«Антирак. Новый образ жизни» Давид Серван-Шрейбер

Давид Серван Шрейбер (David Servan-Schreiber, 21 апреля 1961-24 июля 2011) - профессор клинической психиатрии, основатель и руководитель медицинского центра (Center for Complementary Medicine) при Питсбургском университете (США).

Родился во Франции, в Нейи-сюр-Сен, старший сын политика и общественного деятеля, журналиста Жана-Жака Сервана-Шрейбера. Получил диплом университета Лаваля (Квебек, Канада) по специальности психиатрия.

В 1988 создал Лабораторию когнитивной нейробиологии при Питсбургском университете Карнеги-Мелон (США). Вместе с коллегами основал американское отделение организации «Врачи без границ». Во время томографии в рамках научного эксперимента у Давида была случайно обнаружена опухоль мозга.

В 1997 основал Центр интегративной медицины при Питсбургском университете (США). Опубликовал первую книгу «Исцеление стресса, тревожности и депрессии без лекарств и разговоров с психологом» («Guérir le stress, l’anxiété et la dépression sans médicaments ni psychanalyse»).

В 2003 начал регулярно применять в терапевтической практике метод ДПДГ (EMDR, метод десенсибилизации и проработки травм движением глаз) и обратил внимание на важность жирных кислот Омега-3 в питании.

В 2010 рецидив рака мозга. Написал книгу «Можно много раз говорить «до свидания» («On peut se dire au revoir plusieurs fois»).

Книги (2)

Антирак. Новый образ жизни

В тридцать один год Давид Серван-Шрейбер был подающим большие надежды неврологом. Он руководил лабораторией, изучавшей функционирование мозга. Однажды в ходе эксперимента он случайно обнаружил у себя злокачественную опухоль мозга…

А дальше была удивительная история о том, как врач, веривший исключительно в общепринятые методы лечения, превратился в убежденного приверженца интегративной медицины, осознающего огромные возможности естественных защитных сил организма в борьбе с появлением, ростом и распространением опухолей.

Доктор Серван-Шрейбер доступно излагает биохимические механизмы рака, и приводит научные аргументы в пользу гипотезы, значение которой выходит далеко за пределы медицины.

Тело любит правду

Как заговорить на том языке, который тело способно понять.

Давид Серван-Шрейбер — не самый простой автор. Он писал простыми словами о самых сложных вещах. О жизни и смерти, о том, как прекрасна и удивительна жизнь, даже когда она трудна и обидно коротка. О болезни и исцелении. О переплетении материального и духовного. О простых рецептах, которым находится место в самых непростых случаях.

Его эссе никогда не были попыткой упрощения реальности, но всегда — приглашением к размышлению, к диалогу, к участию.

Комментарии читателей

Екатерина / 17.12.2018 Спасибо большое Автору за книгу! Я смогла в ней найти ответы на все интересующие меня вопросы, с которыми думаю сталкивается каждый онкобольной. Рекоммендую книгу всем!

Ева / 2.09.2016 Н-да... А ведь дальше найдутся российские авторы книг и тренингов, которые стырят, перескажут своими словами "эту американскую хрень", не упоминая первоисточник, и это будет называться адаптация. И в науке при написании кандидатских диссертаций сейчас это массово делается.

Елена / 17.01.2016 Книга перевернула мое представление о раке. Мы будем бороться и победим! Нижайший поклон автору!

Григорий / 2.09.2015 ДАВИД,СПАСИБО ЗА КНИГУ!Я БОЛЕН И ОЧЕНЬ НАДЕЮСЬ,ЧТО ТВОИ СОВЕТЫ ПОМОГУТ!

Наталия / 10.09.2014 Очень нужная книга, не только для тех кто выздоровел от онкологии, но и для тех кто хотел бы предотвратить заболевание, автор доступно объясняет и приводит исследовательские примеры, как наш образы жизни, экология, пищевые привычки и т.д. влияют на наш иммунитет и предлагает простые правила которые каждый может примерить к себе чтобы усилить сопротивляемость организма к заболеванию.

Рак… Он, подобно злобному аспиду, незаметно прокрадывается не только в наши жилища, но и в нашу душу, наши сердца, чтобы разрушить привычный жизненный уклад и забрать из него самое дорогое, что у нас есть, – наших родных и близких. И мы, находясь под гипнотическим воздействием привычного: «Рак – это смерть!», безвольно опускаем руки, позволяя чудовищу завершить свое грязное дело.

Мой папа умер несколько лет назад. Причиной смерти стал рак легких. Медики не стали его оперировать, ссылаясь на достаточно преклонный возраст (ему было на тот момент 69 лет) и сложность диагностики. Мы с мамой обратились в одну известную частную клинику, посулившую нам практически полное исцеление без оперативного вмешательства. Папа успел пройти только одну процедуру. С момента постановки диагноза до дня смерти прошло всего 2,5 месяца.

Четыре года спустя маму госпитализировали в экстренном порядке с подозрением на кишечную непроходимость. Гром грянул сразу же после операции, когда хирург констатировал: «Рак поперечно-ободочной кишки с метастазами в печень, – и добавил заученную фразу: – жить ей осталось максимум 1,5–2 месяца, готовьтесь…» Первое, что захлестнуло меня, – эмоции. Я впала в страшную депрессию, плакала день и ночь, проклинала жизнь, такую жестокую и несправедливую, а когда меня пропустили в палату и я увидела мамины глаза… в них было столько беззвучной мольбы о помощи, столько надежды, столько веры… и этот призыв был обращен ко мне… Вот тогда я поняла, что не могу, просто не имею права «готовиться», сидеть и безучастно ждать «начала конца». Кто, если не я, сможет вырвать единственного и дорогого мне человека из лап смерти?

Я перечитала огромное количество литературы по нетрадиционной медицине, изучила различные подходы и методики, познакомилась с отзывами больных, переживших рак и победивших смерть. К моменту выписки мамы из больницы у меня уже был составлен план ее дальнейшего лечения в домашних условиях.

Почти через год после операции мы встретились с хирургом, который был искренне удивлен, увидев перед собой энергичную, здоровую, полную жизненных сил и энергии женщину, чья участь была решена еще на операционном столе. Результаты анализов его еще больше ошеломили:

«Этого не может быть! Чем вы лечились?» И я ответила: «Верой! Верой в то, что рак – это еще не смерть!»

В этой книге я собрала все материалы, которые помогли мне опровергнуть мрачные прогнозы врачей и вернуть жизнь любимому и дорогому человеку – моей маме. Я надеюсь, что они помогут всем тем, кто сегодня лишился надежды и потерял веру в будущее. Из любой ситуации всегда найдется запасной выход. Главное – захотеть его найти!

Елена Иманбаева

Главное – желание найти выход

Онкология… Это слово даже в его «доброкачественном» понимании вызывает у большинства людей неподдельный ужас и страх перед будущим – страх перед трагическим финалом и страх перед возможностью стать одним из многих онкобольных, лишенных надежды на выздоровление.

Современная медицина в течение не одного десятилетия пытается решить проблему «чумы XX», а теперь уже XXI века.

И вроде бы вот оно – то единственное и неповторимое средство, позволяющее раз и навсегда поставить жирную точку в «деле злокачественных новообразований», но данные официальной статистики заставляют задуматься об обратном. Заболеваемость злокачественными опухолями в России увеличивается на 1,5 % ежегодно. При этом 30 % пациентов умирают в течение первого года после выявления новообразования. Ежегодно от рака умирают около 300 тысяч жителей РФ. По данным Всемирной организации здравоохранения, наша страна входит в тройку европейских стран с наивысшими показателями смертности от онкозаболеваний.

Но человек должен жить, и это естественно, как естественно и то, что наш организм способен победить любой, даже самый страшный недуг. Вопрос в другом – как мобилизовать защитные силы организма, заставить их работать на себя, превратить каждую клеточку, каждый форменный элемент в настоящего «киллера-профессионала»?

Цель нашей книги – помочь людям, «стоящим на перепутье», поверить, что рак – это не приговор. В жизни нет безвыходных ситуаций, есть нежелание искать выход!

На пороге отчаяния

Существует много смертельно опасных болезней, но онкопатология занимает среди них особое место. Онкологический диагноз, даже если это не рак, вызывает шок, страх, отчаяние. И это не удивительно. Рекомендации в выписке из стационара: «Выписывается на симптоматическое лечение по месту жительства» – не что иное, как признание бессмысленности дальнейшей борьбы врачей за жизнь пациента. Люди, на чью долю выпало услышать страшный диагноз «рак», а потом пройти через операцию и тяжелое послеоперационное лечение, зачастую впадают в отчаяние и депрессию.

А. Лоуэн в своей книге «Психология тела» пишет, что рак тесно связан с подавлением чувств: «…борьба за здоровье, когда она не включает в полной мере чувства, непродуктивна. Если лежащее у истока многих случаев рака отчаяние не будет выявлено и отреагировано, оно поглощает энергию больного и приводит к дегенерации тканей тела».

В действительности болезнь – это не чисто физическая проблема, это проблема всего человеческого существа, состоящего не только из его тела, но разума и эмоций. Эмоциональное и интеллектуальное состояние играет существенную роль как в восприимчивости к болезням, включая рак, так и в избавлении от них. Активное и позитивное участие пациентов может повлиять на ход болезни, результаты лечения и качество их жизни.

Многие потеряли из-за рака кого-то из близких или же просто слышали об ужасах этого заболевания. Поэтому они считают, что рак – это сильный и могущественный недуг, способный поразить организм человека и полностью его разрушить.

На самом деле наука о клетке – цитология – свидетельствует об обратном: раковая клетка по своей природе слаба и плохо организована .

Состояние отчаяния усугубляет течение онкологического заболевания. К. Саймонтон и С. Саймонтон в книге «Психотерапия рака» отмечают, что стресс – это мощная «питательная среда» для онкологии. Нервная система человека создавалась в результате миллионов лет эволюции. В течение большей части существования человека на Земле требования, предъявляемые к его нервной системе, отличались от того, что диктует нам современная цивилизация. Выживание первобытного человека зависело от его способности быстро определить степень угрозы и решить, надо ли в этой ситуации драться или убегать. Как только нервная система воспринимает внешнюю угрозу, наше тело моментально на нее реагирует (с помощью изменений в гормональном балансе) и готово действовать соответствующим образом. Однако жизнь в современном обществе часто требует от нас подавления такой реакции. Часто бывает так, что с социальной точки зрения нельзя ни «драться», ни «убегать», поэтому мы учимся эти реакции подавлять. Мы подавляем их постоянно – когда допускаем какую-то ошибку, слышим неожиданный гудок машины, стоим в очереди, опаздываем на автобус и т. д.

Человеческий организм устроен таким образом, что, если сразу после стресса следует физическая реакция на него – человек «бежит» или «дерется», – стресс не наносит ему большого вреда. Но когда психологическая реакция на стресс не получает разрядки из-за возможных социальных последствий вашей «драки» или «побега», то в этом случае в организме начинают накапливаться отрицательные последствия стресса. Это так называемый «хронический стресс», стресс, на который организм соответствующим образом своевременно не отреагировал. И именно такой хронический стресс, как это все больше и больше признается учеными, играет очень важную роль в возникновении многих болезней.

Хронический стресс угнетает иммунную систему, которая ответственна за нейтрализацию (разрушение) раковых клеток и патогенных микроорганизмов. Мы ощущаем стресс не только в тот момент, когда переживаем определенное событие, способствующее формированию отрицательных эмоций, но и каждый раз, когда вспоминаем об этом событии. Подобный «отсроченный» стресс и связанное с ним напряжение могут оказывать сильное отрицательное воздействие на естественные защитные системы организма.

Рак свидетельствует о том, что где-то в жизни человека имелись нерешенные проблемы, которые усилились или осложнились из-за серии стрессовых ситуаций, произошедших в период от полугода до полутора лет до возникновения рака. Типичная реакция онкологического больного на эти проблемы и стрессы заключается в ощущении своей беспомощности, отказе от борьбы. Эта эмоциональная реакция приводит в действие ряд физиологических процессов, которые подавляют естественные защитные механизмы организма и создают условия, способствующие образованию атипичных клеток.

Люди обратили внимание на связь рака с эмоциональным состоянием человека уже более двух тысяч лет тому назад. Можно даже сказать, что как раз пренебрежение этой связью является относительно новым и странным. Почти два тысячелетия тому назад, во II веке нашей эры, римский врач Гален обратил внимание на то, что жизнерадостные женщины реже заболевают раком, чем женщины, часто находящиеся в подавленном состоянии. В 1701 году английский врач Гендрон в трактате, посвященном природе и причинам рака, указывал на его взаимосвязь с «жизненными трагедиями, вызывающими сильные неприятности и горе».

Одно из лучших исследований, рассматривающих связь эмоциональных состояний и рака, описано в книге последовательницы К. Г. Юнга Элиды Эванс «Исследование рака с психологической точки зрения», предисловие к которой написал сам Юнг. Он считал, что Эванс удалось разрешить многие тайны рака, включая непредсказуемость течения этого заболевания, то, почему болезнь иногда возвращается после долгих лет отсутствия каких-либо из ее признаков и почему это заболевание ассоциируется с индустриализацией общества.

Основываясь на обследовании 100 больных раком, Эванс делает вывод, что незадолго до начала развития болезни многие из них утратили значимые для них эмоциональные связи. Она считала, что все они относились к психологическому типу, склонному связывать себя с каким-то одним объектом или ролью (с человеком, работой, домом), а не развивать собственную индивидуальность. Когда этому объекту или роли, с которыми человек себя связывает, начинает угрожать опасность или они просто исчезают, то такие пациенты оказываются словно наедине с собой, но при этом у них отсутствуют навыки, позволяющие справляться с подобными ситуациями. Для онкологических пациентов свойственно ставить на первое место интересы окружающих. Кроме того, Эванс полагает, что рак – это симптом наличия в жизни больного неразрешенных проблем. Ее наблюдения были подтверждены и уточнены рядом более поздних исследований.

Любые психические и физические заболевания инициируются эмоциональными потрясениями, которые имели место в недавнем прошлом или даже в далеком детстве. Чем больший негативный заряд имеет критическая ситуация, тем большую потенциальную опасность это представляет. Негативный потенциал эмоциональной травмы в инициировании различных заболеваний основан на «замораживании» эмоций в нашей памяти, поскольку эмоции «хранятся» в теле. «Замороженные» в теле эмоции способны создавать функциональные (не физические) связи, которые тормозят нормальное прохождение нервных импульсов в организме и препятствуют нормальной работе нейронной сети.

Поскольку почти каждая зона мозга связана с определенным органом или областью тела, в результате в определенном месте тела возникает повышенный (или пониженный) тонус мышц и кровеносных сосудов. В своей работе Хаммер выявил четкое соответствие между типом психологической травмы, локализацией «замкнутого контура» в мозге и локализацией опухоли в теле.

Эмоции, пойманные в ловушку, начинают травмировать мозг в определенной зоне, аналогично легкому инсульту, а мозг начинает посылать неадекватную информацию в определенную часть тела. В результате в этой зоне ухудшается кровообращение, что ведет, с одной стороны, к плохому питанию клеток, а с другой – к плохому удалению продуктов их жизнедеятельности. В результате в этом месте начинает развиваться раковая опухоль. Тип опухоли и ее расположение однозначно зависят от типа эмоциональной травмы. Скорость роста опухоли зависит от силы эмоциональной травмы. Как только происходит такое, в соответствующей зоне мозга появляется отек (в том месте, где пойманы в «ловушку» эмоции), который легко можно наблюдать на компьютерной томограмме. Когда отек рассасывается, рост опухоли останавливается и начинается исцеление. Иммунная система из-за травмы мозга не борется с раковыми клетками. Более того, раковые клетки в этом месте даже не распознаются иммунной системой. Отсюда вытекает, что ключевым моментом для полного исцеления от рака является лечение прежде всего мозга.

Но если стресс является предпосылкой возникновения раковых заболеваний, насколько губительным должно быть для больного отчаяние, ощущение собственной беспомощности и беспомощности лечащего врача?

К сожалению, мы совершенно точно знаем, что в мире, где ракеты летают в космос, нет лекарства от этой страшной болезни. Но мы должны быть уверены, что любая болезнь не есть приговор к чему-то неизбежному и трагическому. Болезнь всего лишь вызов, сигнал к войне с невидимым и опасным врагом, победить которого можно и нужно!

Онкология – приговор или вызов?

Почему смертность от рака до сих пор остается высокой? Почему, имея в своем арсенале передовые техники и технологии, официальная медицина даже за большие деньги не может решить эту «проблему № 1»? Скорее всего, потому, что рак воспринимается нашим сознанием как приговор, как высшая мера наказания, оспаривать которую не имеет смысла. А если рассматривать онкологию как вызов – вызов всему образу жизни, образу мыслей, тому человеку, который был ДО обнаружения болезни, вызов главному инстинкту человека – инстинкту самосохранения?

Американский врач-психиатр Давид Серван-Шрайбер стал жертвой коварной болезни. Работая в клинике Питтсбурга, 30-летний Серван-Шрайбер решил испытать на себе возможности нового аппарата магнито-резонансной терапии. Коллеги поместили «подопытного» в кабину и стали делать снимки. Их насторожило какое-то странное образование величиной с грецкий орех. Так совершенно случайно у Сервана-Шрайбера обнаружилась опухоль головного мозга. В одно мгновение из молодого и здорового человека доктор превратился в больного. Когда он спросил онколога, сколько ему осталось, тот ответил – от двух месяцев до года. Давид решил не сдаваться и первым делом засел за специальную литературу.

Через несколько дней после обнаружения болезни Серван-Шрайбер лег на операцию. Опухоль вырезали. Спустя три месяца он прошел обследование – результаты были обнадеживающими. Еще через три месяца – снова все в порядке. Давид приступил к работе.

Как-то одна из его пациенток, которую Серван-Шрайбер консультировал, предложила ему съездить к индейскому шаману. Колдун произвел на психиатра большое впечатление: не подходя к человеку, он называл его болезни. Давид решил испытать возможности чародея на себе. Шаман посмотрел на приезжего и изрек: у тебя была болезнь, но она ушла. А потом почему-то засомневался в собственных словах и попросил съездить к своей матери, о которой отозвался как об очень сильной знахарке. Давид договорился о встрече. Колдунья оказалась древней старухой. Бабка положила «пациенту» руку на голову, постояла так несколько минут, затем нахмурилась и прошамкала: «Чувствую, что у тебя была болезнь, и она вернулась». Дэвид вышел от старухи ни жив ни мертв. Возвратившись домой, психиатр отправился на внеплановое обследование. Слова старухи подтвердились.

Первое время после страшной новости Давид не мог прийти в себя. Он не хотел ни с кем общаться, у него пропали аппетит и сон. Часами он ходил взад-вперед по дому и постоянно спрашивал себя, почему болезнь не отступила. Он лечился у лучшего онколога страны, в его распоряжении были препараты последнего поколения. После долгих раздумий Серван-Шрайбер пришел к выводу: раз организм не справился с недугом, значит, что-то с его иммунитетом не так . Значит, надо не хоронить себя заживо, а бросить вызов коварному недугу, мобилизовать защитные силы организма. Он взял тетрадь, разделил ее на части, в одной колонке написал, что снижает защитные силы организма, в другой – что повышает. Так появились таблицы, одна из которых касалась еды, вторая – химических средств, третья – чувств и эмоций, четвертая – покупок.

Давид начал жизнь заново. Он придерживался нового распорядка, даже когда прошел вторую операцию по удалению опухоли, а потом – курс химиотерапии. Фортуна повернулась к Сервану-Шрайберу лицом – он полностью излечился.

С тех пор прошло больше 15 лет. За это время Серван-Шрайбер стал профессором Питтсбургского университета, а его книги о том, как победить рак, пользуются спросом по всему миру. Но самое главное – у него родился сын, которого он назвал русским именем Саша.

А вот другой пример, менее оптимистичный, но достаточно характерный для онкобольных.

Преподаватель физкультуры в одной из общеобразовательных школ г. Москвы С. В. Артуров на протяжении двух месяцев испытывал постоянную ноющую боль в подлопаточной области справа. Различные средства местного обезболивающего действия приносили кратковременное облегчение. За медицинской помощью С. В. не обращался, так как считал, что в связи с постоянной физической нагрузкой подобное состояние может возникнуть у любого спортсмена. Выявить наличие заболевания помог ежегодный профосмотр. У С. В. оказался рак легкого 3-й стадии. Была проведена операция, однако состояние больного не улучшилось. Он замкнулся в себе, перестал общаться с друзьями и родственниками, выходить на улицу, выполнять какие-либо активные движения. И хотя болевой синдром исчез, С. В. потерял всякий интерес к жизни. Через три месяца после оперативного вмешательства С. В. скончался.

Рак – это не просто тяжелая болезнь, это вызов, который требует от человека проявления силы духа, смелости и силы. Рак – не приговор, а самый серьезный повод измениться. Намерение измениться можно рассматривать как вызов смертельной болезни.

Давайте порассуждаем. Например, излишний вес заставляет женщину искать различные способы и методы похудения. Она просматривает многочисленную тематическую литературу, смотрит видеоролики, беседует с подругами, сумевшими избавиться от лишнего веса, и глубоко проникается этой идеей. Далее она начинает эту идею примерять – намерять – намеревать к самой себе. Другими словами, женщина как бы постоянно визуализирует себя в новом качестве. То есть в самом общем виде суть «намеревания» заключается в том, что она не просто хочет измениться, но она как бы уже представляет себя изменившейся, т. е. в новом качественном состоянии, в новой «форме».

Будучи еще рядовым человеком, она уже воображает и «видит» себя стройной дамой с осиной талией и «закрепляет» эту «форму» в своем сознании как своего рода «программу» для последующих изменений на различных уровнях. Затем, двигаясь к своей цели, она знакомится с технологией похудения по одной из выбранных методик и после регулярных занятий некогда полная женщина уже не узнает себя в зеркале. Ее не узнают многие знакомые и друзья, и в итоге она вынуждена менять весь свой гардероб и даже привычки, поскольку ее новые формы уже не соответствуют прежнему размеру одежды. Она приобретает уверенность в себе и личную силу.

Таким образом, женщина достигла поставленной (намеренной) цели. Она может даже и не догадываться о том, что за всеми ее действиями стояла сила намерения, но это и не важно. Важно то, что, прежде чем начать меняться, она сформировала нечто, что можно назвать намерением измениться. Далее женщина активизировала волевой фактор и, работая над собой, целенаправленно потеряла лишний вес.

Аналогичная ситуация и с выработкой любого другого навыка и способности. Механизм изменения можно представить следующим образом:

Глубокое осознание необходимости изменений;

Намеренное формирование конечной цели;

Получение соответствующего знания (ознакомление с технологией процесса трансформации);

Волевая работа в течение определенного периода;

Получение результата.

Приведенный выше пример имел отношение к изменению тела, но точно такой же механизм становления имеет место и при целенаправленном (намеренном) изменении сознания.

Как было отмечено выше, существует тесная связь в цепочке «разум – тело». И в этой цепочке разум – более сложное и трудно преобразующееся звено, чем тело. Именно поэтому на первое место по значимости всегда нужно ставить задачу изменения разума или системы мышления, мировоззрения больного и его отношения к жизни и болезни, а уже потом начинать изменение тела.

David Servan-Schreiber, MD, PhD

Guerir le stress

I’anxiete et la depression sans medicaments ni psychanalyse

НОВЫЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ Давид Серван-Шрейбер

Антистресс

Как победить стресс, тревогу и депрессию без лекарств и психоанализа

УДК 616.89 ББК 56.14 С32

Перевод с английского Э. Л. Болдиной

Серван-Шрейбер, Д.

С32 Антистресс. Как победить стресс, тревогу и депрессию без лекарств и психоанализа / Д. Серван-Шрейбер; [пер. с англ. Э. А. Болдиной]. - М. : РИ-ПОЛ классик, 2013. - 352 с. - (Новый образ жизни).

ISBN 978-5-386-05096-2

В последнее время наука о мозге и психология пережили глобальные изменения. Было установлено, что эмоции - не просто громоздкий багаж, который мы тащим за собой из нашего «животного» прошлого. Это нечто гораздо большее: эмоциональный мозг управляет нашим телом и чувствами, он отвечает за самоидентификацию и осознание ценностей, благодаря которым наша жизнь обретает смысл.

Малейший сбой в его работе - и мы летим в пропасть. Но если с ним все в порядке, мы ощущаем полноту жизни.

Объединив свой врачебный и исследовательский опыт, всемирно известный нейробиолог Давид Серван-Шрейбер разработал исключительно эффективные методы, которые помогут вам наладить взаимодействие с эмоциональным мозгом без лекарств и психотерапии. Оптимизация сердечного ритма, десенсибилизация с помощью движений глаз, синхронизация биологических ритмов, акупунктура, правильное питание, регулярные физические упражнения и техники «аффективной коммуникации» - семь методов позволят вам управлять собственной жизнью.

Вы больше не будете чужим ни для самого себя, ни для других людей.

УДК 616.89 ББК 56.14

Издание не содержит в себе информацию , причиняющую вред здоровью и (или) развитию детей , и информацию , запрещенную для распространения среди детей. В соответствии с пунктом 4

статьи 11 Федерального закона от 29.12.2010 г. № 436-Ф3 знак информационной продукции не ставится.

перевод на русский язык, оформление. ООО Группа Компаний ISBN 978-5-386-05096-2 «РИПОЛ классик», 2012

Интернам больницы «Shadyside Hospital» Питтсбургского университета

Чтобы научить их, мне пришлось самому учиться всему заново. Они воплощают собой всех, в ком живеп, стремление понять и победить болезнь, и именно таким людям я хочу посвятить этот труд.

Предостережение

Идеи, представленные в этой книге, сформировались во многом под влиянием работ Антонио Дама-сио, Дэниэла Гоульмана, Тома Льюиса, Дина Орни-ша, Бориса Цирюльника, Юдит Герман, Бессела Ван дер Колка, Джозефа Леду, Михая Чиксентмихайи, Скотта Шеннона и других врачей и исследователей. Мы участвовали в одних и тех же конференциях, посещали одни и те же колледжи и читали одну и ту же научную литературу. Разумеется, в моей книге есть много совпадений и общих выводов с их многочисленными трудами, а также ссылок на них. Следуя по уже проложенному пути, я смог извлечь пользу и из тех научных работ, на которые ссылались и они сами. Поэтому хочется выразить" им благодарность за все полезное, что несет в себе эта книга. А за взгляды, которые могут вызвать их возражение, разумеется, целиком и полностью отвечаю я.

Все клинические случаи, представленные на страницах этой книги, взяты из моей практики (за исключением нескольких, описанных коллегами-психиатр-ами в медицинской литературе, о чем я обязательно упоминаю). По очевидным причинам имена и любая информация, которая могла бы способствовать установлению личностей, изменены. Порой повторяясь, я предпочел объединить клинические данные различных пациентов в литературных целях или для более наглядного изложения темы.

Новая терапия эмоций

Сомневаться во всем или всему верить - вот две одинаково удобные позиции, поскольку и та и другая избавляет нас от необходимости думать.

Анри Пуанкаре, «Наука и гипотеза»

аждая жизнь - уникальна, и каждая жизнь -

трудна. Нередко мы ловим себя на том, что завидуем другим: «Ах, если бы я была красивой, как Мэрилин Монро», «Ах, если бы у меня был талант Маргерит Дюрас*», «Ах, если бы я вел жизнь, полную приключений, как Хемингуэй»... Верно: тогда у нас не было бы многих наших проблем. Но зато возникли бы другие - их проблемы.

Мэрилин Монро, самая сексуальная, самая известная, самая раскрепощенная из женщин, которую страстно желал даже президент ее страны, топила свою тоску в алкоголе и умерла от передозировки барбитуратов. Курт Кобейн, вокалист группы Nirvana, в один прекрасный день ставший звездой планетарного масштаба, свел счеты с жизнью, не достигнув и 30-летне-

Дюрас, Маргерит (1914-1996) - французская писательница, драматург и кинорежиссер. - Примеч. переводчика.

го возраста. Покончил с собой и Хемингуэй: ни Нобелевская премия, ни удивительная жизнь не избавили его от глубокого чувства экзистенциальной пустоты. Что же касается Маргерит Дюрас, талантливой, волнующей, возносимой до небес своими любовниками, то она разрушила себя алкоголем. Ни талант, ни слава, ни власть, ни деньги, ни обожание женщин или мужчин не делают жизнь проще.

Тем не менее существуют счастливые люди, живущие гармонично. Чаще всего они уверены в том, что жизнь щедра. Они умеют ценить свое окружение и простые повседневные радости: пищу, сон, безмятежность природы, красоту города. Они любят придумывать и создавать, идет ли речь о материальных предметах, проектах или отношениях. Этих людей не объединяет тайное знание или принадлежность к общей религии. Их можно встретить в любом уголке земного шара. Кто-то из них богат, кто-то нет, одни женаты, другие живут в одиночестве, у кого-то есть особые таланты, кто-то - совершенно обычный человек. У каждого из них были неудачи, разочарования, сложные моменты в жизни. Никто от этого не застрахован. Но в целом они гораздо лучше справляются с жизненными невзгодами. Кажется, что эти люди обладают особой способностью держать удар в несчастьях, придавать смысл своему существованию, словно бы находясь в более тесной связи с самими собой и с другими людьми, а также с той жизнью, которую они выбрали для себя.

Что позволяет достичь такого состояния? За двадцать лет учебы и медицинской практики, главным образом в крупных западных университетах, а также среди тибетских целителей и индейских шаманов, я выявил несколько ключевых позиций, которые принесли реальную пользу моим пациентам и мне самому. К моему великому удивлению, они не имеют ничего общего с тем, что мне преподавали в университете. Прежде всего нет и речи ни о лекарствах, ни о психоанализе!

Переломный момент

Ничто не готовило меня к этому открытию. Моя медицинская карьера началась с исследовательской работы. После учебы я на пять лет отстранился от мира врачебной практики, чтобы понять, каким образом нейронные сети порождают мысли и эмоции. Степень в нейробиологии я получил под влиянием профессора Герберта Саймона, самого выдающегося из всех социологов, когда-либо удостоенных Нобелевской премии, и профессора Джеймса МакКлелланда, одного из основателей теории нейронных сетей. Основные тезисы моей диссертации были опубликованы в Science, авторитетном журнале, в котором любой уважающий себя ученый хотел бы однажды увидеть свои труды.

После строгого научного воспитания мне было непросто приступить к клинической работе, чтобы стать практикующим психиатром. Врачи, в среде которых я должен был набираться опыта в своей специальности, казались мне чересчур склонными к эмпирике, а их суждения - слишком расплывчатыми. Они в большей степени интересовались практикой, чем научной базой. У меня складывалось ощущение, что теперь я изучаю одни лишь рецепты (при такой-то болезни сделать такое-то обследование и применять медикаменты А,

В и С в таких-то дозах в течение стольких-то дней). Я считал это занятие слишком далеким от постоянного поиска нового и математической точности, к которым так привык. Однако я успокаивал себя тем, что лечу пациентов в самом лучшем отделении психиатрии Соединенных Штатов, наиболее ориентированном на научные исследования. Из всех отделений медицинского факультета Университета Питтсбурга именно наше получало больше всего бюджетных средств на исследования, опережая даже такие престижные отделения, которые специализировались на трансплантации сердца и печени. С некоторым высокомерием мы считали себя «учеными-клиницистами», а не простыми психиатрами.

Некоторое время спустя я получил от Национального института здоровья и различных частных организаций финансирование, которое позволяло основать лабораторию по исследованию психических расстройств. Будущее не могло быть более радужным: я мог вдоволь удовлетворять свою жажду знаний и деятельности. Однако совсем скоро некий приобретенный опыт заставил меня пересмотреть мои представления о медицине и изменить свою профессиональную жизнь.

Вначале я отправился в Индию, чтобы работать с тибетскими беженцами в Дхарамсале, городе, где расположена резиденция далай-ламы. Там я увидел в действии традиционную тибетскую медицину, которая ставит диагноз «расстройство» путем долгой пальпации пульса на запястьях обеих рук и изучения языка и мочи. Эти врачи применяли лишь иглотерапию и травы. При этом они лечили целую гамму хронических заболеваний с не меньшим успехом, чем западные медики. С двумя важными отличиями: лечение имело меньше побочных эффектов и стоило гораздо дешевле. Размышляя о своей практике психиатра, я понял тогда, что и мои собственные пациенты в основном страдали от хронических заболеваний: депрессии, тревожных состояний, маниакально-депрессивного психоза, стресса... Впервые я усомнился в высокомерном отношении к различным видам традиционной медицины, которое мне внушали в годы моей учебы. Было ли оно основано на фактах - как я всегда думал - или просто на неосведомленности? Западной медицине нет равных в лечении острых заболеваний, таких как пневмония, аппендицит и переломы костей. Но она далека от совершенства в том, что касается хронических заболеваний, включая тревожные расстройства и депрессию...

Второе событие, более личного характера, заставило меня побороть мои собственные предрассудки. Во время поездки в Париж одна подруга детства поведала мне, как ей удалось справиться с периодом депрессии, достаточно серьезной, чтобы разрушить ее брак. Она отказалась принимать медикаменты, которые ей назначил ее врач, и обратилась к целительнице, использовавшей для лечения релаксацию, близкую к гипнозу, позволяя тем самым заново пережить подавленные в прошлом эмоции. Несколько месяцев подобной терапии позволили ей почувствовать себя «лучше, чем когда-либо». Она не просто перестала испытывать чувство подавленности, но и наконец ощутила себя освобожденной от груза прошедших тридцати лет, в течение которых не могла заставить себя скорбеть о своем отце, погибшем, когда ей было шесть лет. Она обрела энергию, легкость и ясность мысли, которых никогда ранее не испытывала. Я был рад за нее, но в то же время испытал шок...

В продолжении антираковой темы хочу предложить вам небольшой анонс книги «Антирак », которую написал Давид Серван-Шрейбер . Давид – врач психолог — невропатолог в своей книге, которая стала уже бестселлером, рассказал о мировом опыте профилактики рака.

Давид Серван-Шрейбер и его книга «Антирак»

Эта книга содержит не только правила питания, но и правила быта. Я бы сказала, что книгу можно было назвать «Антиболезнь», потому что эти правила с успехом можно применять и при сердечных заболеваниях, диабете, ожирении, инсульте. Это универсальный труд о профилактике заболеваний. Почему этой книге можно верить? Во-первых, её написал специалист. Во-вторых, как говорится, на своей «шкуре», испытавший тяготы страшного заболевания – рак.

Давид Серван-Шрейбер пришел к выводу, что одних медицинских методов в лечении рака недостаточно. И свою жизнь он посвятил поиску профилактики онкологических заболеваний естественными способами. Почему это полезно для всех? Потому что клетки рака есть у всех, но не все имеют онкологические недуги.

Для примера, он создал своеобразную антираковую тарелку . Это традиционные блюда народов мира, которые борются с распространением клеток рака. Клетки рака кормятся воспалениями, возникающими в организме, а также для них питательной средой является излишний сахар.

Оказывается, существуют продукты, которые входят в обычные традиционные блюда разных национальностей, и которые действуют на раковые клетки так, что они начинают уничтожать сами себя.

Иногда у меня возникает вопрос, почему официальная медицина не изучает лекарственные возможности различных продуктов питания? И тут же приходи ответ: продукты питания нельзя запатентовать так как обычные лекарства, ведь с них не получишь такой же доход как от реализации химических препаратов. И вновь возникает тема наживы, которая ставит палки в колеса естественному оздоровлению организма.

Можно с иронией относиться к профилактике заболеваний едой, но мировой опыт не отменить. Женщины из Японии намного реже подвержены болезни — рак молочной железы, а в странах Европы и Америки, которые гордятся достижениями официальной медицины, это заболевание стало почти эпидемией.

«Антираковая тарелка» Давида Серван-Шрейбера

Предлагаю вам «Антираковую тарелку» Давида Серван-Шрейбера, в которую включены продукты защищающие организм от онкологических заболеваний.

Все виды капусты, брокколи – семейство крестоцветных – очень полезны и укрепляют иммунную систему. Есть их нужно как сырыми, так и готовить в пароварке или тушить. Но лучше их не варить, иначе полезные вещества уходят в бульон.
Зеленый чай нужно пить часто. Суточный объем выпитого зеленого чая – две или три кружки по 300мл.
Куркума . Её нужно всего одну щепотку в день. Куркуму добавляют в различные блюда. К сведению: куркума без черного молотого перца не усваивается. Поэтому эти специи нужно сочетать. Если нет куркумы, с успехом её может заменить имбирь (но как вы поняли, уже без сочетания с перцем).
Грибы . Замечено, что антираковыми свойствами обладают не только некоторые виды японских грибов, но и привычные для слуха и российского прилавка шампиньоны и вешенки. Готовьте блюда их грибов: супы, начинки, салаты. Так вы не только разнообразите свое питание, но и оздоровите себя.
Масло оливковое холодного отжима . Одной столовой ложки в день будет достаточно. Также очень полезно льняное масло . Его можно пить как лекарство или добавлять в салаты.
Абрикосы, персики, слива, вишни – косточковые фрукты – оказывают свое положительное действие не хуже, чем вкусные ягоды. Хорошо в сезон съедать достаточно этих фруктов, а в течение остального года можно их использовать в замороженном или сухом виде.
Помидоры или томаты , только не свежие, а в виде томатного сока или соусов с добавлением оливкового масла очень полезны для профилактики онкологических заболеваний.
Доказано, что черный горький 70% шоколад (ни в коем случае не молочный) оказывает антираковое действие на организм.
Неограниченное количество ягод малины, ежевики, клюквы, голубики в любом виде: как свежие, так и замороженные.
Все виды лука и чеснок . Очень хороши они вместе с оливковым маслом, как в салатах, так и если припускать лук на сковороде. Полезные антираковые свойства лука так усиливаются.

Также полезным Давид Серван-Шрейбер считает:

продукты из муки грубого помола,
овес,
гречку,
семя льна ,
сладкий картофель батат,
оливки,
акациевый мед,
сироп агавы,
чай с цедрой цитрусовых и чабрецом,
минеральную воду в стеклянных бутылках.

Запрещенные продукты

Для того чтобы не провоцировать заболевание раком, достаточно исключить из рациона следующие продукты, ведь именно они питают раковые клетки:

Сахар любой: и привычный белый, и заморский коричневый
Свежий хлеб из белой муки, разваренные мягкие макароны
Белый шлифованный рис
Старый картофель и картофельное пюре (допускается только молодой картофель в мундире отварной или запеченный)
Любые хрустящие хлопья, особенно кукурузные
Переизбыток сладких блюд: варенье, сиропы, джемы, конфеты.
Промышленные соки из концентратов, газированные и шипучие напитки
Крепкий алкоголь и сухое вино вне приема пищи
Маргарины и мягкие масла с длительным сроком хранения (в них добавляют гидрогенизированные жиры)
Молоко от коров, которых кормили кукурузой и соей.
Любой фаст-фуд: чипсы, хот-дог, картофель фри, пицца и т.д.
Красное мясо с кровью, кожа птицы, яйца. Особенно, если животных кормили кормами на основе сои и кукурузы. При содержании животных часто используют антибиотики и гормоны.
Кожуру овощей и фруктов сегодня лучше очищать, потому что трудно избавиться от пестицидов обычной водой.
Опасной стала и вода, которую пьют из-под крана. Если вы используете воду из пластиковых бутылок, которая хранится на свету, а тем более в тепле, то она становится очень быстро вредной.

Давид Серван-Шрейбер на собственным опыте больше 20 лет доказывал, что отношение к жизни, правильное питание и исключение веществ провоцирующих рост раковых клеток способны дать полноценно жить, даже если поставлен диагноз: рак.

«Я никогда не забуду тот октябрьский вечер в Питсбурге: я мчусь на мотоцикле в Исследовательский центр; деревья вдоль дороги пламенеют красками осени… В Центре меня ждут Джонатан и Дуг, нам предстоит очередная серия экспериментов. Помогают нам в этом (за скромное вознаграждение) наши студенты: «подопытного» вкатывают в томограф, где он выполняет различные интеллектуальные задания, а мы фиксируем показания аппарата. Студенты обожали наши исследования и всегда ждали цифровой снимок своего головного мозга: получив его, они тут же спешили приспособить картинку в качестве заставки для монитора своего компьютера.

К восьми часам появляется первый студент. Второй, которому было назначено на девять-десять часов, не приходит. Джонатан и Дуг предлагают мне побыть «подопытным кроликом». Я, конечно, соглашаюсь - из нас троих я хуже всех разбираюсь в технике. Забираюсь в томограф - тесную трубу, где приходится лежать с руками, плотно прижатыми к телу, почти как в гробу. […] Джонатан и Дуг сидят в соседней комнате, за пультом управления, мы общаемся по громкой связи. И тут я слышу: «Давид, у нас проблема. Что-то не то со снимками. Придется начать все сначала». Ладно, я жду. Начинаем снова. […] Голос Джонатана: «Слушай, тут непорядок. Мы сейчас придем».

Они подходят к томографу, чтобы выдвинуть стол, на котором я лежу, и, выезжая из трубы, я вижу на их лицах странное выражение. Джонатан кладет мне руку на плечо и говорит: «Эксперимент проводить нельзя. У тебя там одна штука в мозгу». […] Сомнений быть не могло: в области предлобной коры справа имелось что-то округлое размером с грецкий орех. При таком расположении это не могла быть доброкачественная опухоль, которые мы иногда видели […]. Я не мог питать иллюзий по поводу того, что мы обнаружили. На поздней стадии рак мозга без лечения убивает человека за шесть недель, с лечением - за полгода. Я не знал, какая стадия у меня, но знал статистику. Мы все трое молчали, не зная, что сказать».

Адреса

www.miloserdie.ru - портал о благотворительности и социальной деятельности. Подробнее
Детский хоспис в Марфо-Мариинской обители http://miloserdie.ru/friends/about/detskij-hospis/Хоспис работает с детьми, страдающими тяжелыми неврологическими и генетическими заболеваниями.

Принятие

«Я лежал в постели и смотрел, как к потолку поднимается тонкая струйка дыма от моей сигареты. Уснуть я не мог. Я потерялся в своих мыслях. Внезапно я абсолютно четко услышал свой собственный голос: он звучал внутри меня с поразительной мягкостью, уверенностью, ясностью - это было совершенно новое ощущение, доселе мне не известное. Я не контролировал его, и все же этот внутренний голос принадлежал мне. В тот момент, когда в голове стучало «Не может быть, чтобы это случилось со мной, это невозможно», мой голос сказал: «Знаешь что, Давид? Очень даже может, и это не конец света».

И тут произошло что-то необъяснимое, странное: с этой секунды с меня словно сошел паралич. Мне открылась очевидность: да, такое возможно, это часть человеческой жизни, до меня это пережило множество людей, и я тут не исключение. Нет ничего страшного в том, чтобы просто быть человеком, полностью человеком. Мой мозг сам нашел способ облегчить мое состояние. Позже, когда мне снова делалось страшно, я должен был научиться владеть своими эмоциями… Но в тот вечер я уснул, а наутро смог пойти на работу и действовать так, чтобы начать противостоять болезни и взглянуть в лицо собственной жизни».

Известие

«Когда на другом конце провода, по ту сторону Атлантики, раздался веселый голос отца, у меня защемило сердце. Возникло ощущение, что я собираюсь всадить в него нож. Я постарался уцепиться за то, что знал, и стал буквально следовать инструкциям, которые в свое время давал своим коллегам. Сначала сообщить факты - коротко, не вдаваясь в объяснения. «Папа, у меня обнаружен рак… мозга. Анализы подтвердили диагноз. Это довольно серьезная форма, но не самая плохая. Говорят, с этим можно прожить несколько лет, боли будут терпимые». Теперь ждать. Не заполнять паузу пустыми фразами. Я услышал, как голос отца дрогнул. Потом он с трудом выговорил: «Давид… не может быть…» У нас не принято было шутить на подобные темы. Я знал, что он все понял. Я еще помолчал, представляя, как он сидит в своем кабинете, выпрямившись в кресле, в той позе, которую я так хорошо знал, готовясь принять бой, как он это умел на протяжении всей своей жизни. Он никогда не уклонялся от схватки […]. Но сейчас схватки не будет. Ни военных действий, ни острой статьи, которую нужно написать. Я перешел к третьей части: теперь поговорить о том, что конкретно я собираюсь делать. «Я буду искать того, кто меня прооперирует. В зависимости от того, что они обнаружат во время операции, мы решим, надо ли делать химию или облучение». Он услышал меня и принял случившееся.

Вскоре я обнаружил, что болезнь дала мне возможность впервые вкусить что-то вроде нового самоощущения, которое было не лишено достоинств. Например, меня долгое время мучил страх не оправдать тех огромных надежд, которые возлагал на меня отец. Я был старшим сыном, и он ставил планку очень высоко. Он никогда не говорил этого прямо, но я знал, что разочаровал его, став «всего лишь» врачом.

Он хотел, чтобы я пошел в политику и преуспел там, где, может быть, он сам не до конца реализовал свои амбиции. Больше, чем тяжелой болезнью в 30 лет, я уже не мог разочаровать его! И вдруг я почувствовал свободу. Обязательства, давившие на меня с раннего детства, в одно мгновение исчезли. Мне больше не надо быть первым в школе, в университете, в науке… Мне больше не нужно участвовать в бесконечной гонке за совершенством, за властью, за интеллектуальной безупречностью. Впервые в жизни у меня было чувство, что я могу сложить оружие и вздохнуть».

«Я отказался от терапии с применением новейших технологий, так как врач, предложивший мне этот метод, казалось, был всецело поглащен общением со своим компьютером, а не со мной и моими страхами, сомнениями и надеждами…»

Жить

«Я вдруг оказался в сером мире, мире людей без званий, без свойств, без профессии. Никому не интересно, чем они занимаются или о чем думают, - интерес представляют только их последние рентгеновские снимки. Я заметил, что большинству врачей не удавалось относиться ко мне одновременно как к пациенту и как к коллеге. Однажды в гостях я столкнулся с моим онкологом, блестящим специалистом, которого я очень ценил. Я увидел, как он побледнел, встал из-за стола и распрощался под каким-то невразумительным предлогом. У меня вдруг возникло ощущение, что существует некий «клуб живых» и мне дают понять, что я из него исключен. Мне стало страшно. Страшно, что меня будут воспринимать как человека другой породы - породы людей, которые определяют себя через свою болезнь. Страшно сделаться невидимым. Страшно перестать существовать еще при жизни. Возможно, мне предстояло вскоре умереть, но я хотел оставаться живым до самого конца!»

Рецидив

«Узнать, что у тебя рак, - это шок. Ты чувствуешь, что тебя предали жизнь и твое собственное тело. Но узнать, что болезнь вернулась, ужасно. Ты вдруг обнаруживаешь, что чудовище, которое ты уже считал поверженным, не умерло, а шло за тобой по пятам в темноте и наконец настигло тебя. Неужели от него никогда уже не будет покоя?

Когда мне сказали, что у меня рецидив, передо мной мгновенно пронеслись все страдания и весь ужас, пережитые в первый раз, и я сказал себе, что у меня нет сил пройти через это испытание снова. […] Я вышел пройтись в одиночестве. Голова гудела. Я до сих пор не могу забыть то смятение, которое охватило меня тогда. Наконец мне удалось сосредоточиться на дыхании, успокоить бурю мыслей и обратиться внутрь себя со словами, которые в чем-то очень напоминали молитву: «О мое тело, мое существо, моя жизненная сила, поговори со мной! Дай мне почувствовать, что с тобой происходит… Объясни, почему ты позволяешь так поступать с собой... Скажи мне, в чем ты нуждаешься. Скажи мне, что тебя питает, что придает тебе сил, что лучше всего защищает тебя. Скажи, как мы сможем вместе пройти этот путь, потому что я один, своей головой, не справился и теперь не знаю, что мне делать...»

Через пару часов ко мне вернулось самообладание, и я был готов обходить врачей по новому кругу».

Доверие

«Как и большинство пациентов, чем больше я получал информации, тем больше терялся. Каждый врач, который меня осматривал, каждая научная статья, которую я читал, каждый сайт в интернете, на который я заходил, приводили весомые и убедительные аргументы в пользу того или иного метода лечения. Как тут сделать выбор?

В итоге, только глубоко погрузившись в себя и прислушавшись к себе, я в конце концов смог почувствовать, что будет верным именно для меня. Я отказался от сверхсовременного метода с использованием новейших технологий, когда рукой врача водит компьютер, потому что тот, кто мне предложил его, рассказывал исключительно о технической стороне дела и, казалось, больше интересовался своим роботом, чем моими страхами, сомнениями и надеждами. Я отдал предпочтение хирургу, который понравился мне своим ясным взглядом и исходившим от него ощущением тепла: с ним я почувствовал, что меня «лечат», еще до того, как он начал меня осматривать. Для этого достаточно малости: улыбки, интонации, каких-то простых слов. Мне понравилась фраза, которую он сказал мне: «Мы никогда не знаем, с чем столкнемся во время операции, и я ничего не могу вам обещать. Единственное, в чем вы можете быть уверены, - я сделаю все, что в моих силах». И я почувствовал, что он говорит искренне, что он действительно сделает все, что сможет. Мне нужна была именно эта вера; гораздо нужнее, чем оборудование по последнему слову техники».