оверлорд»). Командовал объединенными войсками генерал Д.Эйзенхауэр. Это была крупнейшая десантная операция второй мировой войны, в которой участвовало до 1 млн. человек. Потери союзников составили несколько десятков тысяч бойцов. 15 августа последовала высадка войск союзников на юге Франции (вспомогательная операция «Энвил»), к середине сентября 1944 г. войска союзников вышли к западной границе Германии. Открытие второго фронта сократило сроки второй мировой войны, приблизило крушение фашистской Германии.

Проблема послевоенного устройства мира

Впервые задачи послевоенного устройства мира широко обсуждались на Московской конференции министров иностранных дел трех великих держав в октябре 1943 г. Вопросы послевоенного устройства заняли важное место в повестке дня Тегеранской конференции. В принятой декларации главы правительств трех государств выразили решимость совместно работать как во время войны, так и в последующее мирное время. Поскольку советская делегация настаивала на решительных мерах по предупреждению в будущем германского реваншизма и милитаризма, Рузвельт предложил план расчленения Германии на пять независимых государств. Его поддержал Черчилль. В свою очередь Сталин добился от союзников принципиального согласия на передачу Советскому Союзу Кенигсберга с прилегающими к нему территориями.

Задачи послевоенного мирного устройства выдвигались на первый план на Ялтинской и Потсдамской конференциях «Большой тройки».Ялтинская (Крымская) конференция глав правительств трех великих держав состоялась 4-11 февраля 1945 г. во дворце Ливадия. На ней были согласованы планы окончательного разгрома Германии, условия ее капитуляции, порядок ее оккупации, механизм союзного контроля. Целью оккупации и контроля объявлялось «уничтожение германского милитаризма и нацизма и создание гарантий в том, что Германия никогда больше не будет в состоянии нарушать мир всего мира». План «трех Д» (демилитаризация, денацификация и демократизация Германии) объединил интересы трех великих держав. По настоянию советской делегации к оккупации Германии на равных правах с другими великими державами привлекалась и Франция. Конференция приняла «Декларацию об освобожденной Европе», где было заявлено о необходимости уничтожить следы нацизма и фашизма в освобожденных странах Европы и создать демократические учреждения по собственному выбору народов. Особо были выделены польский и югославский вопросы, а также комплекс дальневосточных вопросов, в том числе передача СССР Курильских островов и возвращение ему Южного Сахалина, захваченного Японией в 1904 г. На конференции в Крыму был окончательно решен вопрос о создании Организации Объединенных Наций для обеспечения международной безопасности в послевоенное годы.

Ареной острого противоборства по проблемам послевоенного мирного урегулирования стала Потсдамская (Берлинская) конференция«Большой тройки» (17 июля - 1 августа 1945 г.). На этой конференции уже не было сторонника активного сотрудничества с СССР Ф.Рузвельта. Он умер вскоре после возвращения с Ялтинской конференции домой. Американскую сторону представлял новый президент США Г.Трумэн. Английскую делегацию на конференции возглавлял вначале премьер-министр Великобритании У.Черчилль, а с 28 июля победивший на выборах лидер лейбористской партии К.Эттли. Во главе советской делегации как прежде был И.В.Сталин. Руководители трех держав пришли к взаимоприемлемым решениям по германскому вопросу*,

*Роспуск всех вооруженных сил Германии, ликвидация ее военной промышленности, запрещение национал-социалистической партии. Любая милитаристская деятельность, в том числе и военная пропаганда, запрещалась.

по вопросу о репарациях, о новых границах Польши, по проблемам Центральной и Юго-Восточной Европы. Кроме того, руководители США, Англии и Китая опубликовали 26 июля 1945 г. от имени Потсдамской конференции декларацию о Японии, в которой призвали правительство Японии немедленно провозгласить безоговорочную капитуляцию. Несмотря на то, что подготовка и опубликование декларации прошли без участия СССР, советское правительство присоединилось к ней 8 августа. Потсдам закрепил новое соотношение сил в Европе и во всем мире.

В апреле-июне 1945 г. в Сан-Франциско состоялась учредительная конференция ООН. Конференция обсудила проект Устава ООН, который вступил в силу 26 октября 1945 г. Этот день стал днем официального создания Организации Объединенных Наций как инструмента поддержания и укрепления мира, безопасности и развития сотрудничества между народами и государствами.

Вячеслав Михайлович МОЛОТОВ /СКРЯБИН/ (9.3.1890 - 8.11.1986), государственный и партийный деятель

Родился в слободе Кукарка Вятской губернии. Отец - Михаил Прохорович Скрябин, приказчик. Мать - Анна Яковлевна Небогатикова из очень богатой купеческой семьи. Окончил реальное училище в Казани и два курса экономического факультета Политехнического института в Петрограде. Участник Октябрьской революции. В 1930-1940 гг. - Председатель Совнаркома. Одновременно (с 1939 г.) нарком иностранных дел. В 1941-1957 гг. - первый заместитель Председателя Совета Министров СССР.

Молотов «входил в ближайшее политическое окружение Сталина; один из наиболее активных организаторов массовых репрессий 1930-х - начала 1950-х годов». На его ответственности - в первую очередь репрессии работников центрального советского аппарата. Многие из них были арестованы и физически уничтожены по его личной инициативе. В 1949 г. Молотовым был санкционирован арест многих советских и иностранных граждан, обвинявшихся в шпионаже и антисоветской деятельности. Большинство из них в настоящее время реабилитировано за отсутствием состава преступления (ЦК КПСС. Об антиконституционной практике 30-40-х и начала 50-х годов» // АПРФ. Совершенно секретно. Особая папка. Пакет № 59 (90). Подлинник// Вестник АПРФ. 1995. № 1. С. 125).

Молотов стал главой НКИД 4 мая 1939 г. Его назначение было связано с переориентацией внешней политики СССР на сближение с фашистской Германией, так как было очевидно, что Гитлер не станет вести переговоры с бывшим руководителем Наркоминдел М.Литвиновым, евреем по национальности.

«Только с приходом нового руководства во главе с товарищем Молотовым, - говорится в резолюции собрания НКИД от 23 июля 1939 г., - в наркомате начал наводиться большевистский порядок. За этот короткий промежуток времени проделана огромная работа по очищению НКИД от негодных, сомнительных элементов» (Рощин А. В наркоминделе накануне войны // Международная жизнь. 1988. № 4. С. 126).

«В апреле-августе сотрудники МИДа Германии имели десять контактов с советскими официальными лицами в Берлине и Москве, с целью убедить последних в необходимости заключения политического соглашения между обеими странами» (Фляйшхауэр И. Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии 1938-1939 гг. М., 1991. С. 211-214). Уже 23 августа 1939 г. в Москве был подписан советско-германский пакт о ненападении, получивший неофициальное название «Пакт Молотова-Риббентропа».2 К этому договору Молотов и Риббентроп подписали также секретные протоколы о разделе сфер влияния в Европе.

Советское руководство более пятидесяти лет отрицало существование секретных протоколов. Более того, как потом выяснилось, документы изъяли из Архива внешней политики СССР и поместили сначала в особый архив ЦК, а затем в Архив Президента СССР. Замалчивались все документы, относящиеся к советско-германским отношениям 1939-1941 гг. Молотов до конца своих дней не признавал их существование, отвечая на прямые вопросы Ф.Чуева (Чуев Ф. Молотов. М 1999. С. 28-29).

Историк М.Семиряга пишет: «Вопреки утверждениям некоторых исследователей, советско-германские договоренности не создали эффективного заслона гитлеровской агрессии против Советского Союза. Наоборот, если до 1939-1940 гг. от Баренцева до Черного моря существовал ряд государств, служивших своеобразным буфером между Германией и СССР, то накануне Великой Отечественной войны возникло непосредственное противостояние вооруженных сил.

С августа 1939 г. до июня 1941 г. наши дела шли от плохих к худшим. Престиж советского руководства в глазах мировой демократической общественности особенно пал во время переговоров Молотова с Гитлером и Риббентропом в Берлине осенью 1940 г. В ходе этих переговоров советское руководство даже дало согласие на определенных условиях присоединиться к агрессивному Тройственному пакту. На основе тех же советско-германских договоренностей и при дипломатическом и военном содействии гитлеровской Германии советское руководство присоединило к СССР ряд соседних стран и территорий. Причем мнение народов игнорировалось. С точки зрения международного права может быть оправдано лишь возвращение Бессарабии, незаконно оккупированной румынскими войсками в 1918 г...

Завершая размышления о событиях предвоенного времени, особенно о таком его стержневом акте, как советско-германский пакт о ненападении, автор не может не прийти к выводу: не будь рокового 23 августа 1939 г., возможно, не было бы и рокового дня 22 июня 1941 г.» (Семиряга М. Тайны сталинской дипломатии. М., 1992. С. 290-293).

«Значительно уступавший Красной Армии по численности и сопоставимый с ней по техническому оснащению вермахт всего в несколько дней преодолел территории, из-за обретения которых перед войной велись такие сложные дипломатические игры, стоившие стране морального престижа, обернувшиеся окончательным расколом антифашистских сил» (Международная жизнь. 1990. № 10. С. 57-58).

31 октября 1939 г. Молотов сделал доклад на сессии Верховного Совета СССР, созванной специально для ратификации этого договора. В докладе, в частности, было сказано буквально следующее: «Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать, это - дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с ней войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война на уничтожение гитлеризма»... (Внеочередная пятая сессия Верховного Совета СССР. 31 октября - 2 ноября 1939 г. Стенографический отчет. М., 1939. С. 9). На этом основании Молотов издевался над Англией и Францией, которые заявили, что цель объявленной ими войны - «уничтожение гитлеризма». В другой части доклада Молотов сказал: «Правящие круги Польши немало кичились „прочностью" своего государства и „мощью" своей армии.

Однако оказалось достаточно короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, а затем - Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора, жившего за счет угнетения непольских национальностей». Это высказывание Молотова до последнего времени отравляло атмосферу дружбы между Польшей и СССР.

Последние официальные назначения Молотова - посол в Монголии, затем в Австрии. В феврале 1962 г. он был исключен из партии.

Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Молотов был женат (с 1921 г.) на П.С.Жемчужиной. У них была единственная дочь, названная, как и дочь Сталина, Светланой. Зять Молотова - Алексей Никонов, внук - Вячеслав.

Мемуаров Молотов не оставил. Однако с его взглядами на события, свидетелем и участником которых он был, можно познакомиться в публикации Ф.Чуева «Сто сорок бесед с Молотовым» (М., 1991). «Несмотря на явное преклонение Чуева перед Молотовым, изложение им этих бесед отражает интеллектуальную и нравственную деградацию Молотова» (Роговин В. Партия расстрелянных. М., 1997. С. 147).

«Вообще о Молотове, - говорил Микоян, - наша пропаганда сотворила немало легенд и разных небылиц: о том, что он очень мудрый, справедливый, добрый... Вообще же Вячеслав Михайлович - большой тугодум, лишенный чувства нового, смелой инициативы, и человек он к тому же весьма черствый и тщеславный» (Куманев Г.А. Рядом со Сталиным. М., 1999. С. 26).

И.Бунич пишет: «Хрущеву пришлось здорово потрудиться, чтобы исключить из партии Молотова и Кагановича, чья роль в массовом истреблении людей общеизвестна. Но беспартийный Молотов продолжал спокойно пользоваться всеми привилегиями, живя в огромной квартире на ул. Грановского в Доме правительства и отдыхая в роскошном санатории ЦК „Лесные дали". Вплоть до наших дней Управление делами ЦК КПСС распространяло привилегии, включая пользование дачами, спецпайками и прочим спецобслуживанием, на родственников Сталина,Берии и многих других, кого в политических целях пришлось публично признать палачами и убийцами. В номенклатурном Зазеркалье свои законы и свои традиции» (Бунич И. Золото партии. СПб., 1992. С. 127).

Вскоре после XXII съезда партии, как вспоминает А.И.Аджубей, жена Молотова П.Жемчужина добилась приема у Хрущева. «В ответ на ее просьбу восстановить мужа в партии Никита Сергеевич показал ей документ с резолюцией Молотова о расстреле жен Косиора, Постышева и других ответственных работников Украины, затем спросил, можно ли, по ее мнению, говорить о восстановлении Молотова в партии или надо привлекать его к суду» (Аджубей А. Те десять лет//Знамя. 1988. № 6. С. 96). Все же в 1984 г. Молотов, по инициативе редактора журнала «Коммунист» Косолапова, был восстановлен в партии. Генсек К.У.Черненко лично вручил Молотову партийный билет.

Говорят, что Молотов до конца своих дней оставался сталинистом и в узком кругу, уже будучи вдовцом, провозглашал неизменные три тоста: «За товарища Сталина! За Полину! За коммунизм!». Возможно, тосты были разнообразнее, когда бы Молотов знал афоризм О.Уайльда: «Если человек отдал жизнь за идею, это вовсе не означает, что он погиб за правое дело».

Что бы ни говорили, - заявил писатель Ф.Чуев, - Молотов прошел героический путь. А герои имеют право на многое» (Правда-5 1995. № 12. С. 9).

59. Советская дипломатия и Министерство иностранных дел СССР при Н.С. Хрущеве. Д.Т. Шепилов, А.А. Громыко .

Советская дипломатия и советские дипломаты в годы оттепели

Период после смерти Сталина и особенно последовавшие за ним годы хрущевской оттепели не без основания рассматриваются историками как время глубоких изменений в сфере внешней политики. На смену “Холодной войне” приходит лозунг “мирного сосуществования”, что воплощается в конкретных политических действиях: достаточно вспомнить подписание в 1955 г. соглашения, возвращающего независимость Австрии, и в 1963 г. соглашения о частичном запрещении ядерных испытаний. В то же время возникает новая проблематика, свидетельствующая о концептуальном брожении в умах правящего аппарата. Что же происходит с наследием сталинской эпохи в контексте этих перемен? Можно ли говорить о его эволюции, трансформации, существенных переменах в организации и осуществлении внешнеполитической деятельности? В этой статье мы сосредоточим наше внимание на двух ключевых вопросах: во-первых, на общих аспектах деятельности советской дипломатии, а во-вторых, на дипломатическом аппарате и людях, которые его составляли.

Как подчеркивал В. Молотов в своих беседах с Ф. Чуевым, сталинская дипломатия характеризовалась со второй половины 30-х годов крайне жесткой централизацией и концентрацией власти в руках Сталина и его окружения, в то время как НКИД постепенно терял инициативу и свободу действий. В 1937 г. учреждается комиссия в составе Сталина, Молотова, Берии, Кагановича и Ежова, в ведение которой передается решение самых секретных вопросов внешней политики, что существенно ограничивает сферу влияния НКИД и вытесняет дипломатический корпус на второй план. Сразу же после окончания Второй мировой войны ситуация немного меняется в сторону определенной нормализации. Хотя вплоть до 1953 г. МИД, пришедший на смену Наркомату иностранных дел, остается лишь послушным исполнителем воли Сталина. Смерть Сталина и последовавшая за ней десталинизация постепенно меняют расстановку сил.

1953-1955: НОВЫЙ ШАНС ДЛЯ МИДа?

После 1953 г. партия - по крайней мере теоретически - возвращает себе прерогативы, утраченные в сталинский период. В частности, общие направления внешней политики вырабатываются в недрах коллегиального органа - Президиума ЦК. Однако на практике политическая ситуация в стране в 1953-1955 гг. оставалась неопределенной, что позволило МИДу попытаться вернуть себе утраченное влияние.

Молотов находится во главе Министерства со смерти Сталина до 1956 г., когда его сменяет на этом посту Шепилов. Для того периода характерна ярко выраженная конкуренция внутри правящей элиты. Внешняя политика становится заложницей внутриполитической борьбы. Так, весной 1953 г. поддержка Берией создания “мирной”, единой - и вовсе не обязательно социалистической - Германии вызывает резко враждебное отношение в Президиуме и становится одним из поводов для устранения могущественного “предателя”. Несколько месяцев спустя, в августе 1953 г., более чем холодный прием, оказанный позиции Маленкова по проблеме ядерной опасности, уже свидетельствует о его определенной политической маргинализации и предвосхищает скорую отставку.

Именно в таком своеобразном контексте развиваются отношения между МИДом и партией. Теоретически все делается в интересах партии и согласно ее воле. Практически же с 1953 по 1955 г. Молотов успешно навязывает Президиуму свою точку зрения по ряду проблем. В период нестабильности и разногласий, наступивший после смерти Сталина, именно позиция Молотова с его черно-белым видением международных отношений приобретает заметный вес и отражается в решениях Президиума.

Влияние Молотова и аппарата МИДа на формирование внешней политики проявляется особенно в течение 1954 г. Во время подготовки четырехсторонней конференции в Берлине, состоявшейся в феврале 1954 г., службы МИДа и, в частности, дипломаты Третьего европейского департамента, занимающегося немецким вопросом, придерживаются бескомпромиссной позиции в переговорах с Западом и пресекают всякие попытки обсуждать возможность воссоединения Германии по результатам “свободных” выборов. В предварительных отчетах, которые они готовят специально для Президиума, выражается уверенность в провале предстоящей встречи. Подобным же образом несколько месяцев спустя организация конференции в Москве в ноябре 1954 г. оказывается под абсолютным контролем Молотова и аппарата МИДа. Другими словами, к концу 1953 - 1954 году Молотов и аппарат его министерства уже могут навязывать Президиуму свои теоретические представления, для которых характерна принципиальная враждебность по отношению к США и государствам Западной Европы, резкая критика НАТО как враждебной и агрессивной структуры, неискоренимая приверженность восточно-европейскому буферу и навязчивая озабоченность судьбой Германии.

В то же время этот аппарат, который теоретически должен быть проводником воли партии, остается внешней по отношению к ней структурой. В 1953-1955 гг. только три посла (в США, Великобритании и Китае) являются членами Центрального Комитета партии или, точнее, кандидатами в его члены. Лишь Молотов является полноправным членом ЦК, но его нельзя назвать профессиональным дипломатом. Это доставшееся в наследство от предвоенного периода совмещение дипломатических и партийных функций оказывается чрезвычайно выгодно для Молотова. Оно позволяет ему держать аппарат Министерства под “колпаком” в то самое время, когда его собственное влияние в партии находится в зените.

В самом деле, с 1955 г. фактическое влияние МИДа на Президиум начинает слабеть. Среди членов Президиума появляются люди, компетентные в вопросах внешней политики. Они решаются не только иметь отличные от мидовских взгляды, но и принимать решения на их основании.

Два важных стратегических вопроса выполняют здесь роль пробного камня. Весной 1955 г. Хрущеву и Булганину, сторонникам нормализации советско-югославских отношений, удается взять в Президиуме верх над отчаянно сопротивляющимся Молотовым и центральным аппаратом МИДа, считающими этот проект авантюрой. В конце мая 1955 г. Хрущев совершает показательный визит в Югославию, результатом которого (опять же вопреки мнению Молотова) становится совместная декларация, признающая многообразие путей, ведущих к социализму. Еще более сложный австрийский вопрос ложится в основу долгосрочного противостояния между, с одной стороны, Молотовым и МИДом, которые отказывают Австрии в суверенитете во имя сохранения сталинской империи в неприкосновенности, и Хрущевым и его секретариатом, которые хотят покончить с этим “отголоском Второй мировой войны”, с другой. В итоге президиум решает этот вопрос в пользу Хрущева. С этого времени МИД вновь превращается в послушного исполнителя воли партии. В дальнейшем это положение только закрепляется. С 1957 по 1964 г. аппарат МИДа находится в строгом подчинении Президиуму и, очевидно в еще большей степени, лично Хрущеву.

МИД СНОВА В ТЕНИ ПАРТИИ?

В 1957 г. руководителем МИДа назначают опытного дипломата Андрея Громыко, принимавшего участие в конференциях в Думбартон Окс, Ялте, Сан-Франциско, Потсдаме, бывшего посла в Вашингтоне и полноправного члена Центрального Комитета партии с 1956 года. Несмотря на это, формирование советской внешней политики в период с 1957 по 1964 г. остается прерогативой Президиума, который все реже демонстрирует единство взглядов. В июне 1957 г. устранение “антипартийной группы” позволяет Хрущеву покончить со старой сталинской гвардией и упрочить свои позиции. Но в сфере внешней политики разногласия - и более того, противоречия - внутри Президума множатся. В частности, Микояну, верящему в возможность мирного сосуществования и в настоящем, и в будущем, противостоят Суслов и Козлов, придерживающиеся скептической и даже немного параноидальной точки зрения на международные отношения. По их мнению, США, поддерживаемые западноевропейскими державами, начали подготовку к ядерной войне против СССР и мирное сосуществование - лишь ловушка. Однако им не удается навязать свое видение Президиуму, который до 1964 г. поддерживает позицию Хрущева.

Действительно, с 1956 по 1964 г. решающее влияние Хрущева в сфере дипломатических отношений может считаться установленным фактом, подтверждение чему мы находим в архивах МИДа и партии, а также в воспоминаниях дипломатов того периода. В своих мемуарах “От Коллонтай до Горбачева. Воспоминания дипломата” Александров-Агентов подчеркивает, что “Хрущев был не тот человек, который позволил бы кому-либо формировать за него внешнюю политику. <...> Внешнеполитические идеи и инициативы били из Хрущева ключом. “Доводить до ума”, обрабатывать, обосновывать и оформлять должен был министр со своим аппаратом”. И далее: “Однако ключевые, наиболее яркие моменты нашей внешней политики тех лет - такие, например, как заключение Государственного договора с Австрией (еще при Молотове), примирение с Югославией, начало решительного сближения с Индией, предложения в ООН о предоставлении независимости колониальным странам и народам, о всеобщем и полном разоружении, а также такие негативные моменты, как разрыв с Китаем, срыв совещания в верхах четырех держав в Париже в 1960 году, кубинский “ракетный” кризис 1962, - суть результат личного вмешательства Хрущева во внешнюю политику и его инициатив”.

Влияние Хрущева очевидно в ряде эпизодов, например, в ходе берлинского кризиса 1958 г. и Парижской встречи 1960 г. Подготовка последнего активно велась Генеральным секретариатом МИДа, на стол Громыко регулярно поступали донесения дипломатов Третьего европейского департамента. Однако Хрущев единолично принимает решение, провоцирующее международный кризис и ведущее к саботажу конференции. Иногда это влияние Хрущева на дипломатов МИДа принимает довольно грубую форму.

Александров-Агентов красочно и не без иронии описывает один эпизод: “Осенью 1958 года автору этих строк довелось быть свидетелем, как Громыко с двумя своими сотрудниками явился к Хрущеву в его кабинет в ЦК, чтобы доложить свои соображения о наших дальнейших демаршах по актуальному тогда вопросу о Западном Берлине. Андрей Андреевич надел очки и начал читать подготовительную записку. Но Хрущев сразу же прервал его и заявил: “Погоди ты, вот послушай, что я скажу - стенографистка запишет. Если совпадет с тем, что у тебя там написано, - хорошо, а если нет - выбрось свою записку в корзинку”. И начал диктовать (как всегда, сумбурно и неряшливо по форме, но достаточно ясно по смыслу) свою идею насчет провозглашения Западного Берлина “вольным демилитаризованным городом””.

Тем не менее влияние партии и ее Секретариата не полностью лишает МИД свободы действий. Его позиция имеет определенный вес в ходе подготовки и принятия решений. В частности, у аппарата МИДа есть реальная возможность воздействия через доклады и рекомендации, которые готовятся для Президиума и Секретариата, через аналитические заметки, собственную трактовку событий и исходящие от него предложения.

Однако подобные функции были не только у МИДа: конкуренцию ему составлял ряд структур, также влиявших на подготовку и принятие внешнеполитических решений. Наиболее серьезным соперником МИДа был международный отдел ЦК. Основанный в 1943 г. и непосредственно относящийся к Секретариату ЦК с 1955 г., он изначально задумывался как структура, занимающаяся вопросами пропаганды в капиталистических странах. В апреле 1956 г. роспуск Коминформа превращает международный отдел в одну из самых высших инстанций советской внешнеполитической системы, поставив его на ступень выше МИДа; в его ведении находятся взаимоотношения между КПСС и компартиями западных стран. С июня 1957 г. во главе международного отдела стоит Борис Пономарев, специалист по вопросам пропаганды. Этот убежденный сторонник ортодоксального марксизма-ленинизма с 1936 по 1943 г. работал в аппарате Коминтерна, затем, в 1943-1944 гг., был директором Института Маркса-Энгельса.

По инициативе Пономарева международный отдел стал заниматься вопросами коммунистической “семьи”, а именно распределением финансовой помощи компартиям западных стран, а также поддержкой марксистского движения в странах третьего мира. Однако эта последняя функция была источником трений в его взаимоотношениях с МИДом. Согласно указаниям партии, именно международный отдел решал, какому движению будет оказана финансовая поддержка - а это уже был дипломатический вопрос, затрагивающий сферу полномочий и интересов МИДа. Кроме того, если сражающаяся за независимость партия, находящаяся в ведении международного отдела, реально претендовала на власть или получала статус партии-государства, она переставала находиться в сфере компетенций Министерства иностранных дел. Таким образом, на практике распределение полномочий было довольно проблематичным, и Громыко жаловался на существование двух конкурирующих структур, занимающихся вопросами внешней политики.

Иначе говоря, в контексте определяющего влияния Президиума на процесс принятия решений и острой конкуренции, если не соперничества, между МИДом и международным отделом ЦК очевидно, что свобода действий дипломатического аппарата с 1956 по 1964 г. была весьма относительна. И какой бы незначительной ни была независимость МИДа, она была возможна только благодаря личным качествам сотрудников внешнеполитического ведомства.

ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ АППАРАТ

В горниле больших чисток волна назначений 1939-1941 гг. в НКИД способствовала продвижению нового поколения советских дипломатов. Это были молодые люди, выходцы из простого народа, преимущественно из провинции (около 80%), русские (более 85%), получившие техническое или инженерное образование и окончившие Высшую дипломатическую школу, созданную Молотовым специально для их подготовки.

Эти характеристики заметно меняются в 1949-1950 гг. и еще значительнее в период десталинизации в 1953-1954 гг. Национальные и социальные характеристики молодых дипломатов остаются неизменными, однако теперь новички приходят на дипломатическую работу в более юном возрасте, не имея профессионального опыта и получив образование в МГИМО. Эта тенденция становится доминирующей в начале 60-х гг. В эту эпоху уже была бы невозможна блестящая карьера Анатолия Добрынина, заместителя генерального секретаря ООН с 1957 по 1960 г., затем посла в США в 1962-1968 гг., получившего свое исходное образование в авиационном институте.

Изначальная подготовка дипломатов в МГИМО - один из важнейших фактов хрущевского периода в истории советского дипломатического корпуса. В 1944 г. на базе МГУ был создан факультет международных отношений, преобразованный после окончания Великой Отечественной войны в отдельный институт, МГИМО. Дипломатическое оживление послевоенного периода выявило необходимость в подготовке большего количества специалистов по международным отношениям, способных работать или непосредственно в МИДе, или в других структурах, имеющих отношение к международным контактам, таких как Союз обществ дружбы с заграничными странами, издательства и журналы, занимающиеся пропагандой за рубежом.

С 1950 г. набор в МГИМО заметно отличается от приема в Высшую дипломатическую школу. В последнюю в основном направляются партийные и комсомольские работники, представители общественных организаций; иначе говоря, абитуриенты отбирались преимущественно по идеологическому критерию. Что касается МГИМО, то поступление происходило на конкурсной основе, особое внимание уделялось знанию иностранного языка. При этом студентами становились молодые люди, не имеющие профессионального опыта, едва получившие аттестат о среднем образовании. От них по-прежнему требовалась безусловная приверженность идеям марксизма-ленинизма (см. интересные и откровенные воспоминания Георгия Арбатова), но она не являлась больше решающим критерием отбора будущих дипломатов. Однако этот порыв обновления дипломатической элиты за счет конкурсного приема на основе реальных знаний, а не политической надежности в период с 1953 по 1956 г. не привел к созданию идеологически независимого образования.

Некоторые дисциплины, предпочтение которым отдавалось еще в программах Высшей дипломатической школы, остаются ключевыми и в МГИМО. Одной из них было, безусловно, право, которое преподавалось как учеными-теоретиками, так и практиками; в частности, один из них, профессор Дурдиневский, входил в советскую делегацию, участвовавшую в создании хартии ООН. Необходимо также подчеркнуть высокое качество преподавания иностранных языков.

В остальном, однако, уровень подготовки будущих дипломатов остается недостаточным. Так, вульгарный марксизм-ленинизм оказывает значительное влияние на преподавание истории, географии, политических наук и экономики. Обязательным остается цитирование в работах “Краткого курса истории КПСС”, опубликованного в 1948 году. Пропагандируется черно-белое ждановское видение мира, а именно необходимость наглядно доказать превосходство социалистической системы над всеми остальными и почти параноидальная озабоченность защитой социалистического лагеря, находящегося в империалистическом окружении. Наконец, и это очень важно отметить, будущие дипломаты почти не имели возможности знакомиться с внешним миром. Студенты МГИМО не могли контактировать с иностранными гражданами, находящимися на территории СССР, и их непосредственные знания о зарубежных странах были очень ограниченны. Юрий Дубинин вспоминает, что, уже выбрав в качестве специализации Францию, он лишь на последнем курсе получил возможность ознакомиться в специальной комнате с подшивкой “Юманите”, не имея при этом доступа к другим французским газетам.

В этом контексте остро встает вопрос о компетентности дипломатов и об эффективности созданной Молотовым системы. Последняя проблема поднимается в многочисленных публикациях дипломатов, вышедших в свет в период перестройки.

Александров-Агентов в своих воспоминаниях, опубликованных в 1994 году, обращает внимание на значительное количество сбоев в работе системы. В частности, он упоминает период с 1945 по 1956 г.: “Как я теперь ясно понимаю, в стиле их работы и всем укладе их жизни в те времена достаточно четко отразились многие характерные черты управленческой машины сталинского режима в целом: максимальный, абсолютный централизм, неодобрение всяческого вольнодумия и “неуместной” инициативы снизу, доведенная до абсурда секретность и полная изоляция рядовых работников от серьезной политической информации - отведение им роли винтиков <...> десятки людей корпели с утра до позднего вечера над составлением бумаг, не имевших фактически никакого реального значения: составляли аннотации квартальных и годовых отчетов наших посольств и миссий, зачастую высасывая из пальца далекую от реальной жизни и реальной обстановки в соответствующей стране “критику” этих отчетов, сооружали переписанные из материалов тех же посольств справки по различным вопросам и характеристики для досье (или, как у нас выражались, “для шкафа”), чтобы было чем отчитаться о проделанной работе”.

Эти недостатки были известны руководству. Так, уже начиная с 1954 г. директор ИМЭМО подчеркивал, что необходимы изменения, что страна нуждается во все более компетентных дипломатах, умеющих вести переговоры: “Наша внешняя политика интенсифицируется. Все больше и больше контактов. И это только начало. А как выясняется, работников, знающих иностранные языки, у нас почти нет. Недавно в Женеве, на конференции по Индокитаю, выяснилось, что некому обеспечить правильный перевод”.

В тот же контекст вписывается речь Микояна, в то время министра внешней торговли, двумя годами позже, на XX съезде партии, признавшем, что “мы серьезно отстаем в изучении современного капитализма; мы не изучаем глубоко факты и цифры; мы ограничиваемся часто, в целях пропаганды, отдельными фактами, представляющими симптомы приближающегося кризиса или обнищания рабочих, вместо того, чтобы провести глубокий и детальный анализ того, что есть жизнь зарубежных стран”.

Осознание этой проблемы лежит в основе первых серьезных изменений преподавания в МГИМО, происходивших в 1956-1960 гг. Срок обучения был увеличен с 3 до 6 лет, образование становится более профессиональным за счет интенсивной подготовки по иностранным языкам, доступа к более качественной и полной информации об иностранных государствах. Заметный вклад при этом вносят новые аналитические структуры, создающиеся с 1956 года, центром которых становятся ИМЭМО и его журнал “Мировая экономика и международные отношения”. Это издание было основано в 1957 году, и на его страницах обнародуются основные идеи хрущевской политики по отношению к странам третьего мира и современным проблемам, с которыми сталкивается СССР.

Однако повысилась ли эффективность работы дипломатического корпуса за счет большей открытости и доступа к более достоверной информации, была ли возвращена утраченная свобода действий и влияние на процесс принятия решений? Вероятно, этого нельзя утверждать по отношению к хрущевской эпохе. Получив новое образование, молодые дипломаты не имели реального доступа к важным политическим постам. Тем не менее это поколение “международников”, ставшее олицетворением умеренной в своих взглядах и компетентной дипломатической структуры, начнет постепенно укреплять свои позиции, вопреки сопротивлению международного отдела; именно оно и приведет партию на путь разрядки. В этом смысле большая часть дипломатов-“западников” 70-х, профессионалов, стремившихся налаживать контакты СССР с Западом, таких как Ковалев, Фалин, Дубинин, Абрасимов, являются в полном смысле этого слова продуктом хрущевских реформ.

Д.Т.Шепилов

Родился в семье рабочего железнодорожных мастерских. После переезда семьи в Ташкент учился сначала в гимназии потом в средней школе.

В 1926 окончил юридический факультет Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова и аграрный факультет Института красной профессуры.

С 1926 г. в органах юстиции, в 1926-1928 годах работал прокурором в Якутии. С 1929 г. на научной работе. В 1933-1935 годах работал в политотделе одного из сибирских совхозов. После публикации ряда заметных статей был приглашён в Институт экономики Академии наук СССР. В 1935г. в аппарате ЦК ВКП(б)(Отдел науки).

«В тридцать лет молодого учёного-экономиста взяли на работу в ЦК партии, а он позволил себе возразить Сталину на совещании по вопросам науки. По словам известного историка профессора Владимира Наумова, Шепилов был человеком типа Жукова - выдерживал сталинский взгляд. На совещании удивленный Сталин предложил молодому человеку отречься. Это был спасательный круг, Шепилов сказал, что менять свои взгляды не собирается! Шепилова выгнали из ЦК. Он семь месяцев просидел без работы.»

Млечин, Л. Дмитрий Шепилов: он спорил со Сталиным и критиковал Хрущева// Новое время №11, 1999. С. 29-31.

С 1938 г. - учёный секретарь Института экономики АН СССР.

В первые дни войны добровольцем ушёл на фронт в составе московского ополчения, хотя имел «бронь», как профессор, и возможность поехать в Казахстан директором Института экономики. С 1941 по 1946 гг. в Советской Армии. Прошёл путь от рядового до генерал-майора, начальника Политотдела 4-й Гвардейской армии.

Сталину в старости нравились молодые генералы, типа Брежнева и Шепилова, эта симпатия способствовала продвижению обоих по службе. В 1946-1947 гг. Шепилов был назначен редактором по отделу пропаганды газеты «Правда». С 1947 г. на ответственной работе в аппарате ЦК ВКП(б): первый зам. нач. Управления пропаганды и агитации, зав. Отделом, инспектор.

Как явствовало из установочных статей руководителя агитпропа Дмитрия Шепилова, советское руководство подозревало в «антипатриотизме» всякого, кто не был уверен в безусловном превосходстве СССР перед Западом по всем параметрам: «теперь не может идти речь ни о какой цивилизации без русского языка, без науки и культуры народов Советской страны. За ними приоритет»; «капиталистический мир уже давно миновал свой зенит и судорожно катится вниз, в то время как страна социализма, полная мощи и творческих сил, круто идет по восходящей»; советский строй «в сто крат выше и лучше любого буржуазного строя», а «странам буржуазных демократий, по своему политическому строю отставшим от СССР на целую историческую эпоху, придется догонять первую страну подлинного народовластия». Партийным организациям надлежало «шире развернуть работу по воспитанию трудящихся на идеях ленинизма, развивая в народе священные чувства советского патриотизма, жгучую ненависть к капитализму и ко всем проявлениями буржуазной идеологии».

В 1952-1956 годах главный редактор газеты «Правда», В 1953 избран членом-кореспондентом Академии наук СССР, в 1955-56 и феврале - июне 1957 секретарь ЦК КПСС. Помогал Хрущеву готовить доклад ХХ съезду О культе личности и его последствиях. В 1956-57 годах кандидат в члены Президиума ЦК КПСС

Министр иностранных дел

В 1956 году Хрущев добился смещения Молотова с поста министра иностранных дел СССР, поставив на его место своего соратникаШепилова. 2 июня 1956 г. указом Президиума Верховного Совета СССР был назначен министром иностранных дел СССР, сменив на этом посту Вячеслава Михайловича Молотова.

«Шепилов был первым незападником на посту министра иностранных дел. Он считал, что Советскому Союзу надо подружиться с азиатскими странами, на которые в Москве прежде не обращали внимания. Сталин и Молотов только Америку и Западную Европу считали партнерам достойными внимания».

Млечин, Л. Дмитрий Шепилов: он спорил со Сталиным и критиковал Хрущева// Новое время №11, 1999. С. 30.

В июне 1956 г. советский министр иностранных дел впервые в истории совершил турне по Ближнему Востоку, посетив Египет, Сирию, Ливан, а также Грецию. Во время переговоров в Египте с президентом Насером в июне 1956 г. дал секретное согласие СССР спонсировать строительство.

Представлял позицию СССР по Суэцкому кризису и по восстанию в Венгрии в 1956 году. Возглавил советскую делегацию наЛондонской конференции по Суэцкому каналу.

Способствовал нормализации советско-японских отношений: в октябре 1956 г. была подписана совместная декларация с Японией, прекращающая состояние войны. СССР и Япония обменялись послами.

В своём выступлении на ХХ съезде КПСС призывал к насильственному экспорту социализма за пределы СССР. В то же время участвовал в подготовке доклада Хрущёва «О культе личности и его последствиях», однако подготовленный вариант доклада был существенно изменён.

«И примкнувший к ним Шепилов»

Когда Маленков, Молотов и Каганович в июне 1957 попытались сместить Хрущёва на заседании Президиума ЦК КПСС, предъявив ему целый список обвинений, Шепилов вдруг тоже начал критиковать Хрущева за установление собственного "культа личности", хотя в названную группу никогда не входил. В результате поражения группировки Молотова, Маленкова, Кагановича на последовавшем 22 июня 1957 года Пленуме ЦК КПСС родилась формулировка «антипартийная группа Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова».

Ожесточённое сопротивление пыталась оказать осуществлению ленинского курса, намеченного XX съездом партии, фракционная антипартийная группа, в которую входили Молотов, Каганович, Маленков, Ворошилов, Булганин, Первухин, Сабуров и примкнувший к ним Шепилов.

XXII съезд КПСС

Существует мнение, что если бы фамилия Шепилов была просто названа в общем ряду - стало бы очевидно, что против Хрущёва выступило большинство Президиума ЦК. Чтобы прикрыть этот факт, и придумали формулировку «примкнувший к ним».

Шепилов был освобождён от всех партийных и государственных должностей. С 1957 г. - директор, с 1959 г. зам. директора Института экономики АН Киргизской ССР, с 1960 по 1982 годы - археограф, затем старший археограф в Главном архивном управлении при Совмине СССР.

Так как клише «и примкнувший к ним Шепилов» активно муссировалось в прессе, появился анекдот: «Самая длинная фамилия -Ипримкнувшийкнимшепилов»; когда водку делили «на троих», четвёртый собутыльник прозывался «Шепиловым» и т. п. Благодаря этой фразе имя партийного функционера узнали миллионы советских граждан. Собственные воспоминания Шепилова полемически озаглавлены «Непримкнувший»; они резко критичны по отношению к Хрущёву.

Сам Шепилов, согласно воспоминаниям, считал дело сфабрикованным. Он был исключен из партии в 1962 г., восстановлен в 1976 г., а в 1991 году восстановлен в Академии наук СССР. С 1982 г. на пенсии.

Андрей Андреевич Громыко

Ранняя биография

Андрей Громыко родился 5 июля 1909 г. на Гомельщине, в деревеньке Старые Громыки. Всё население носило такую же фамилию, поэтому каждая семья, как это нередко бывает в белорусских сёлах имела родовое прозвище. Семью Андрея Андреевича называли Бурмаковыми. Происходили Бурмаковы из бедного белорусского шляхетского рода, большая часть которого во времена Российской империи была переведена в податные сословия крестьян и мещан. В официальных биографиях указывалось крестьянское происхождение и то, что его отец был крестьянином, работавшим на заводе. Белорус по происхождению, хотя в официальной справке члена ЦК КПСС значился русским. С 13 лет ходил с отцом на заработки. После окончания 7-летней школы учился в профессионально-технической школе в Гомеле, затем - в Староборисовском сельскохозяйственном техникуме (д. Борисовского района Минской области). В 1931 г. стал членом ВКП(б) и сразу был избран секретарём партийной ячейки. Все последующие годы Громыко оставался активным коммунистом, никогда не сомневающимся в верности марксистской идеологии.

В 1931 год поступил в экономический институт в Минске, где познакомился со своей будущей женой Лидией Дмитриевной Гриневич, тоже студенткой. В 1932 г. у них родился сын Анатолий.

После окончания двух курсов Громыко назначен директором сельской школы недалеко от Минска. Продолжать обучение в институте ему пришлось заочно.

В это время в судьбе Громыко произошёл первый поворот: по рекомендация ЦК компартии Белоруссии его вместе с несколькими товарищами приняли в аспирантуру при Академии наук БССР, создававшуюся в Минске. После защиты диссертации в 1936 год Громыко направили в Всесоюзного научно-исследовательского института экономики сельского хозяйства в Москве в качестве старшего научного сотрудника. Затем Андрей Андреевич стал секретарём Института экономики Академии наук СССР.

С 1939 года - в Наркомате иностранных дел (НКИД) СССР. Громыко являлся протеже наркома иностранных дел Вячеслава Молотова. По версии, изложённой Алфёрову Д. А. Жуковым, когда Сталин читал предложенный Молотовым список научных сотрудников - кандидатов на дипломатическую работу, то, дойдя до его фамилии, сказал: «Громыко. Хорошая фамилия!» .

В 1939 году - заведующий Отделом американских стран НКИД. Осенью 1939 в карьере молодого дипломата начался новый этап. Советскому руководству понадобился свежий взгляд на позицию США в начавшемся европейском конфликте. Громыко вызвали к Сталину. Генеральный секретарь заявил о своём намерении назначить Андрей Андреевича советником при посольстве СССР вСША. С 1939 до 1943 года - советник полпредства СССР в США. Дружеских отношений с советским послом в США Максимом Литвиновым у Громыко не сложилось. К началу 1943 Литвинов перестал устраивать Сталина, и его должность занял Громыко. С 1943 до 1946 года Громыко был послом СССР в США и одновременно посланник СССР на Кубе.

В 1945 Громыко участвовал в работе Ялтинской и Потсдамской конференции. Также он принимал активное участие в создании Организации Объединённых наций (ООН).

С 1946 до 1948 года - постоянный представитель СССР при ООН (при СБ ООН). В этом качестве Андрей Андреевич разрабатывал Устав ООН, а затем от имени советского правительства поставил свою подпись под этим документом.

С 1946 до 1949 года - заместитель Министра иностранных дел СССР. Уже в те времена журнал «Time» отмечал «умопомрачительную компетенцию» Андрея Андреевича. С 1949 до 1952 года по июнь 1952 года - 1-й заместитель Министра иностранных дел СССР.

После смерти Сталина главой МИД вновь стал Вячеслав Молотов, который отозвал Громыко из Лондона. С марта 1953 года до февраля 1957 года - вновь 1-й заместитель Министра иностранных дел СССР.

С 1952 до 1956 года - кандидат, с 1956 до 1989 года - член ЦК КПСС; с 27 апреля1973 года до 30 сентября 1988 года - член Политбюро ЦК КПСС.

Доктор экономических наук (1956 год).

Когда в феврале 1957 г. Д. Т. Шепилов был переведён на должность секретаря ЦК КПСС, Н. С. Хрущёв спросил, кого тот мог бы рекомендовать на оставляемый им пост. «У меня два зама, - ответил Дмитрий Тимофеевич. - Один - это бульдог: скажешь ему - он не разожмёт челюстей, пока не выполнит всё в срок и точно. Второй - человек с хорошим кругозором, умница, талант, звезда дипломатии, виртуоз. Я вам его и рекомендую». Хрущёв очень внимательно отнёсся к рекомендации и выбрал первую кандидатуру, Громыко. (Кандидатом № 2 был В. В. Кузнецов.)

- (Цит. по статье Вадима Якушова о В. В. Кузнецове).

Во главе МИД

В 1957-1985 годах - Министр иностранных дел СССР. 28 лет Громыко руководил советским внешнеполитическим ведомством. Андрей Громыко внес вклад и в процесс переговоров по контролю над гонкой вооружений как обычных, так и ядерных. В 1946 году от имени СССР Громыко выступил с предложением о всеобщем сокращении и регулировании вооружений и о запрещении военного использования атомной энергии. При нем было подготовлено и подписано немало соглашений и договоров по этим вопросам - Договор 1963 года о запрещении ядерных испытаний в трех средах, Договор 1968 года о нераспространении ядерного оружия, Договоры по ПРО 1972 года, ОСВ-1, а также Соглашение 1973 года о предотвращении ядерной войны.

Жёсткий стиль дипломатических переговоров Молотова сильно повлиял на соответствующий стиль Громыко. За неуступчивую манеру вести дипломатические переговоры А. А. Громыко получил у западных коллег прозвище «Господин Нет» (ранее такое прозвище было у Молотова). Сам Громыко заявлял по этому поводу, что «Я их „Ноу“ слышал гораздо чаще, чем они моё „Нет“».

Последние годы

С марта 1983 года Андрей Громыко одновременно являлся первым заместителем Председателя Совета Министров СССР. В1985-1988 - Председатель Президиума Верховного Совета СССР (после избрания М. С. Горбачева Генеральным секретарем ЦККПСС на пост министра иностранных дел СССР был назначен Э. А. Шеварднадзе, а А. А. Громыко была предложена должность Председателя Президиума Верховного Совета СССР). Таким образом, была нарушена установившаяся в 1977-1985 традиция совмещать должности Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Громыко оставался на посту Председателя Президиума Верховного Совета СССР до осени 1988 года, когда по его просьбе был освобожден.

В 1946-1950 и 1958-1989 - депутат Верховного Совета СССР. С октября 1988 - на пенсии.

В 1958-1987 году главный редактор журнала «Международная жизнь».

Громыко увлекался охотой, коллекционировал ружья.