Эррио же, как и вся партия радикалов, пытался решить свои более чем скромные задачи реформ без народа, помимо народа, а нередко и против народа. Национальный блок у власти

Оставаясь же целиком на почве узких парламентских комбинаций – а читателю нетрудно заметить, что взор Эррио обращен прежде всего к трибуне или кулуарам палаты депутатов, – Эррио и как лидер партии радикалов и как глава правительства неизбежно терпел крушение в своих начинаниях.

В сущности, повествуемая Эррио на страницах его мемуаров история его политической деятельности – это история политических неудач, несбывшихся надежд, провалов и поражений. Здоровый природный оптимизм Эррио, присущее ему чувство юмора в какой-то мере прикрывают и смягчают горечь повествования, но и они не могут изменить его существа. И в вопросах внутренней и в вопросах внешней политики широкие планы, надежды, иллюзии, воодушевлявшие в свое время Эррио, – все одно за другим потерпели со временем крушение.

В своих мемуарах (читатель должен быть об этом предупрежден) Эррио уклоняется от обобщения главных уроков своего политического опыта и от глубокого анализа причин многократных своих поражений. Более того, он строит свое изложение таким образом, чтобы у читателя не возникло подозрения о закономерности этих поражений и неудач. В его воспоминаниях они представляются как частные отдельные случаи, объясняемые всякий раз также вполне частными причинами.

Мотивы, побуждавшие Эррио давать такое поверхностное и неудовлетворяющее читателей объяснение причин неудач в его политической деятельности, как и нежелание видеть их повторяемость и закономерность, вполне понятны. Помимо более общих причин, связанных с мировоззрением автора, они объясняются тем, что Эррио писал свои мемуары, видимо, в конце сороковых, в самом начале пятидесятых годов, когда и он сам и возглавляемая им по-прежнему партия радикалов играли активную политическую роль и усиленно стремились вернуть себе былое политическое значение, существенно поколебленное в годы второй мировой войны и первые послевоенные годы. Мемуары Эррио были не только историческим сочинением, повествованием о прошлом; в момент их выхода в свет (начало 1952 года) они должны были стать для его партии и боевым документом политической борьбы.

Но вопреки стараниям автора мемуаров уйти от тягостных обобщений, от глубокого анализа и раскрытия истинных коренных причин неудач его политической линии и закономерности провалов многих его политических начинаний сами факты, сообщаемые им в его воспоминаниях, сопоставление их с другими общеизвестными фактами истории Франции и Европы периода между двумя мировыми войнами приводят читателей к иным выводам.

В самом деле, возьмем, например, вопрос о «Левом блоке», о его возникновении, победе и поражении. Вопрос этот занимает в мемуарах Эррио большое место, и это надо признать вполне закономерным.

Кто станет отрицать, что когда Эдуард Эррио и его политические друзья из «Левого блока» выступили с критикой реакционнейшего «Национального блока» и стоявшего у власти с 1922 года правительства Пуанкаре, то в критике этой, хотя и недостаточной, было много справедливого и верного? Именно критика политики правительства Пуанкаре и выдвигаемая Эррио и другими деятелями «Левого блока» политическая программа, предусматривавшая резкое изменение и внутриполитического и внешнеполитического курса и проведение ряда реформ, и обеспечили победу «Левого блока» на майских выборах 1924 года.

Эта победа «Левого блока» и образование первого правительства Эдуарда Эррио были расценены современниками как крупное событие не только в жизни Франции, но и в политической жизни Европы. Это не была простая, столь частая в Третьей республике очередная смена кабинета, сводящаяся к персональным перемещениям, перераспределению министерских портфелей, но решительно ничего не менявшая в существе или даже форме проводимой политики. Нет, приход к власти «Левого блока» воспринимался как нечто необычное и новое. Он и ознаменовался необычными событиями: вынужденной, под давлением «Левого блока», досрочной отставкой с поста президента Александра Мильерана, справедливо считавшегося в то время одним из самых реакционных политиков, так сказать персональным воплощением антинародной, империалистической, антисоветской политики!

Правительство «Левого блока», начавшего с низвержения Пуанкаре и Мильерана, выступавшего как антитеза «Национального блока» и его реакционной политики, представало как правительство «нового курса». Совпадение во времени победы «Левого блока» на выборах и формирования правительства Эррио с образованием (несколько ранее – в январе 1924 года) первого лейбористского правительства Макдональда в Англии дало повод для шумных восторгов и громогласных заявлений о наступлении новой исторической эпохи, новой «эры демократического пацифизма», о коренном повороте во всей мировой политике. Сколько иллюзий, сколько надежд, пробужденных в сердцах легковерных или слишком доверчивых людей, сколько оптимистических предсказаний отражала на своих страницах французская левобуржуазная и социалистическая печать весной 1924 года!

И что же? Было бы неправильным, конечно, утверждать, что правительство Эррио ничего не сделало, ничего не выполнило из широкой программы реформ, преобразований, нововведений, из всех тех обещаний, которые так щедро раздавались во время избирательной кампании 1924 года. Достаточно напомнить хотя бы о том, что правительство Эррио возобновило нормальные дипломатические отношения между Францией и СССР, что являлось одним из наиболее популярных в массах программных обещаний «Левого блока» и что действительно стало крупным событием и французской и международной политики. В своих мемуарах Эррио старательно отмечает и подробно характеризует и все другие – гораздо меньшего значения – меры, которые удалось осуществить возглавляемому им правительству или его преемникам из «Левого блока». И все же даже Эррио не может скрыть в своих воспоминаниях огромного несоответствия между широкими обещаниями и их осуществлением на практике, между большими замыслами лидеров «Левого блока» и их воплощением в действительности.

С горечью, которую не уменьшили даже долгие годы, рассказывает Эррио о кратковременном пребывании «Левого блока» у власти, о возрастающих трудностях, которые он встречал на своем пути, о его агонии и бесславном конце. Правительство Эррио, так триумфально пришедшее – после майской победы на выборах и свержения Мильерана – к власти, продержалось всего лишь около года; пришедшие ему на смену другие правительства «Левого блока» – Пенлеве, Бриана оказались еще более кратковременными. Второе правительство Эррио продержалось лишь несколько дней, или, точнее говоря, даже несколько часов. В 1926 году, два года спустя после блистательной победы «Левого блока» на выборах и при том же составе палаты депутатов, который приветствовал избрание Эррио главою правительства, было образовано правительство Раймонда Пуанкаре – противника «Левого блока», и в это откровенно правое, реакционное правительство вошел в качестве одного из скромных министров Эдуард Эррио – бывший лидер растаявшего, самоликвидировавшегося «Левого блока».

В соображениях, высказываемых Эррио о причинах краха «Левого блока», есть несомненно много справедливого. Эррио с полным знанием обстоятельств дела указывает на то, что наибольшее сопротивление «Левый блок» встретил в области финансовой политики и что именно на этой почве начались его главные затруднения. С горечью и негодованием говорит Эррио о всевластии банкиров, финансовой олигархии в Третьей республике, о громадном влиянии банковских кругов на ход политической жизни. Эти признания Эррио имеют значение свидетельства, тем более важного и авторитетного, что оно исходит от бывшего главы правительства.

В суждениях Эррио о поведении политических партий и в персональных оценках есть также немало справедливого, немало метких характеристик – результат наблюдений зоркого глаза. Со скрытым, но все же явственно ощущаемым сарказмом, прикрываемым внешней благожелательностью, пишет Эррио о политической эквилибристике социалистической партии и ее лидера Леона Блюма. Рассказывая о двусмысленном поведении социалистической партии в дни кризиса «Левого блока» и комментируя одно из писем к нему Леона Блюма, излагавшего свой план преодоления кризиса, Эррио со сдержанной иронией справедливо замечает: «В подобных взглядах нельзя было усмотреть ничего специфически социалистического».

Из всех западных стран, именно с Францией Россия связана с давними и прочными отношениями. Пожалуй, нет в Европе более длительных политических, экономических, культурных и идейных связей, чем связи между Францией и Россией. Российская империя, затем Советская Россия всегда были заинтересованы в дружественных политических и торговых отношениях с Францией на основе взаимного уважения суверенитета обоих государств. История этих отношений освещалась, как в российской, так и в советской историографии. Однако советская историография отличалась большим своеобразием: история международных отношений зачастую трактовалась предвзято, идеологизировано и не вполне адекватно.

В связи с этим представляется важным подробнее рассмотреть именно советскую историографию отношений между СССР и Францией.

Поворот в советско-французских отношениях в первой половине 20-х годов подробно рассматривается в работах И. И. Минца, А. М. Панкратовой и уже в послевоенный период изучен такими исследователями, как, Ю. В. Борисов, З. С. Белоусова и др.

Авторы "Истории дипломатии" называют внешнюю политику Франции по отношению к СССР "агрессивной", показывая это на примере Генуэзской и Гаагской конференций. Этот термин подходил к определению французской внешней политики в условиях "холодной войны", когда писалась "История дипломатии". С позиций нашего времени, когда рассекречены многие архивы, нам кажется, что все было гораздо сложнее. С одной стороны, Советское правительство отказалось выплачивать долги царской России, с другой, надо учитывать расходы и убытки, нанесенные иностранными интервентами. Что касается французской стороны, то Франция хотела втянуть в первую мировую войну Россию, тем самым вывести своего соперника с мировой арены. После государственного переворота большевиков в 1917 г. Франция стала самым непримиримым врагом СССР.

В начале 1922 г. во Франции обострился "русский вопрос". Даже среди буржуазии выявлялось все больше сторонников изменения русской политики. Причины, в основном, экономического характера. Это побудило Бриана принять участие в обсуждении условий созыва Генуэзской конференции, что и привело к падению его кабинета.

Авторы "Истории Франции" считают, что Р. Пуанкарэ (новый премьер-министр) заявил, что готов признать СССР при условии признания долгов царского и Временного правительства и возвращения национализированной собственности иностранцам с целью сорвать Генуэзскую конференцию. В результате конференция была сорвана, но это не привело к сплочению европейских стран под эгидой Франции, а лишь усугубило ее политическую изоляцию и усилило экономические трудности.

На сближение с СССР Францию толкали многочисленные внешние и внутренние обстоятельства. Во-первых, французско-советское сближение отвечало национальным французским интересам. Во-вторых, внешнеполитические интересы Франции следует понимать, как установление торгово-экономических связей из-за проблем рынков сбыта и сырья. Отсутствие нормальных торговых отношений вынуждало французских предпринимателей налаживать контакты с русскими, не дожидаясь официального акта признания. Под вторым пунктом подразумевается международное положение Франции в начале 20-х годов: ухудшение отношений с Германией, Италией, Англией из-за военной оккупации Рура. Крах рурской авантюры похоронил претензии Франции на господство в Европе и сделал реальной угрозу изоляции страны. Сюда относятся также признания СССР Англией и Италией в начале 1924 г. и улучшение советско-германских отношений.

Наконец, третий фактор - это новая политическая обстановка во Франции после парламентских выборов 1924 г. и приход к власти "Левого блока" во главе с Э. Эррио. В "Истории Франции" упоминается также надежда Э. Эррио на "эволюцию" советской системы. Он, вероятно, проводил аналогию с Францией после революции XVIII в. Э. Эррио думал, что НЭП приведет к развитию частной собственности крестьян на землю. Однако, оказавшись у власти, Э. Эррио не торопился выполнять свои обещания. Поэтому советско-французские отношения никогда не развивались по прямой, всегда были спады и подъемы.

Первые годы сотрудничества являются самыми трудными. Советско-французские отношения это подтверждают.

В числе первых проблем упоминают долговой вопрос, возвращение русского военного флота в Бизерте и кораблей российского общества пароходства и торговли (РОПИТ), расширения прямых торговых связей, прекращение деятельности миссий Чхенкнели и ему подобных. Все эти вопросы рассматривались французским правительством очень долго, а многие из них так и не были решены.

Позиция советского правительства по вопросу о долгах была следующей: СССР готов признать только довоенные долги, должны учитываться потери России от интервенции, блокады и гражданской войны, наконец, решение долговой проблемы связано с предоставлением кредитов, т.е. подобные предположения высказывались советской делегацией в Генуе. Французы, в свою очередь, уклонялись от решения кредитного вопроса и выступали против монополии внешней торговли в СССР.

К лету 1926 г. основные разногласия были разрешены. Доказательством может служить согласие Бриана на переговоры о пакте о ненападении еще 12 июля 1926 г.

Но санкционирование Францией аннексии Бессарабии ухудшило советско-французские отношения, в результате чего в июле 1926 г. были приостановлены переговоры. Основная причина, по мнению историков - приход к власти Пуанкаре и блока "Национальное единение", в состав которого входили крайне правые буржуазные партии.

Переговоры, возобновившиеся в марте 1927 г., многочисленные уступки СССР не дали никаких результатов, несмотря на выгодность советских предложений.

Период 1928-1930 характеризуется многими историками как период ухудшения франко-советских отношений: пакт Бриана-Келлота 1928, Гаагская конференция 1929-1930, план Юнга. На вопрос, почему Франция встала во главе антисоветской компании, историки отвечают: "Парламентские выборы, состоявшиеся в мае 1928 г., укрепили "Национальное единение". Радикалы и социалисты объединились с правыми партиями. Свою экономическую консолидацию крупная буржуазия немедленно использовала для наступления на рабочий класс и ФКП…".

В итоге, как считают исследователи, Франция проиграла и в Локарно, и на Дальнем Востоке, и в проекте "пан-Европа".

Все эти авантюры привели к кризису в отношениях России и Франции. Последняя включилась в экономический бойкот против советских товаров, на что СССР ответил сокращением ввода необходимого для Франции сырья, прекратил закупки во Франции, и все это в условиях мирового экономического кризиса. В результате французское правительство вынуждено было признать несостоятельность антисоветской политики. Итак, советские историки считали, что непрерывный рост политического престижа Советского Союза привел к провалу всех агрессивных планов французской реакции и правящие круги Франции вынуждены были пойти на франко-советское сближение. С позиций нашего времени это слишком прямолинейный вывод. Такая позиция объясняется тем, что советские историки испытывали на себе давление идеологии. На самом деле во Франции были тенденции к сближению с СССР по геополитическим мотивам.

Прежде чем рассказать о подписании пакта о ненападении 1932 г. и договора о взаимопомощи 1935 г., необходимо в общих чертах описать ситуацию накануне, сформулировав ее в 4-х пунктах:

1. Усиление власти нацисткой партии в Германии.

2. Усилилась критика в адрес Э. Эррио.

3. Бессилие Лиги Наций перед японской агрессией.

4. Значительно обесценились союзы Франции с восточно-европейскими странами.

Период 30-х гг. в советско-французских отношениях также рассмотрен в специальных исследованиях Белоусовой З. С. Манфреда А. З., Белоголовского Е. С., Нарочницкого А. Л.

Показывая историю борьбы СССР за создание системы коллективной безопасности в Европе в 30-е годы, авторы определяют значение указанных соглашений для Франции, оказавшейся перед опасностью международной изоляции и германской агрессией. Однако исследователи отмечают серьезное противодействие сближению и союзу с СССР со стороны монополистической буржуазии Франции.

Основной вопрос, на который отвечают историки, - чем основан резкий поворот во внешней политике Франции. Авторы указывают на следующие причины:

1. Затяжной экономический кризис во Франции, результатом которого стала отмена ограничений для советского импорта, и в 1931 г. были начаты переговоры по торговому вопросу.

2. Усиление экономической, политической и военной мощи СССР.

3. Рост милитаризма и реваншизма в Германии.

4. Усиление противоречий между Францией, с одной стороны, и Англией, Италией, США, с другой.

5. Неэффективность системы союзов с малой Атлантой.

6. Причина спешки - приближение президентских выборов, после которых переговоры стали затягиваться.

В подобных обстоятельствах кабинет Эррио предпринял чрезвычайно важный шаг: французско-советский договор о ненападении. Он включал в себя обязательства о невмешательстве во внутренние дела и отказ от поощрения какой-либо агитации, пропаганды или попытки интервенции.

По мнению историков, этот документ мог стать отправной точкой как для смягчения внешних разногласий среди левых партий Франции, так и для выработки конструктивного курса на международной арене, который состоял в борьбе за мир и обеспечение национальных интересов и безопасности перед лицом германской угрозы. Однако, к сожалению, условий для подобного коренного переворота во внешней и внутренней политике Франции еще не созрело.

В целом, все-таки произошел небольшой пересмотр французских политических концепций, переход к политике сотрудничества с СССР.

Как отмечают историки сближение Франции и Советской России снова вышло на первый план. Разумеется, были как сторонники, так и противники наметившейся тенденции. Многие авторы уделяют значительное место роли Л. Барту в сотрудничестве с СССР. Выражая интересы части буржуазии, не связанной с германским капиталом, Л. Барту считал проблему безопасности наиважнейшей. Поэтому он стал одним из авторов франко-советского договора о взаимопомощи. Е. С. Белоголовский пишет, что политика Л. Барту носила патриотический характер.

Противники соглашения - группировки монополистического капитала, политические круги, связанные с тяжелой индустрией, Генеральным штабом, были настроены профашистски. Влияние этой группировки обусловило участие Франции в проекте "пакта четырех". Следует отметить, что этот "пакт четырех" ослаблял позиции Франции в Европе, зато значительно повышал престиж фашистских стран.

Положение Франции усугублялось неэффективностью в военном отношении системы союзов с малыми странами. Приход в Германии к власти Гитлера в 1933 году и установление в стране террористического режима повлияли на позицию французского правительства. Поэтому, анализируя обстановку, французская дипломатия приходила к выводу, что единственным надежным союзником против германской агрессии является СССР.

Еще в конце октября 1933 г. министр иностранных дел Франции Ж. Поль-Бонкур предложил СССР заключить соглашение о взаимопомощи, затем выдвинул идею заключения коллективного пакта о взаимопомощи. К апрелю 1934 г. французский МИД разработал план Восточно-европейского пакта о взаимопомощи при участии СССР, Германии, Польши, Чехословакии, Прибалтики при одновременном подписании пакта о взаимопомощи между СССР и Францией. Но в сентябре 1934 г. Германия и Польша отклонили проект Восточного пакта. 9 октября 1934 г. был убит Л. Барту, министр иностранных дел, сторонник франко-советского пакта о взаимопомощи. Новый глава МИД П. Лаваль симпатизировал фашистам, что означало постепенный отход от союза с СССР. Говоря о причинах, по которым Лаваль открыто не отказался от линии Барту, следует упомянуть о 3-х причинах:

1. Лаваль боялся реакции общественности.

2. Он хотел использовать этот договор как средство для того, чтобы вызвать беспокойство у германского правительства и подвести его к французско-германским переговорам.

3. Лаваль выставил свою кандидатуру на предстоящих муниципальных выборах.

В целом, авторы положительно оценивают значение договора о взаимопомощи 1935 г. Это, по их мнению, был первый акт о взаимопомощи между социалистическим государством и одной из ведущих капиталистических держав. Период с 1931 по 1935 гг., в целом, характеризуется как переориентация всей внешней политики Франции.

Однако здесь уместно напомнить о том, что если бы франко-советский пакт о взаимопомощи сохранил свою действенную силу, если бы была подписана военная конвенция между двумя странами, вся европейская история могла бы сложиться иначе.

Внешнюю политику Франции в 1936-1939 гг. можно охарактеризовать, перечислив наиболее важные события: рейнский кризис 1936 г., "политика невмешательства" в испанском вопросе, Мюнхен 1938, срыв военных переговоров 1939 г.

Итак, в заключении можно выделить несколько черт, характерных для советско-французских отношений, которые наблюдались на историческом промежутке 1920-1930 годов.

Советско-французские отношения носили непостоянный характер. Внутренняя политика во многом определяет внешнюю. Когда премьер-министром и министром иностранных дел были представители "Национального блока" или профашистски настроенные политики, Франция становилась крайне агрессивной по отношению к СССР (например, Р. Пуанкаре, П. Лаваль, Э. Даладье и др.). Тогда как при Э. Эррио, Л. Барту, Ж. Поль-Бонкуре советско-французские отношения налаживались и укреплялись. Значительная роль в урегулировании отношений принадлежит торговле и экономике. Французские промышленники сближались с советскими внешнеторговыми организациями без официальных разрешений, они также были сторонниками признания Советской России De ure.

Позицию антисоветски настроенной группы крупной буржуазии можно объяснить страхом перед мировой пролетарской революцией, которой Советское правительство добивалось поначалу открыто, примером того был Коминтерн (его деятельность стала предметом раздора между СССР и Францией). Затем СССР несколько смирил свой пыл в распространении коммунизма по всему миру. В 30-х годах Франция постепенно теряет свою самостоятельность во внешнеполитических делах и все больше и больше начинает зависеть от Англии. На мой взгляд, это одна из многочисленных причин поражения в 1940 г.

Однако в конце концов Франция все-таки пришла к выводу о необходимости дружественных отношений с СССР.

Выборы в Палату депутатов 1924 г. Накануне парламентских выборов 1924 г. во Франции произошла перегруппировка политических сил. Радикалы отказались от сотрудничества с правыми партиями и заключили избирательное соглашение с Социалистической партией, образовав Левый блок, или, как его еще называли, Картель левых. Коммунистическая партия не стала блокироваться с радикалами и социалистами и выступила на выборах самостоятельно.

Программа Левого блока включала: проведение амнистии для участников революционного движения; восстановление на работе железнодорожников, уволенных во время стачки 1920 г.; предоставление государственным служащим права объединения в профсоюзы; создание единой системы социального страхования за счет предпринимателей; установление прогрессивно-подоходного налога; выполнение законодательства о 8-часовом рабочем дне.

В области внешней политики Левый блок не придерживался идеи строгого следования Версальскому договору. Представители новой партийной коалиции обещали проводить политику мира, разоружения и международного сотрудничества в рамках Лиги наций. Они ратовали за тесные отношения с США и Англией, примирение с Германией и принятие последней в Лигу

наций. Одним из важнейших пунктов внешнеполитической программы Левого блока было дипломатическое признание Советского Союза.

Выборы в Палату депутатов состоялись в мае 1924 г. Партии Левого блока завоевали большинство, получив 315 мест. Впервые в выборах участвовала ФКП, которая провела в палату 26 депутатов. При формировании кабинета социалисты отказались войти в его состав. Тем не менее Социалистическая партия разрешила своим депутатам поддерживать правительство. Оно было сформировано только из радикалов и представителей примыкавших к ним группировок. Первый кабинет Левого блока возглавил лидер радикалов Эдуар Эррио (июнь 1924 г. - апрель 1925 г.).

Внутренняя политика. Правительство Эррио первым делом начало выполнять предвыборные обещания в области внутренней политики. Закон об амнистии освободил находившихся в тюрьмах и на каторжных работах участников восстания на Черном море. Были возвращены на работу железнодорожники, уволенные за забастовку 1920 г.

Кабинет Эррио принял также законы об ограничении ночного женского и детского труда, о предоставлении государственным служащим права организации профессиональных союзов. В муниципальных и кантональных выборах впервые разрешалось участвовать женщинам.

Попытка правительства распространить закон об отделении церкви от государства на католические области Эльзас и Лотарингию закончилась провалом. Против него публично выступило духовенство страны. Не удалось кабинету и провести в жизнь закон о прогрессивно-подоходном налоге. Банкиры и финансисты отказали правительству в кредите. Они предъявили к оплате финансовые обязательства кабинета и одновременно организовали «бегство капиталов» за границу, подрывая таким образом платежный баланс Франции и курс франка.

После таких неудач кабинет Эррио ушел в отставку, а коалиция Левого блока продержалась у власти только до 1926 г. Правительства возглавляли сначала правый радикал Поль Пенлеве, а затем Аристид Бриан (см. Приложение). Их политика постепенно правела и характеризовалась отказом от положений предвыборной программы Левого блока.

Внешняя политика. Внешнеполитический курс кабинетов Левого блока разительно отличался от политики, проводимой правительством Пуанкаре. Требование «жесткого выполнения» условий Версальского договора сменила пацифистская линия. Основные принципы своей внешней политики Эррио заключил в лозунг «Арбитраж, безопасность, разоружение». Он предложил решать все спорные международные проблемы путем арбитража.

В вопросе о репарациях правительство Эррио следовало плану международного комитета экспертов под председательством директора одного из крупнейших чикагских банков Чарлза Дауэса, связанного с банковской группой Моргана. Председатель комитета экспертов считал, что выплата репараций станет возможной только после восстановления немецкой тяжелой промышленности. Для этого, согласно «плану Дауэса», Германия получила крупный международный заем. Общий размер репараций не фиксировался. План лишь устанавливал ежегодные размеры платежей на первые пять лет по 1 млрд марок, а в последующие годы по 2,5 млрд марок, причем сумма могла меняться «в соответствии с изменениями в индексе благосостояния Германии». Банк Моргана предоставил также заем Франции. В ответ на это она обязалась выплатить свои военные долги правительствам США и Англии.

Контроль за выплатой репараций изымался из ведения союзной репарационной комиссии, возглавляемой Францией, и передавался международному комитету, где большинство голосов принадлежало Соединенным Штатам и Великобритании. В период действия «плана Дауэса» (1924- 1929 гг.) Франция получила в качестве репараций почти 4 млрд марок. В то же время Германии было предоставлено 15-20 млрд марок иностранных займов и кредитов. С их помощью она смогла за достаточно короткий срок восстановить военно-промышленный потенциал и опередить французский.

Об укреплении позиций Германии свидетельствовали итоги международной конференции, прошедшей в октябре 1925 г. в Локарно. В ней участвовали Франция, Германия, Англия, Италия и Бельгия. Главный документ конференции - «Рейнский гарантийный пакт» - содержал обязательства Франции, Германии и Бельгии уважать неприкосновенность существующих между

ними границ и не нападать друг на друга. Италия и Великобритания выступили «гарантами» Рейнского пакта. В случае его несоблюдения они должны были оказать поддержку той стране, против которой была совершена агрессия. Помимо Рейнского пакта участники конференции подписали ряд арбитражных договоров о мирном разрешении конфликтов между ними и договорились принять Германию в Лигу наций.

Так Франция заручилась поддержкой Англии и Италии на случай вооруженных действий со стороны Германии. Однако подобная помощь была обещана и Германии в случае нападения на нее французов. Таким образом, впервые с момента подписания Версальского договора Франция, представлявшая лагерь стран-победительниц, и побежденная Германия были поставлены в равное положение.

Все партии и политические объединения, входившие в Левый блок, выступали за нормализацию отношений с СССР. В этом их поддерживали Французская коммунистическая партия и Унитарная всеобщая конфедерация труда. За дипломатическое признание СССР ратовали также некоторые предприниматели, желавшие проникнуть на огромный советский рынок. Против признания выступали правые партии Франции и многие крупные банкиры и промышленники. Настоящую антисоветскую кампанию вели собственники национализированных Советской Россией предприятий и владельцы аннулированных «русских займов».

В октябре 1924 г. председатель совета министров принял решение официально признать СССР и затем обсудить с ним все «спорные проблемы», включая и вопрос о долгах царской России. Эррио официально сообщил в Москву, что правительство Французской республики, «верное дружбе, связывающей русский и французский народы, признает де-юре правительство Союза Советских Социалистических Республик» и готово вступить с ним в дипломатические отношения путем взаимного обмена послами. Советская сторона положительно отреагировала на такое предложение.

Колониальные войны в Марокко и Сирии. Франция по-прежнему оставалась второй колониальной державой мира. В период правления кабинетов Левого блока в отдельных ее владениях начался подъем национально-освободительного движения. Правительство встало на путь его подавления.

Весной 1925 г. на границе французских и испанских владений в Марокко, в области Риф, вспыхнуло восстание арабских племен под руководством эмира Абд-эль-Керима. Повстанцы объявили о создании независимого государства - республики Риф. В ответ на это французские власти спровоцировали столкновение с вновь образованной республикой, обвинили Абд-эль-Керима в агрессии и совместно с Испанией начали против республики Риф военные действия. В Марокко был направлен крупный французский воинский контингент, снабженный тяжелой артиллерией и авиацией. Колониальная война продолжалась почти год. Только весной 1926 г. восстание было подавлено, а эмир Абд-эль-Керим взят в плен.

Летом 1925 г. в другой французской колонии - Сирии - поднялось население горной области Джебель-Друз. Повстанцев возглавил султан Атраш. В манифесте, с которым он обратился ко всем сирийцам, выдвигались требования независимости Сирии, вывода оккупационных войск и создания народного правительства. Через некоторое время восстание охватило всю страну. «Друзы» заняли столицу Сирии Дамаск и более двух лет сражались с колонизаторами. Французское правительство перебросило в Сирию армейские корпуса и подвергло Дамаск бомбардировке. Восстание «друзов» было подавлено лишь осенью 1927 г.

Распад Левого блока. Колониальные войны в Марокко и Сирии привели к кризису Левого блока. Сначала против них выступила только Французская коммунистическая партия, а социалисты, напротив, поддерживали действия правительства. Однако вскоре СФИО изменила свою позицию и стала настаивать на мирном разрешении колониальных конфликтов. Социалисты требовали также от кабинетов Пенлеве и Бриана выполнения пунктов программы Левого блока о создании системы социального страхования за счет предпринимателей и введении прогрессивно-подоходного налога. Правительство же не только не сделало этого, но подготовило законопроект о внутреннем займе, предоставлявшем льготы представителям крупного капитала, и повышении косвенных налогов, обременительных для широких слоев трудящихся. Против законопроекта

выступили коммунисты, социалисты и даже часть радикалов. В результате летом 1926 г. Левый блок по существу распался.

Правительства «Национального единения»

Создание кабинета «Национального единения». После возникновения серьезных разногласий между радикалами и социалистами встал вопрос об образовании нового правительства. Правые партии не имели большинства в Палате депутатов и поэтому не могли сформировать кабинет. Однако их согласилась поддержать часть радикалов. Так был образован коалиционный кабинет «Национального единения». Правительство возглавил Раймон Пуанкаре (июль 1926 г. - ноябрь 1928 г.).

Экономическое развитие и внутренняя политика. В середине 20-х годов французская экономика вступила в период стабилизации. С 1924 по 1930 г. по темпам промышленного развития (в среднем 5% в год) Франция опережала Англию и Германию. Этому во многом способствовало присоединение Эльзаса и Лотарингии, восстановление разрушенных войной районов и получение немецких репараций.

По сравнению с довоенным периодом в экономике Франции произошли существенные изменения. Возросло значение тяжелой промышленности, особенно металлургии и машиностроения. Развивались автомобилестроение, авиация, радиотехника, киноиндустрия, К началу 30-х годов Франция превратилась из аграрно-индустриальной в индустриально-аграрную державу. Однако, несмотря на то, что значение крупных предприятий постоянно возрастало, в целом в стране еще преобладало среднее и мелкое производство.

Хотя Франция потеряла часть своих капиталовложений за рубежом, она и в послевоенное время оставалась государством-рантье. Французский капитализм сохранил свой ростовщический характер. В 1929 г. доход от промышленности составлял 10,5 млрд, тогда как от ценных бумаг - 28,3 млрд франков.

В первой половине 20-х годов уровень инфляции в стране оставался достаточно высоким. Поэтому кабинет Пуанкаре провозгласил важнейшей задачей внутренней политики борьбу с инфляционными процессами и за стабилизацию франка. Правительство ввело новые налоги на предметы широкого потребления, на передвижения железнодорожным и водным транспортом, на почтовые отправления. Одновременно снижалась заработная плата рабочим и служащим, сокращались пенсии. В то же время прямые налоги на торговые и промышленные прибыли были повышены незначительно, а подоходный налог на крупный капитал даже снижен.

В результате таких мероприятий во Францию вернулись деньги, вывезенные при кабинетах Левого блока. Банкиры США и Англии предоставили Пуанкаре крупные займы. В 1926 г. доходы государства впервые за военное и послевоенное время превысили расходы. С 1926 по 1929 г. государственный бюджет не знал дефицита. Опираясь на экономический подъем и рост бюджетных доходов, правительство Пуанкаре сумело стабилизировать франк на уровне 20% его довоенной стоимости. В 1928 г. золотое содержание франка было уменьшено в 5 раз. Девальвированный «франк Пуанкаре» стал устойчивой монетой, а сам глава совета министров приобрел репутацию «спасителя франка». Вместе со стабилизацией национальной валюты в стране перестала расти стоимость жизни.

Большое внимание правительство Пуанкаре уделило социальному законодательству. В 1926 г. впервые были введены пособия для безработных. В 1928 г. вступил в действие закон, предоставлявший пенсии по старости низкооплачиваемым категориям рабочих и служащим, а также пособия по болезни, инвалидности, беременности за счет 5% налога на заработную плату и взносов предпринимателей. Однако действие этого социального законодательства распространилось не на всех трудящихся.

Выборы в Палату депутатов 1928 г. Внутренняя политика. Очередные выборы в нижнюю палату парламента принесли успех правым партиям и группировкам. Получив большинство в Палате депутатов, они уже не нуждались в поддержке радикалов и могли формировать правительственные кабинеты исключительно из своих представителей.

Председателем совета министров вновь стал Раймон Пуанкаре (ноябрь 1928 г. - июль 1929 г.). Коалиция «Национального единения» продолжала находиться у власти. Вплоть до очередных выборов в Палату депутатов правительства возглавляли политики правого толка: Аристид Бриан, Андре Тардье и Пьер Лаваль (см. Приложение).

Экономическая политика кабинетов «Национального единения» была направлена в первую очередь на защиту интересов крупных предприятий и банков, занимавших ключевые позиции в стране. Им правительство оказывало финансовую поддержку. Вместе с тем кабинеты уделяли внимание и социальному законодательству. В начале 30-х годов были утверждены законы об обязательном государственном страховании рабочих и о семейных пособиях.

Внешняя политика. Правительства «Национального единения» стремились проводить миролюбивую политику по отношению к Германии, ставшей в 1926 г. членом Лиги наций. Франция согласилась на дальнейшее сокращение репараций.

В 1929-1930 гг. «план Дауэса» был заменен «планом Юнга», разработанным под руководством американского финансового эксперта Оуэна Юнга. Новый план, в отличие от предыдущего, определял общую сумму репараций, которую должна была выплатить Германия, - 113,9 млрд марок. Размер ежегодных платежей, постепенно снижаясь, в ближайшее время должен был составить около 2 млрд марок в год. Все формы иностранного контроля за выплатой репараций отменялись. Германия следовала своим обязательствам два года. Как только начался мировой экономический кризис 30-х годов, она прекратила репарационные отчисления, согласовав это решение с США.

Летом 1930 г. Франция вывела свои войска с левого берега Рейна. Вскоре французское правительство в целях обеспечения безопасности страны приняло решение о строительстве мощной фортификационной линии вдоль франко-германской границы. Укрепления получили название «линия Мажино» по имени ее инициатора, военного министра Андре Мажино. Начало строительства фортификационных укреплений ознаменовало переход французской армии к оборонительной доктрине. Сооружение «линии Мажино» продолжалось до Второй мировой войны. На него были затрачены огромные финансовые средства, но завершить строительство так и не удалось. Из-за протеста Бельгии вдоль франко-бельгийской границы укреплений вообще не воздвигли.

В рамках своей миролюбивой политики Франция выступала за объединение капиталистических государств континентальной Европы на основе франко-германского сближения при сотрудничестве с Англией и Соединенными Штатами. В 1928 г. в результате переговоров Аристида Бриана, занимавшего тогда пост французского министра иностранных дел, с государственным секретарем США Фрэнком Келлогом был заключен договор об отказе от войны как орудия национальной политики. В историю международных отношений он вошел как пакт Бриана-Келлога. Государства, подписавшие договор (в том числе европейские: Франция, Бельгия, Великобритания, Германия, Ирландия, Италия, Польша, СССР, Чехословакия), декларировали, что они «осуждают метод обращения к войне для урегулирования международных конфликтов» и будут решать спорные вопросы мирными средствами.

Вскоре после того, как в июле 1929 г. Бриан занял пост председателя совета министров, он выступил с новой международной инициативой. Бриан предложил создать так называемую «пан-Европу» - объединение европейских капиталистических государств, связанных политическим, экономическим и военным сотрудничеством. В конкретном проекте «Европейского федерального союза», выдвинутом французским правительством, государствам Европы предлагалось постепенно ликвидировать таможенные барьеры с целью создания «Общего рынка» и согласовывать свою политику в духе «европейского единства». План Бриана исключал вхождение в состав «пан-Европы» СССР и потому носил антисоветский характер.

Проект главы французского кабинета министров вызвал критику со стороны Соединенных Штатов, Англии, Италии и некоторых других европейских стран, считавших, что его осуществление приведет к преобладанию Франции в Европе. Замысел Бриана не был поддержан и Германией. В результате проект «пан-Европы» так и остался нереализованным.

Правление Левого блока

Выборы в Палату депутатов 1924 г. Накануне парламентских выборов 1924 г. во Франции произошла перегруппировка политических сил. Радикалы отказались от сотрудничества с правыми партиями и заключили избирательное соглашение с Социалистической партией, образовав Левый блок, или, как его еще называли, Картель левых. Коммунистическая партия не стала блокироваться с радикалами и социалистами и выступила на выборах самостоятельно.

Программа Левого блока включала: проведение амнистии для участников революционного движения; восстановление на работе железнодорожников, уволенных во время стачки 1920 г.; предоставление государственным служащим права объединения в профсоюзы; создание единой системы социального страхования за счет предпринимателей; установление прогрессивно-подоходного налога; выполнение законодательства о 8-часовом рабочем дне.

В области внешней политики Левый блок не придерживался идеи строгого следования Версальскому договору. Представители новой партийной коалиции обещали проводить политику мира, разоружения и международного сотрудничества в рамках Лиги наций. Они ратовали за тесные отношения с США и Англией, примирение с Германией и принятие последней в Лигу наций. Одним из важнейших пунктов внешнеполитической программы Левого блока было дипломатическое признание Советского Союза.

Выборы в Палату депутатов состоялись в мае 1924 г. Партии Левого блока завоевали большинство, получив 315 мест. Впервые в выборах участвовала ФКП, которая провела в палату 26 депутатов. При формировании кабинета социалисты отказались войти в его состав. Тем не менее Социалистическая партия разрешила своим депутатам поддерживать правительство. Оно было сформировано только из радикалов и представителей примыкавших к ним группировок. Первый кабинет Левого блока возглавил лидер радикалов Эдуар Эррио (июнь 1924 г. - апрель 1925 г.).

Внутренняя политика. Правительство Эррио первым делом начало выполнять предвыборные обещания в области внутренней политики. Закон об амнистии освободил находившихся в тюрьмах и на каторжных работах участников восстания на Черном море. Были возвращены на работу железнодорожники, уволенные за забастовку 1920 г.

Кабинет Эррио принял также законы об ограничении ночного женского и детского труда, о предоставлении государственным служащим права организации профессиональных союзов. В муниципальных и кантональных выборах впервые разрешалось участвовать женщинам.

Попытка правительства распространить закон об отделении церкви от государства на католические области Эльзас и Лотарингию закончилась провалом. Против него публично выступило духовенство страны. Не удалось кабинету и провести в жизнь закон о прогрессивно-подоходном налоге. Банкиры и финансисты отказали правительству в кредите. Они предъявили к оплате финансовые обязательства кабинета и одновременно организовали «бегство капиталов» за границу, подрывая таким образом платежный баланс Франции и курс франка.

После таких неудач кабинет Эррио ушел в отставку, а коалиция Левого блока продержалась у власти только до 1926 г. Правительства возглавляли сначала правый радикал Поль Пенлеве, а затем Аристид Бриан (см. Приложение). Их политика постепенно правела и характеризовалась отказом от положений предвыборной программы Левого блока.

Внешняя политика. Внешнеполитический курс кабинетов Левого блока разительно отличался от политики, проводимой правительством Пуанкаре. Требование «жесткого выполнения» условий Версальского договора сменила пацифистская линия. Основные принципы своей внешней политики Эррио заключил в лозунг «Арбитраж, безопасность, разоружение». Он предложил решать все спорные международные проблемы путем арбитража.

В вопросе о репарациях правительство Эррио следовало плану международного комитета экспертов под председательством директора одного из крупнейших чикагских банков Чарлза Дауэса, связанного с банковской группой Моргана. Председатель комитета экспертов считал, что выплата репараций станет возможной только после восстановления немецкой тяжелой промышленности. Для этого, согласно «плану Дауэса», Германия получила крупный международный заем. Общий размер репараций не фиксировался. План лишь устанавливал ежегодные размеры платежей на первые пять лет по 1 млрд марок, а в последующие годы по 2,5 млрд марок, причем сумма могла меняться «в соответствии с изменениями в индексе благосостояния Германии». Банк Моргана предоставил также заем Франции. В ответ на это она обязалась выплатить свои военные долги правительствам США и Англии.

Контроль за выплатой репараций изымался из ведения союзной репарационной комиссии, возглавляемой Францией, и передавался международному комитету, где большинство голосов принадлежало Соединенным Штатам и Великобритании. В период действия «плана Дауэса» (1924-1929 гг.) Франция получила в качестве репараций почти 4 млрд марок. В то же время Германии было предоставлено 15-20 млрд марок иностранных займов и кредитов. С их помощью она смогла за достаточно короткий срок восстановить военно-промышленный потенциал и опередить французский.

Об укреплении позиций Германии свидетельствовали итоги международной конференции, прошедшей в октябре 1925 г. в Локарно. В ней участвовали Франция, Германия, Англия, Италия и Бельгия. Главный документ конференции - «Рейнский гарантийный пакт» - содержал обязательства Франции, Германии и Бельгии уважать неприкосновенность существующих между ними границ и не нападать друг на друга. Италия и Великобритания выступили «гарантами» Рейнского пакта. В случае его несоблюдения они должны были оказать поддержку той стране, против которой была совершена агрессия. Помимо Рейнского пакта участники конференции подписали ряд арбитражных договоров о мирном разрешении конфликтов между ними и договорились принять Германию в Лигу наций.

Так Франция заручилась поддержкой Англии и Италии на случай вооруженных действий со стороны Германии. Однако подобная помощь была обещана и Германии в случае нападения на нее французов. Таким образом, впервые с момента подписания Версальского договора Франция, представлявшая лагерь стран-победительниц, и побежденная Германия были поставлены в равное положение.

Все партии и политические объединения, входившие в Левый блок, выступали за нормализацию отношений с СССР. В этом их поддерживали Французская коммунистическая партия и Унитарная всеобщая конфедерация труда. За дипломатическое признание СССР ратовали также некоторые предприниматели, желавшие проникнуть на огромный советский рынок. Против признания выступали правые партии Франции и многие крупные банкиры и промышленники. Настоящую антисоветскую кампанию вели собственники национализированных Советской Россией предприятий и владельцы аннулированных «русских займов».

В октябре 1924 г. председатель совета министров принял решение официально признать СССР и затем обсудить с ним все «спорные проблемы», включая и вопрос о долгах царской России. Эррио официально сообщил в Москву, что правительство Французской республики, «верное дружбе, связывающей русский и французский народы, признает де-юре правительство Союза Советских Социалистических Республик» и готово вступить с ним в дипломатические отношения путем взаимного обмена послами. Советская сторона положительно отреагировала на такое предложение.

Колониальные войны в Марокко и Сирии. Франция по-прежнему оставалась второй колониальной державой мира. В период правления кабинетов Левого блока в отдельных ее владениях начался подъем национально-освободительного движения. Правительство встало на путь его подавления.

Весной 1925 г. на границе французских и испанских владений в Марокко, в области Риф, вспыхнуло восстание арабских племен под руководством эмира Абд-эль-Керима. Повстанцы объявили о создании независимого государства - республики Риф. В ответ на это французские власти спровоцировали столкновение с вновь образованной республикой, обвинили Абд-эль-Керима в агрессии и совместно с Испанией начали против республики Риф военные действия. В Марокко был направлен крупный французский воинский контингент, снабженный тяжелой артиллерией и авиацией. Колониальная война продолжалась почти год. Только весной 1926 г. восстание было подавлено, а эмир Абд-эль-Керим взят в плен.

Летом 1925 г. в другой французской колонии - Сирии - поднялось население горной области Джебель-Друз. Повстанцев возглавил султан Атраш. В манифесте, с которым он обратился ко всем сирийцам, выдвигались требования независимости Сирии, вывода оккупационных войск и создания народного правительства. Через некоторое время восстание охватило всю страну. «Друзы» заняли столицу Сирии Дамаск и более двух лет сражались с колонизаторами. Французское правительство перебросило в Сирию армейские корпуса и подвергло Дамаск бомбардировке. Восстание «друзов» было подавлено лишь осенью 1927 г.

Распад Левого блока. Колониальные войны в Марокко и Сирии привели к кризису Левого блока. Сначала против них выступила только Французская коммунистическая партия, а социалисты, напротив, поддерживали действия правительства. Однако вскоре СФИО изменила свою позицию и стала настаивать на мирном разрешении колониальных конфликтов. Социалисты требовали также от кабинетов Пенлеве и Бриана выполнения пунктов программы Левого блока о создании системы социального страхования за счет предпринимателей и введении прогрессивно-подоходного налога. Правительство же не только не сделало этого, но подготовило законопроект о внутреннем займе, предоставлявшем льготы представителям крупного капитала, и повышении косвенных налогов, обременительных для широких слоев трудящихся. Против законопроекта выступили коммунисты, социалисты и даже часть радикалов. В результате летом 1926 г. Левый блок по существу распался.