Э.Блейлер Аутистическое мышление

Хрестоматия по общей психологии, Выпуск III, Субъект познания. Ответственный редактор В.В.Петухов Редакторы-составители Ю.Б.Дормашев, С.А.Капустин

Одним из важнейших симптомов некоторых психических заболеваний является преобладание внутренней жизни, сопровождающееся активным уходом из внешнего мира. Более тяжелые случаи полностью сводятся к грезам, в которых как бы проходит вся жизнь больных; в более легких случаях мы находим те же самые явления в меньшей степени. Этот симптом я назвал аутизмом. Шизофренический мир сновидений наяву имеет свою форму мышления, я сказал бы, свои особые законы мышления, которые до настоящего времени еще недостаточно изучены. Мы наблюдаем действия этих механизмов, кроме того, и в обычном сновидении, возникающем в состоянии сна, в грезах наяву как у истеричных, так и у здоровых людей, в мифологии, в народных суевериях и в других случаях, где мышление отклоняется от реального мира.

Пациентка Б.С. в работе Юнга о раннем слабоумии является Швейцарией, она также - Ивиков журавль; она - владелица всего мира и семиэтажной фабрики банковых ассигнаций; она также - двойной политехникум и заместительница Сократа.

Все это кажется, на первый взгляд, полной бессмыслицей, и, действительно, является бессмыслицей с точки зрения логики. Но если мы присмотримся внимательнее, то мы найдем понятные связи: мысли, по существу, подчиняются аффективным потребностям, т. е. желаниям, а иногда и опасениям; пациентка является Ивиковым журавлем, потому что она хочет освободиться от чувства виновности и порочности; она Швейцария - потому что она должна быть свободна.

Бредовые идеи представляют собой не случайное нагромождение мыслей, не беспорядочный "бредовый хаос", как это может показаться при поверхностном рассмотрении, напротив того, в каждом отдельном случае они являются выражением одного или нескольких определенных комплексов, которые находят в них свое осуществление или которые пытаются с их помощью преодолеть противоречия окружающей обстановки.

Аутистическое мышление тенденциозно. Цель достигается благодаря тому, что для ассоциаций, соответствующих стремлению, прокладывается путь, ассоциации же, противоречащие стремлению, тормозятся, т. е. благодаря механизму, зависящему, как нам известно, от влияния аффектов. Между аутистичес-ким и обычным мышлением не существует резкой границы, так как в последнее мышление очень легко проникают аутистические, т. е. аффективные элементы.

Аутистическое мышление управляется двумя принципами, которые при отрицательных аффектах противоречат друг другу, при положительных же аффектах совпадают в своем действии.

I. Каждый аффект стремится удержаться. Он прокладывает пути для соответствующих ему представлений, придает им преувеличенную логическую ценность, и он же тормозит появление противоречащих представлений и лишает их свойственного им значения.

II. Мы устроены таким образом, что мы стремимся получить и сохранить приятное, а следовательно, и окрашенные удовольствием представления, неприятного же мы избегаем. Поэтому представления, сопровождающиеся неудовольствием, встречают подобно внешним неприятным переживаниям защитную силу.

Когда аутистическое мышление старается вызывать представления, соответствующие внутренней тенденции, мгновенному настроению или каким-либо стремлениям, то ему нет нужды считаться с действительностью; для этих процессов безразлично, действительно ли что-нибудь существует, возможно ли оно, мыслимо ли оно; они имеют отношение к реальности лишь постольку, поскольку она доставляла и продолжает еще доставлять им материал представлений, с которыми связаны аутистические механизмы или с которыми они оперируют.

Таким образом, аутистическое мышление может давать выражение всевозможным тенденциям и влечениям, которые скрыты в человеке. Так как логика, репродуцирующая реальные соотношения, не является для него руководящим началом, то самые различные желания могут существовать наряду друг с другом, независимо от того, противоречат ли они друг другу, отвергаются ли они сознанием или нет. В реалистическом мышлении, в нашей жизни и в наших поступках большое число влечений и желаний игнорируется, подавляется в пользу того, что является субъективно важным; многие из этих желаний едва ли доходят до нашего сознания.

В аутизме все это может получить свое выражение. Самые противоположные желания могут существовать наряду друг с другом и получать даже выражение в одних и тех же аутистических мыслях: быть опять ребенком, чтобы простодушно наслаждаться жизнью, и быть в то же время зрелым человеком, желания которого направлены на большую работоспособность, на важное положение в свете; жить бесконечно долго и заменить одновременно это жалкое существование нирваной; обладать любимой женщиной и сохранить вместе с тем для себя свободу действий; быть гетеросексуальным и в то же самое время гомосексуальным и т. д.

Поэтому нас не должно удивлять, что аутизм пользуется первым попавшимся материалом мыслей, даже ошибочным, что он постоянно оперирует с недостаточно продуманными понятиями и ставит на место одного понятия другое, имеющее при объективном рассмотрении лишь второстепенные общие компоненты с первым, так что идеи выражаются в самых рискованных символах. Эти символы часто не распознаются и понимаются в их собственном значении. Любовь символизируется согласно общеизвестной аналогии с огнем, что воспринимается шизофреником как нечто реальное и превращается у него в галлюцинации сжигания.

Поразительно также, насколько аутизм может игнорировать временные соотношения. Он перемешивает бесцеремонно настоящее, прошедшее и будущее. В нем живут еще стремления, ликвидированные для сознания десятки лет тому назад; воспоминания, которые давно уже стали недоступны реалистическому мышлению, используются им как недавние, может быть, им.даже отдается предпочтение, так как они меньше наталкиваются на противоречие с актуальностью.

Разумеется, аутизм отнюдь не пренебрегает понятиями и связями, которые даны опытом, но он пользуется ими лишь постольку, поскольку они не противоречат его цели, т. е. изображению неосуществленных желаний как осуществленных; то, что ему не подходит, он игнорирует или отбрасывает (умерший возлюбленный представляется таким, каким он был в действительности, но то, что он умер, не находит себе выражения в аутистическом представлении). Напротив того, аутистические механизмы оказывают влияние даже на наш инстинкт самосохранения; цели наших действий определяются антиципированным удовольствием и неудовольствием или, что то же самое, окрашиванием целевых представлений в удовольствие и неудовольствие.

Соответственно той почве, на которой вырастает аутистическое мышление, мы находим две разновидности его, касающиеся степени ухода из реальности, которые хотя и нерезко отличаются друг от друга, но в типической своей форме все же обнаруживают довольно большие отличия. Существенная разница заключается в том, что в одном случае могут диссоциироваться и затем воссоздаваться в произвольной форме даже прочно установленные понятия, а в другом случае этого не происходит. Аутизм нормального бодрствующего человека связан с действительностью и оперирует почти исключительно с нормально образованными и прочно установленными понятиями. Сновидение в состоянии сна и выраженный аутизм при шизофрении используют и создают понятия, которые составлены из каких угодно особенностей и могут как угодно видоизменяться. В силу этого обстоятельства сон и шизофрения могут создать абсолютную бессмыслицу, в то время как прочие аутистические продукции легко доступны пониманию всякого нормального человека.

Существуют степени аутистического мышления и переходы к реалистическому мышлению, однако в том лишь смысле, что в ходе мыслей аутистические и реалистические понятия и ассоциации могут встречаться в количественно-различных отношениях. Исключительно аутистического мышления в области чистых понятий, которые были бы заново созданы аутистическим путем и нигде не были бы связаны между собой, согласно логическим законам, разумеется, не существует.

Аутистическое мышление во многих отношениях противоположно реалистическому.

Реалистическое мышление представительствует действительность; аутистическое мышление представляет себе то, что соответствует аффекту. Целью реалистических функций является создание правильного познания окружающего мира, нахождение истины. Аутистические функции стремятся вызвать представления, окрашенные аффектом (в большинстве случаев аффектом удовольствия) и вытеснить представления, окрашенные противоположным аффектом. Реалистические механизмы регулируют наше отношение к внешнему миру; они служат для сохранения жизни, для добывания пищи, для нападения и защиты; аутистические механизмы создают непосредственно удовольствие, вызывая окрашенные удовольствием представления, и не допускают неудовольствия, преграждая доступ представлениям, связанным с неудовольствием. Таким образом, существует аутистическое и реалистическое удовлетворение своих потребностей. Тот, кто удовлетворяется аутистическим путем, имеет меньше оснований или вовсе не имеет оснований к тому, чтобы действовать.

Противоположность обеих функций получает особенно ясное выражение в том, что они в известной степени тормозят друг друга. Если логическое мышление каким-нибудь образом ослаблено, то аутистическое мышление получает относительный или абсолютный перевес. Мы можем подразделить эти случаи на четыре группы:

1) у ребенка отсутствует опыт, необходимый для овладения логическими формами мышления и для познания возможностей, лежащих во внешнем мире. Если у ребенка появляется фантазия, то она легко получает перевес в смысле аутизма;

2) в вопросах, которые вообще недоступны или не совсем доступны нашему познанию и нашей логике, или там, где эффективность сама по себе получает решающее значение, логика должна соответственно с этим отступить на задний план - в вопросах, касающихся мировоззрения, религии, любви;

3) в тех случаях, где чувства получают в силу каких-либо причин обычно им несвойственное значение, логика отступает в связи с этим на задний план, например, при сильных аффектах;

4) там, где ассоциативная связь ослаблена, ассоциации теряют, разумеется, свое значение: в сновидении здорового человека и при шизофрении.

Совершенно особое отношение к аутизму имеет сексуальное влечение. Есть невротики, для которых физический и психический аутоэротизм является заменой нормального сексуального удовлетворения, и среди них есть даже такие, которые находят собственно удовлетворение только в аутоэротизме. Все другие влечения и комплексы не могут быть в действительности удовлетворены аутистическим путем.

У Фрейда аутистическое мышление стоит в таком близком отношении к бессознательному, что для неопытного человека оба эти понятия легко сливаются друг с другом. Однако, если понимать вместе со мной под бессознательным всю ту деятельность, которая во всех отношениях равнозначна обычной психической деятельности, за исключением того лишь, что она не осознается, тогда нужно строго подразделить оба эти понятия. Аутистическое мышление может в принципе быть столь же сознательным, как и бессознательным. Бессмысленные высказывания шизофреников и грезы являются проявлением сознательного аутистического мышления. Однако в симптомообразовании неврозов и во многих шизофренических процессах аутистическая работа может быть совершенно бессознательной.

Аутистическое мышление отнюдь не всегда полностью достигает своей цели. Оно часто заключает в себе свои противоречия. Некоторые из наших представлений, и те именно, которые окрашены сильными эмоциями, т. е. представления, которые в большинстве случаев побуждают нас к аутистическому мышлению, амбивалентны. Жена, которая не любит своего мужа или даже ненавидит его, питает все же к нему положительные чувства, потому, например, что он является отцом ее детей. Вполне понятно, я сказал бы, даже простительно, если у жены, встречающей со стороны мужа одно лишь грубое отношение, возникает иногда желание, чтобы муж больше не существовал, и само собой понятно, что ее аутистические функции когда-нибудь изображают ей более или менее сознательно в бодрственном состоянии или в сновидении это желание осуществленным с ее помощью или без нее. Такие процессы приводят человека к чувству неудовольствия, к угрызениям совести, происхождения которых человек совершенно не знает. В то время как в реалистическом мышлении человек упр

екает себя и раскаивается в совершенной несправедливости, аутистическое мышление порождает те же самые муки в связи с несправедливостью, которую человек лишь представил себе; и эти страдания, в которых человек уверил себя, часто являются тем более тяжелыми, что логика не может прийти им на помощь.

Само собой разумеется, что аутизм, который изображает наши желания осуществленными, должен приводить также к конфликтам с окружающей средой. Можно игнорировать действительность, но она всегда дает снова знать о себе. При патологических условиях характер объективных препятствий должен быть видоизменен с помощью аутистического мышления, если только они не могут быть совершенно игнорированы. В то время как аутизм приводит вследствие осуществления желаний прежде всего к экспансивному бреду, восприятие препятствий должно порождать бред преследования. Отсюда в этих случаях цель аутизма заключается в том, чтобы создать болезнь. Болезнь должна позволить пациенту избежать предъявленных реальностью требований, которые слишком тягостны для него.

Так как реалистическое мышление нарушается под влиянием болезни гораздо легче, нежели аутистическое мышление, которое выдвигается вследствие болезненного процесса на первый план, то французские психологи во главе с Жане предполагают, что реальная функция является наиболее высокой, наиболее сложной.

Однако ясную позицию занимает в этом отношении только Фрейд. Он прямо говорит, что в ходе развития его механизмы удовольствия являются первичными. Он может представить себе такой случай, что грудной ребенок, реальные потребности которого полностью удовлетворяются матерью без его помощи, и развивающийся в яйце цыпленок, отделенный скорлупой от внешнего мира, живут еще аутистической жизнью. Я не вижу галлюцинаторного удовлетворения у младенца, я вижу удовлетворение лишь после действительного приема пищи, и я должен констатировать, что цыпленок в яйце пробивает себе дорогу не с помощью представлений, а с помощью физически и химически воспринимаемой пищи. Я нигде не могу найти жизнеспособное существо или даже представить себе такое существо, которое не реагировало бы в первую очередь на действительность.

Однако это противоречие легко разрешимо: аутистическая функция не является столь примитивной, как простые формы реальной функции, но в некотором смысле она более примитивна, чем высшие формы последней в том виде, в каком они развиты у человека. Низшие животные обладают лишь реальной функцией, нет такого существа, которое мыслило бы исключительно аутистически. Начиная с определенной ступени развития, к реалистической функции присоединяется аутистическая и с этих пор развивается вместе с ней.

Мы можем отметить в филогенетическом развитии некоторые этапы, хотя они, само собой разумеется, не имеют резких границ, отделяющих их друг от друга.

I. Постигание простой внешней ситуации и последующее действие: схватывание пищи, бегство от врага, нападение и т. п. Следовательно, речь идет здесь ни о чем другом, кроме как о рефлексах, которые могут доходить до определенной дифференцированности и сложности. Они сопровождаются чувством удовольствия и неудовольствия, но во всяком случае аффективность не играет еще здесь никакой особенной роли.

П. Создаются картины воспоминания, которые используются при позднейших функциях, но только в результате внешних раздражений, при выполнении реалистических функций. В данном случае разнообразным аффектам, связанным с воспоминанием, дана уже возможность оказывать определенное влияние на выбор энграммы, которая должна быть экфорирована. Муравей выберет путь, который приведет его к добыче, не потому, конечно, что он "мыслит", что там будет чем поживиться, а потому, что соответствующий ряд энграмм заключает в себе положительно окрашенные чувства.

III. Постепенно создаются все более сложные и более точные понятия, которые используются более независимо от внешних влияний.

IV. Понятия комбинируются вне стимулирующего действия внешнего мира соответственно накопленному опыту в логические функции, в выводы, распространяющиеся с уже пережитого на еще неизвестное, с прошедшего на будущее; становится возможной не только оценка различных случайностей, не только свобода действия, но и связное мышление, состоящее исключительно из картин, воспоминания, без связи со случайными раздражениями органов чувств и с потребностями.

Лишь здесь может присоединиться аутистическая функция. Лишь здесь могут существовать представления, которые связаны с интенсивным чувством удовольствия, которые создают желания, удовлетворяются их фантастическим осуществлением и преобразовывают внешний мир в представлении человека благодаря тому, что он не мыслит себе (отщепляет) неприятное, лежащее во внешнем мире, присоединяя к своему представлению о последнем приятное, изобретенное им самим. Следовательно, ирреальная функция не может быть примитивнее, чем начатки реального мышления, она должна развиваться параллельно с последним. Чем более сложными и более дифференцированными становятся образование понятий и логическое мышление, тем более точным становится, с одной стороны, их приспособление к реальности и тем большей становится возможность освобождения от влияния эффективности, зато, с другой стороны, в такой же мере повышается возможность влияния эмоционально окрашенных энграмм из прошлого и эмоциональных представлений, относящихся к будущему. С разви

тием разница между обоими видами мышления становится все более резкой, последние становятся в конце концов прямо противоположными друг другу, что может привести к все более и более тяжелым конфликтам; и если обе крайности не сохраняют в индивидууме приблизительного равновесия, то возникает, с одной стороны, тип мечтателя, который занят исключительно фантастическими комбинациями, который не считается с действительностью и не проявляет активности, и, с другой стороны, тип трезвого реального человека, который в силу ясного реального мышления живет только данным моментом, не загадывая вперед.

Однако, несмотря на этот параллелизм в филогенетическом развитии, реалистическое мышление оказывается по многим основаниям более развитым, и при общем нарушении психики реальная функция поражается обычно гораздо сильнее.

Реалистическое мышление работает не с одной только прирожденной способностью ("интеллект"), но и с помощью функций, которые могут быть приобретены путем опыта и упражнения индивида. Как показывает опыт, такие функции могут быть гораздо легче нарушены, нежели те, которые заложены в организме.

Совершенно иначе обстоит дело с механизмами, которыми пользуется аутизм. Они являются прирожденными. Аффекты, стремления оказывают с самого начала на нашу душевную жизнь такое же воздействие, какое управляет и аутистическим мышлением; они прокладывают мыслям путь, тормозят их соответственно своему собственному направлению и совершают без размышления выбор между различными возможностями реакций.

Прирожденный характер аутистических форм мышления обнаруживается особенно четко в символике. Последняя отличается повсюду невероятным однообразием, от человека к человеку, из века в век, от сновидения вплоть до душевной болезни и до мифологии. В основе многих сотен сказаний лежит ограниченное число мотивов. Одни и те же немногие комплексы всегда дают повод к символике, и средства для выражения их точно так же одинаковы. Птица, корабль, ящичек, который приносит детей и доставляет умирающих в первоначальное таинственное место, злая мать (мачеха) и т. д. всегда повторяются и повсюду обозначают одно и то же. Представление о круговороте жизни, в силу которого старые люди, уменьшаясь или не уменьшаясь в своем объеме, снова попадают в чрево матери, встречается еще и в настоящее время в самостоятельно выработанном мировоззрении 2-4-летнего ребенка; это же самое представление встречается и в мифах и сказаниях, созданных тысячи лет тому назад. Символы, известные нам из очень древних религий, мы вновь находим в бредовых образованиях наших шизофреников. Разумеется, в данном случае было бы неправильно говорить о прирожденных идеях, однако каждый интересовавшийся этим вопросом не может отделаться от подобного представления, и во всяком случае в аутистической символике существует прирожденное всем людям направление идей.

Важно также то обстоятельство, что для реалистической функции существует один только правильный результат, в то время как аутизм располагает неограниченными возможностями (Юнг) и может достигать своей цели самым различным способом. Разумеется, правильная комбинация является более высоким достижением, чем та, которая соответствует одному лишь желанию. Последнюю можно сравнить со стрельбой ради забавы, при которой должен раздаваться лишь треск от выстрела; первая же стремится попасть в определенную цель, и только в эту цель.

Если аутистическое мышление в общем и целом должно показаться вредным заблуждением, то каким образом столь юная в филогенетическом отношении функция могла получить такое большое распространение и силу?

Мы не можем предположить, что неограниченное поле аффективной деятельности будет когда-нибудь совершенно уничтожено вследствие критического отношения, тем более, что аутизм даже в том виде, в каком он существует в настоящее время, имеет положительную ценность. Раздражение, связанное с антиципацией удовольствия, вынуждает к размышлению до того, как будет предпринято действие, оно подготовляет к действию и приводит в движение энергию. В то время как низшие животные с их незначительным запасом представлений и рудиментарной памятью часто обнаруживают поразительно малую настойчивость в преследовании цели, человек может, сидя в пещере, воодушевляться для охоты, он заранее создает себе планы и приготовляет оружие, и эта деятельность переходит без резкой границы в собственное аутистическое мышление. Я полагаю, что этот пример лучше всего показывает, где приблизительно проходит граница между вредным и полезным аутизмом и насколько она неопределенна. Искусство полезно, если оно возбуждает и повышает жизненную энергию, оно вредно, если оно занимает место действия.

Дальнейшая польза аутизма заключается в том, что он представляет благодатную почву для упражнения мыслительной способности. Ребенок умеет гораздо меньше, чем взрослый человек, рассуждать о том, что возможно и что невозможно. Однако в его фантазиях его комбинаторные способности повышаются настолько же, как и его физическая ловкость в подвижных играх.

Небольшая степень аутизма должна быть также с пользой привнесена в жизнь. То, что относится к аффектам вообще, оказывается действительным также и в отношении к частному применению их механизмов. Определенная односторонность полезна для достижения некоторых целей. Нужно представить себе цель более желанной, чем она есть на самом деле, чтобы повысить свое устремление к ней; не нужно детально представлять себе все трудности и их преодоление, в противном случае человек не сможет приступить к действию до ясного размышления, и энергия его ослабеет.

Таким образом, аутистическое мышление и в будущем будет развиваться параллельно с реалистическим и будет в такой же мере содействовать созданию культурных ценностей, как и порождать суеверие, бредовые идеи и психоневротические симптомы.

Интуитивное и аналитическое (логическое) мышление.

Для их характеристики обычно используют три признака: временной, структурный (членение на этапы), уровень протекания (осознанность или неосознанность). Аналитическое мышление развернуто во времени, имеет четко выраженные этапы, в значительной степени представлено в.сознании самого мыслящего человека. Интуитивное мышление характеризуется быстротой протекания, отсутствием четко выраженных этапов, является минимально осознанным.

Продуктивное и репродуктивное мышление.

И.З. Калмыков основывает это различие на «степени» новизны получаемого в процессе мыслительной деятельности продукта по отношению к знаниям субъекта.

Реалистическое и аутистическое мышление.

Реалистическое мышление направленно в основном на внешний мир, оно регулируется логическими законами. Мысли человека при аутистическом мышлении подчиняются не логике и разуму, а аффективным потребностям, следуют за ними, отражают их силу, динамику. Иногда еще используют термин «эгоцентрическое мышление», так как оно характеризуется прежде всего невозможностью принять точку зрения другого человека. Аутистическое мышление тенденциозно. Цель его достигается благодаря тому, что для ассоциаций, соответствующих потребностям, открывается свободная, не ограниченная рамками строгой логики дорога. Те из ассоциаций, которые противоречат актуальным потребностям, тормозятся, другие, соответствующие им, получают простор даже в том случае, если порождают логические несоответствия. Таким образом, целью операций реалистического мышления является создание правильной картины мира, нахождение истины, а направленность аутистического - продолжение иллюзии, а не истины.

Однако по мнению Блейлера и аутизм имеет положительную ценность, так как снимает излишнюю напряженность у человека, успокаивает его, иногда усиливает стремление к позитивной цели.

Кроме того выделяют и своеобразные типы мышления.

• 1. Интуитивный тип. Характеризуется преобладанием эмоций над логикой, доминированием правого полушария головного мозга над левым.
• 2. Мыслительный тип. Ему свойственны рациональность и преобладание левого полушария мозга над правым, примат логики над интуицией и чувством.

АУТИСТИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ.

Блейлер. Этот тип мышления основан на аффективной базе, полностью подчинен внутренним желаниям, мотивам человека, допускает логические противоречия. Отождествление себя с предметами, событиями, искажение реальности. Аутизм часто пользуется неправильными понятиями, нарушаются логические связи. Нарушаются временно-пространственные отношения («умерший возлюбленный не умер»). Защитная ф-ция аутизма – создание болезни; болезнь – щит от социальных проблем, которые не под силу личности. Как сознательно, так и бессознательно.

Пиаже. Аутистическое мышление – (сенсоматорная фаза развития)

· Подсознательное

· Индивидуальное

· Самое ранее в онтогенезе

По Арестовой:

· Преобладание внутернней жизни

· Активный уход из внешнего мира

· Подчинение мысли аффектимвным потребностям

· закрепление положительного аффекта и вытеснение отрицательного

· стремлении к гедонизм

· искаженное понимание времени

Причины доминирования аутистического мышления:

ü нет опыта для овладением практическим мышлениям;

ü недоступность объекта мышления логическому мышлению (любовь, например);

ü не свойственные значения чувств (смена полярности при аффектах)

ü ослабление ассоциативной связи

развитие аутизма в онтогенезе:

1. на уровне рефлексов (сенсорика) – сопровождение чувством удовольствия или не удовольствия (например – когда рефлекс имеет положительную или отрицательную эмоциональную окраску)

2. картины воспоминаний (перцепция) аффект может влиять на выбор поведения

3. сознание (логические связи) аффективная окраска того чего еще не случилось – план, мысли. Тут появляется аутистическое мышление

РЕАЛИСТИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ.

Представляет действительность, во многих отношениях противоположно аутистическому. Адекватное (не основанное на аффектах) удовлетворение потребностей. Результат (цель) – один, в отличие от аутистического мышления.

Оно регулируется логическими законами, направленно на внешний мир.

(пример: я не могу есть мороженое потому, что нет денег.

ЭГОЦЕНТРИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ.

Пиаже: «ребенок судит всегда обо всем со своей собственной, индивидуальной точки зрения; ему очень трудно стать на позицию других»; иначе говоря мышление ребенка в значительной степени подчинено «логике» его собственного восприятия.

Основные феномены своеобразной детской логики:

Синкретизм – образование общности между объектами исходя из собственной перцепции и на основе эмоционального компонента;

Нечувствительность к противоречиям;

Переход от частного к частному без обращения к общему;

Непонимание относительности некоторых понятий.

Эгоцентризм проявляется также в эгоцентрической речи. Впоследствии эгоцентризм ребенка преодолевается благодаря процессу социализации.

Наглядное (интуитивное) мышление . Овладение речью. 1 год – способность говорить отдельные слова; 2 года – первые предложения (сначала двухсловные, потом трехсловные). Репрезентативный этап – начало употребления символов. Период от начала репрезентативного этапа до появления операций Пиаже назвал дооперациоальным. Субпериоды дооперационального периода:

ü Доконцептуальный (2-4 года). Развитие символов, воображения, игра «понарошку».

ü Интуитивный (4-7 лет). Ребенок способен выполнять ментальные операции (классификации, количественное сравнение объектов) интуитивно, не осознавая принципов, которые он использует.

Пиаже выделил две особенности детского мышления, которые существенно ограничивают ментальные операции на стадии дооперационального интеллекта: эгоцентризм детского мышления и анимизм (одушевления неживой природы).

Другие трудности: сериация (палочки по длине плохо раскладывают), классификация, сохранение.

Эмоциональное мышление. Майер: познавательный процесс здесь затемнен, отодвинут на задний план, фокус внимания сосредоточен на практической цели, для которой познание является лишь побочным средством. Сейчас эмоциональное мышление – это не отдельный вид мышления, т.к. оно фактически сливается с практическим мышлением. Аффективное мышление; пример: религиозное мышление.

29. Речевое мышление. Основные подходы к его исследованиям.

Речевое мышление – это сложное динамическое целое, в котором отношение между мыслью и словом обнаруживается как движение, проходящее через целый ряд внутренних планов: от мотива к мысли – к опосредованию ее во внутреннем слове – в значениях внешних слов – и, наконец, в словах.

1) Отождествление

 Мышление – воспроизведение речи во внутренней форме – бихевиоризм.

 Речь – внешнее выражение мышления – ранний Пиаже.

2) Речь – оболочка процесса мышления – Вюрцбургская школа.

3) Мышление и речь сложно взаимосвязаны, влияют друг на друга. Развитие речи начинается с одного слова (значащего целое предложение) и идет к грамматически развитым единицам, к высказываниям. Внешне – единица слово, а по внутреннему содержанию – мысль. Развитие речи – расчленение, и мысль, сначала глобальная, расчленяется вместе с ней.

Мышление в чем-то опережает речь, в чем-то отстает – параллельные линии, сходящиеся в речевом мышлении в отногенезе. Единство речи и мышления. Единство – драматический процесс, движение, взаимное проникновение. (Леонтьев)

Язык, речь и мышление

Интерпретация понятия «Язык» к началу 20 века была очень различной.

Характерными для психологии являются следующие трактовки:

· Штейнталь: Язык – не покоящаяся сущность, а протекающая деятельность.

· Вундт: Понятие «язык» нужно понимать процессуально.

В лингвистике же конца 19 – начала 20 века язык рассматривался в первую очередь как застывшая система, взятая в абстракции от реальной речевой деятельности.

Т.о. между психологией и лингвистикой образовалось своего рода историческое размежевание : психология изучает процессы говорения, речь и лишь потом занимается языком; лингвистика изучает язык как систему, не интересуясь реализацией этой системы. Такого рода размежевание удерживается в некоторых психологических работах до сих пор. Рубинштейн , например, категорически утверждает, что «психологический аспект имеется только у речи. Психологический подход к языку неприменим».

Дело доходит до того, что одна и та же проблема именуется психологами «Мышление и речь», а лингвистами – «Язык и мышление».

Это размежевание послужило основой для разграничения языка и речи де Соссюром .

Но, несмотря на то, что ему обычно приписывается противопоставление языка и речи, у де Соссюра нет в собственном смысле дизъюнкции «язык – речь». Соссюр противопоставляет язык и языковую способность. Обе эти категории объединяются понятием «речевая деятельность», которое в свою очередь противопоставляется понятию «речь», которая представляет собой индивидуальный акт, реализующий языковую способность через посредство языка как социальной системы. Язык и языковая способность противопоставлены как социальное и индивидуальное; речевая деятельность противопоставлена речи как потенция и реализация. Т.о. получаются 2 системы координат.

Позже ученики де Соссюра, Балли и Сеше на основании студенческих конспектов и других материалов составили сводный текст, где категория языковой способности совсем отсутствует, и на место трех категорий (язык – языковая способность – речь) встает система двух категорий, а на место 2 систем координат – одна, в которой потенциальное приравнивается к социальному, а реальное к индивидуальному. «Язык не есть функция говорящего субъекта, он – продукт пассивно регистрируемый индивидом».

Несогласованность аргументации и непоследовательность текста, написанного Балли и Сеше, привели к тому, что появилась масса попыток дать различению языка и речи более строгое обоснование. Однако почти все эти авторы оставались в пределах понимания, предложенного Соссюром, реализуя отдельные стороны этого понимания.

Наряду с разного рода толкованиями дизъюнкции «язык – речь» в современной науке есть и другие концепции, вообще отказывающиеся от этой дизъюнкции . Таковы почти все концепции языка, связанные с бихевиористской психологией: они проводят разграничение не между речью и языком, а между текстом и его интерпретацией линвистом. В этом плане интересны работы Щербы и Пайка.

Щерба: Речевая организация – это первый аспект языка. Второй его аспект – это умозаключение, которое делается на основании всех актов говорения и понимания в определенную эпоху жизни общественной группы, или «языковая система». В идеале система и организация могут совпадать, но на практике этого не происходит. Третий аспект языка – языковой материал, или речевая деятельность.

Т.о. речевая организация человека не может сводиться к сумме речевого опыта данного человека, а должна быть своеобразной переработкой этого опыта. Психофизиологическая речевая организация также является социальным продуктом.

Сходную схему предлагает Пайк , противополагающий друг другу язык как «частицы», как «волны» и как «поле».

Концепцию Щерба развивают Зиндер и Андреев . Они предполагают систему не из трех, а из четырех категорий : язык, речь, речевой акт и речевой материал. Речевой материал – это конкретная реализация систем языка. Речевой акт – процесс, порождением которого является речевой материал. Речь – это система сочетаний языковых элементов в тексте.

Недостатки всех работ на тему о языке и речи , наиболее ярко выраженные в работах Зиндера и Андреева:

· Упрощенное понимание речевого материала. Не учитывается того, что текст – это не непосредственная данность. Это не только последовательность материализованных знаков. Это главным образом знаковая модель, материальным телом которой и является эта последовательность. Текст не существует вне его сознания или восприятия.

· Речевой акт («динамическое звено») понимается как процесс, а не как деятельность; он осуществляет перевод характеристик речевого материала из потенциальной в актуальную форму, но и только. Речь – это лишь процесс кодирования некого внеязыкового сообщения при помощи этой системы.

Все это были высказывания линвистов по вопросу соотношения языка и речи. Воззрения психологов не отличаются ничем принципиальным.

Например, Грейс де Лагуна противопоставляет «язык как социальный феномен» и «говорение», включая оба эти компонента в «речь» или «речевую деятельность».

Бюлер предлагает четырехчленную систему координат, организованную посредством 2 координат – «соотносимость с субъектом» и «ступень формализации» (т.е. социальное – индивидуальное и виртуальное – реальное): речевая деятельность, речевые акты, языковые средства и языковые структуры.

Лишь одна психологическая работа формулирует единственную приемлемую для современной науки точку зрения. Это «Механизмы речи» Жинкина .

Первый и главный тезис : речь не есть простая манифестация языка. Она не конец, а начало цепи, объект изучения, а не результат.

С точки зрения речи как объекта, она может получать двоякое осмысление. Первое – представление речевой деятельности как «потока речи», своего рода пространственно-временного континуума говорений. Второе – речь как один из видов деятельности, где деятельность – это совокупность процессов, объединенных общей направленностью. Речевая деятельность здесь берется с учетом всех объективных и субъективных факторов, определяющих поведение носителя языка. Речевой акт – это всегда акт включения речевой деятельности в более широкую систему деятельности в качестве одного из необходимых компонентов.

Второй тезис : указание на то, что речь не является простой манифестацией языка, что она имеет собственную структурную и функциональную специфику. Т.о. нужно разграничивать речь как объект (речевую деятельность) и содержащийся в этом объекте категории, олицетворяющей «речевую специфику».

Третий важный тезис : психология, лингвистика, логика, физиология и др. моделируют один и тот же объект, каждая для своих целей, выделяя в нем свои, существенные с той или иной точки зрения характеристики.

Для психолога в речевой деятельности важно противопоставление речевого механизма и речевого процесса. Также для психолога важно противопоставление языка в предметной форме и речевой коммуникации.

Для лингвиста главное различие проходит между языком как предметом и языком как процессом.

С точки зрения логики, важнейшим различием является различие формы мышления (процесс) и формы знания (предмет).

С философской точки зрения речевая деятельность рассматривается как одна из форм теоретической деятельности. Как любая теоретическая деятельность речевая предполагает единство 3 компонентов: объект, субъект, система общезначимых форм. Единство этих трех компонентов осуществляется в деятельности.

При деятельностной трактовке речи напрашивается иная трактовка мышления . «Континуальный» подход (рассмотренный вначале) рассматривал мышление как совокупность протекающих в субъекте психических процессов.

«Деятельностный» подход предполагает иную трактовку мышления. Согласно этой трактовке, мышление обнаруживает себя не только в речи, но и в реальных целенаправленных поступках людей, в их продуктах. Т.о. ставится вопрос о соотношении речи с содержанием деятельности. Еще одно отличие этой трактовки от первой – это отличие в понимании внутренней структуры деятельности, ее строения. От анализа по элементам, по составным частям целого, здесь переход к анализу по единицам, где единица – это такой продукт анализа, который обладает всеми свойствами целого. Т.о. происходит переход от анализа речевого материала текста, к самой деятельности опредмеченной в застывших речевых образованиях.

Но и при этом подходе мы сталкиваемся с рядом трудностей . Главная из них – мы оказываемся перед фактом существования 2 самостоятельных объектов: речевой деятельности и языка.

Здесь смешиваются 2 проблемы. Первая – проблема объективности, реальности языка. Вторая – это проблема материальности, «субстанциональности» языка (в бытовом значении этого слова). Большинство исследователей склоняются к идее субстанциональности языка.

Вконтакте

Реалистическое и аутистическое мышление у взрослых

Аутизм – это нарушение адекватности в мировосприятии: представления человека об окружающем мире и о самом себе в большей степени, соответствуют его потребностям и эмоциям, а не объективным свойствам и законам действительности. Жизнь такого человека проходит в созданном им самим субъективном мире. Крайними проявлениями аутизма являются бредовые идеи, не имеющие отношения к реальной действительности.

Например, пациентка в работе Юнга является Швейцарией, она также — Ивиков журавль; она же - владелица всего мира. Ее мысли подчиняются аффективным потребностям, т. е. желаниям, а иногда и опасениям. Ивиков журавль — это свобода от чувства виновности и по­рочности; Швейцария - так же свобода.

Бредовые идеи являются выражением одного или нескольких определенных комплексов, которые находят в них свое осуществление или пы­таются с их помощью преодолеть противоречия ок­ружающей обстановки.

Аутистическое мышление управляется двумя принципами, которые при отрицательных аффектах противоречат друг другу, при положительных же аффектах совпадают в своем действии.

1. Каждый аффект стремится удержаться. Он про­кладывает пути для соответствующих ему представ­лений и тормозит появление противоречащих лишая их свойственного им зна­чения.
2. Представле­ния, сопровождающиеся неудовольствием, встреча­ют подобно внешним неприятным переживаниям защитную силу.

Аутистическое мышление может давать выражение всевозможным вле­чениям, скрытым в человеке. Так как логи­ка не является для него руководящим началом, то самые различные желания могут существовать наряду друг с другом, независимо от того, противоречат ли они друг другу, отвергаются ли они сознанием или нет. В реалистическом мышлении большое число влечений и жела­ний игнорируется, подавляется в пользу того, что является субъективно важным.

Аутизм пользуется первым попавшимся материалом мыслей и ставит на место одного понятия другое, так что идеи выражаются в самых рискованных символах. Эти символы часто не распознаются и понимаются в их собственном зна­чении. Например, любовь символизируется с огнем, что воспринимается ши­зофреником как нечто реальное и превращается у него в галлюцинации сжигания.

Аутизм может игнорировать временные соотношения. Он переме­шивает настоящее, прошедшее и бу­дущее. Воспоми­нания, которые давно уже стали недоступны реали­стическому мышлению, используются им как недав­ние, часто, им даже отдается предпочтение, так как они меньше наталкиваются на противоре­чие с актуальностью.

Существуют различные степени аутистического мышления и переходы к реалистическому мышлению, т.е. в ходе мыслей аутистические и реа­листические понятия и ассоциации могут встречать­ся в количественно-различных отношениях.

Несмотря на то, что Блейлер описал аутистическое мышление у больных людей, он пришел к выводу, что данный вид мышления отчасти свойственен и здоровым людям. Он указал на 4 случая, где можно наблюдать у нормальных людей аутистическое мышление:

1. Период от рождения до школьного возраста, в течение которого у детей пока еще отсутствует способность к логическому мышлению.
2. Ряд важных жизненных вопросов, которые не разрешимы человеком на основании реалистического мышления:

• формирование определенного мировоззрения;
• выбор религии, супруга, друга.

С точки зрения Блейлера всем людям в каких-то ситуациях свойственно аутистическое мышление.

Особое отношение к аутизму имеет сексуальное влечение. Есть невротики, для которых физический и психический аутоэротизм является заменой нормального сексуального удовлетворения.

Аутистическое мыш­ление может быть как сознательным, так и бессознательным.

Аутистическое мышление не всегда пол­ностью достигает своей цели. Оно часто заключает в себе противоречия. Жена, которая не любит своего мужа или даже ненавидит его, питает все же к нему положительные чувства, например потому, что он является отцом ее детей. Простительно, когда у жены, встре­чающей со стороны мужа одно лишь грубое отноше­ние, возникает иногда желание, чтобы он умер, и понятно, что ее аутистические функции когда-нибудь изображают ей в состоя­нии бодрствования или в сновидении это желание осуществленным. Такие процессы приводят человека к угрызениям совести, происхождения которых человек совершен­но не знает.

Граница между вредным и полезным аутизмом неопределенна. В то время как живот­ные с их незначительным запасом представлений часто обнаруживают пора­зительно малую настойчивость в преследовании цели, человек может, сидя в пещере, воодушевляться для охоты, он заранее создает себе планы и приго­товляет оружие, и эта деятельность переходит постепенно в собственно аутистическое мыш­ление. Этот пример лучше всего по­казывает, где приблизительно проходит граница меж­ду вредным и полезным аутизмом и насколько она неопределенна. Искусство полезно, если оно повышает жизненную энергию, но оно вредно, если занимает место действия.

Аутизм, также, представляет благодатную почву для упраж­нения мыслительной способности. Ребенок гораздо хуже, чем взрослый человек, рассуждает о том, что возможно и что невозможно. Однако в фантазиях его комбинаторные способности повыша­ются настолько же, как и его физическая ловкость в подвижных играх.

Нужно представить себе цель более желанной, чем она есть на самом деле, чтобы повысить свое устремление к ней; не нужно детально представлять себе все трудности и их пре­одоление, в противном случае человек не сможет приступить к действию до ясного размышления, и энергия его ослабеет.