Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Министерство образования Республики Беларусь
Могилёвский государственный университет им. А.А. Кулешова
Реферат
“Постижение истории” Тойнби
Выполнил:
студент исторического факультета
4-го курса группы “В”
Мельянцов Д. А.
Проверила:
Атрашкевич А. В.
Могилёв 2009
Введение
Сэр Арнольд Джозеф Тойнби прожил очень долгую жизнь. Для историка это полезно. Особенно полезно увидеть уже сознательным взором три четверти поразительного двадцатого века. Арнольд Тойнби не стал историком этой эпохи. Он смолоду выбрал своей специальностью античную историю; в процветающей Великобритании перед первой мировой войной это было нормально. Бури XX века не заставили его изменить тематику исследований, но они даровали ему особый взгляд на классическую античность.
Сэр Арнольд, наблюдая собственными глазами одну переломную эпоху в истории человечества, стал особенно чуток к другим подобным эпохам, о которых известно лишь по скупым и противоречивым сообщениям очевидцев. И еще смолоду решил: он не будет торопиться писать незрелых книги. В предисловии к книге «Ганнибалово наследие» Тойнби пишет:
«Возможность наблюдать крутой поворот на судьбах Европы, вызванный двумя мировыми войнами, - бесценный подарок для историка, изучающего тот перелом в судьбах Рима. Который вызвали две Пунические войны... К счастью, я не начал писать эту книгу сразу, как только задумал ее...» Книга вышла через пятьдесят лет после того, как была задумана .
Чем же он занимался, молодой Арнольд Тойнби? Подобно молодому Линнею, он читал и путешествовал, путешествовал и читал. И вел записные книжки. Еще до первой мировой войны он успел обойти пешком большую часть Греции - после этого одна строка Геродота или Фукидида говорила ему больше, чем целая глава из исторической географии Эллады. Принцип «Лучше один раз увидеть...» он исповедовал до конца своих дней - многие области, где разыгрались изучаемые им события, он не поленился специально посетить, когда ему было уже под семьдесят.
А когда Тойнби исполнилось сорок лет, он решил, что пора привести в систему выработавшийся у него взгляд на историю. Так родился самый знаменитый его труд - «Постижение истории». Попросту говоря, Арнольд Тойнби попробовал критически разобрать историю всех основных цивилизаций, созданных человеком, - разобрать с «квазибиологической» точки зрения, уподобляя развитие цивилизации развитию биологического вида. Двенадцатитомный труд Тойнби вызвал и вызывает до сих пор самые ожесточенные споры. Сэр Арнольд, однако, совсем не участвовал в полемике вокруг своего детища! Он исповедовал то же правило, что и другой выдающийся англичанин - Резерфорд:
«Высказал свое мнение, выслушал оппонентов - и все; иди дальше думать и работать». Огромный труд был для него лишь генеральной репетицией основной работы: если раньше он оттачивал свою технику, анализируя весь список «роковых минут» в истории человечества, то теперь он сделает обратное - применит весь накопленный и упорядоченный арсенал фактов, методов и концепций к анализу небольшого числа обществ - Эллады. Рима, Византии. Сэр Арнольд успел выполнить и эту, заключительную часть своего творческого плана: его последняя книга вышла в свет, когда автору было 83 года .
Самая блестящая из книг Тойнби - «Эллинизм» - содержит всего 250 страниц. Не слишком ли мало? Но ведь и решающая часть самой блестящей шахматной партии длится не более десяти - двадцати ходов. Что привлекает нас в творчестве крупного шахматиста? Сочетание позиционной и комбинационной игры. Это значит, что все фигуры движутся и бьют вместе, как одна рука; в то же время виден дерзкий, рассчитанный замысел, исполняемый этой рукой, несмотря на внешние помехи. Именно такое впечатление производят поздние труды Тойнби: историю каждого общества он рассматривает как часть мировой истории - и в пространстве, и во времени, и этот прием порою позволяет осветить самые, казалось бы, темные места или незначительные детали исторической картины, освещает так, что видно: нет ни одной лишней детали в историческом механизме, работающем по своим строгим законам, которые нам - увы? - еще не полностью известны .
Философские воззрения Арнольда Тойнби весьма эклектичны. Он называл себя идеалистом, христианином, пацифистом и т. д. - словом, английским либералом. Он и был таковым. Но не сводился к этому! Дело в том, что Тойнби был еще (что важнее) стихийным материалистом и диалектиком, он всегда стремился к непредвзятому изучению природных явлений. Непредвзятость Тойнби как исторического мыслителя особенно ярко проявилась в конце его жизни, в его переписке с выдающимся советским историком академиком Н. И. Конрадом. Это просто вежливый разговор двух крупных оригинальных личностей. Здесь идет диалог между представителями двух разных исторических концепций, и диалог этот ведется разумно: каждый из партнеров хочет взять у собеседника все лучшее.
Заимствование Тойнби концепций исторического материализма особенно заметно в его книге «Ганнибалово наследие», которую он заканчивал в годы переписки с Н. И. Конрадом. Это замечательный анализ экономического переворота в Римской республике, вызванного переходом к товарному сельскому хозяйству. Что касается идеалистических гипотез А. Тойнби, Богато представленных в его раннем труде «Постижение истории», то они справедливо подверглись марксистской критике и почти отсутствуют в поздних трудах зрелого историка. Тойнби всегда считал: «Ничто не мешает мне сегодня быть умнее, чем я был вчера!» К его наследию надо подходить весьма критически, но целиком отказываться от него было бы не по-хозяйски .
“Постижение истории” Тойнби
постижение история тойнби
Именно как автор "Постижения истории", фундаментального двенадцатитомного труда, посвященного генезису, росту и распаду культур и цивилизаций, Тойнби и останется в истории гуманитарного знания.Тойнби ставит перед собой задачу постижения действующих сил мировой истории - тех сил, которые способны как породить цивилизацию, так и уничтожить ее. А в том, что цивилизации смертны, сомневаться в начале XX векауже не приходилось. Первая мировая война с ее химическим оружием, подводной и воздушной войной, пулеметами и танками сегодня - после Хиросимы и Освенцима - кажется нам чем-то старомодным, и мы забываем, что число жертв той войны исчислялось миллионами, и что она имела для современников поистине апокалипсический масштаб. Вопрос о генезисе, развитии и смерти культур обретал новую актуальность и особую остроту.
Тойнби начинает свое исследование с попыток определения умопостигаемого (т. е. такого, которое было бы доступно для человеческого понимания) предметного поля исторического исследования, и приходит к заключению, что в таковом качестве не могут быть восприняты национальные государства. Рассматривая исторический путь Англии, Тойнби отмечает, что многие события национальной истории страны, оказываются не постигаемыми в отрыве от истории стран, с которыми Англия была связана тысячью социокультурных нитей, А это означает, что элементарной единицей анализа для историка должна быть сущность более высокого порядка общности, в которую и Англия, и страны, ее окружающие, могли бы быть включены в качестве структурных единиц целого. Такую сущность Тойнби определяет как "цивилизацию", а конкретно - как "цивилизацию христианского Запада", или просто "западную цивилизацию" .
Однако очевидно, что западная цивилизация не есть ни единственная в мировой истории, ни первая в цепи своих сестер. Подвигая рассмотреиию всю мировую историю Тойнби приходит к выводу, что число цивилизаций, существовавших на всем ее протяжении, не так уж и велико. Он насчитывает их, всего 21 (а включая цивилизации-спутники и застывшие цивилизации - 37), и именно их рассматривает как основной структурный элемент мировой истории, терминологическую и методологическую основу для-дальнейших рассуждений .
Цивилизации существуют как целостные в социокультурном отношении и ограниченные в пространстве и-времени человеческие. общества. Они находятся между собой в достаточно сложных отношениях. Но что именно создает Цивилизацию? Как и почему она возникает?
Для того, чтобы понять. Тойнби, важно помнить что он - мыслитель религиозный. А для религиозного, христиан-ского сознания, источником истины может быть как Разум, так и Откровение, наилучшим же является сочетание двух этих первоначал Истины. Именно поэтому в творчестве Тойнби причудливым образом переплелись методы строгого научного познания и элементы рационалистического ин-туитивизма. История есть дело рук Творца, осуществленное через существование человека и человечества, и в этом смысле она является венцом божественного Откровения. Присутствие Откровения в истории внушает христианскому мыслителю некоторый оптимизм: история не лишена смысла, и человек должен только постичь его.
Тойнби стремится к Постижению Истории-всей истории в целом, и только для этого предпринимает попытку исследования ее отдельных частей, подобно врачу, исследующему отдельные органы больного. Целью исследования является попытка постижения механизма социогенеза, механизма, который был бы в высокой степени универсален для всех и каждой в отдельности цивилизаций - а значит, и для всей истории в целом. При этом Тойнби не претендует на то, что он сможет выявить универсальные силы социогенеза. Он хочет всего лишь постичь механизм социальной реализации этих сил.
Тремя ключевыми компонентами генезиса цивилизаций, по Тойнби, являются универсальное государство, вселенская церковь и движение племен. Наличие этих компонент позволяет говорить о существовании цивилизации. Однако цивилизации не возникают сами по себе; необходима особая историческая ситуация для того, чтобы состоялось ее развитие. Подобную ситуацию Тойнби обозначает как ситуацию "Вызова-и-Ответа". И если налицо имеются даже все три базовых компонента генезиса цивилизаций, но отсутствует Вызов, то не будет и Ответа - то есть, развития цивилизации.
Вызов - это такая ситуация, при которой существование данного общества оказывается под некоей угрозой. Вызов может быть самым различным. В ситуации Вызова оказались древнегреческие города - государства, столкнувшиеся с нехваткой продуктов питания в связи с ростом населения и сокращением плодородных земель вследствие эрозии. Полисы ответили на этот Вызов по-разному: одни (Коринф, Халкида) начали колонизацию варварских побережий Средиземноморья; другие (Спарта) милитаризировали свою жизнь и покорили соседние (тоже эллинские) земли: третьи (Афины) переориентировали потребление сельхозпродуктов на импорт и приступили к форсированному развитию ремесел. Таким образом, на один Вызов было дано по меньшей мере три различных Ответа, означавших начало формирования трех принципиально различных обществ и культур .
Аналогично, возвышению Австрии, по мнению Тойнби, способствовало ее противостояние с Турцией, делавшее ее форпостом Европы. Развитие цивилизаций Междуречья в Египта было Ответом на Вызов природы - периодические и мощные разливы рек. Наличие Вызова абсолютно обязательно для начала генезиса новой цивилизации, и без него спонтанного развития цивилизации не происходит.
Отметим, что вполне возможна ситуация, когда Вызов, предложенный природой и/или людьми, останется без Ответа. Это означает, что данное общество или прекращает свое автономное существование, становясь частью другого целого, или погибает вовсе, не оставляя о себе исторического следа. Мы знаем о цивилизациях, например, Междуречья многое - но кто знает, сколько народов кануло в Лету в этом регионе, так и не сумев дать свой Ответ на постоянный Вызов природы?
Каков же механизм выработки Ответа? Благодаря каким стимулам новое решительно овладевает старым, подчиняя его себе и преобразуя его? Тойнби полагает, что в этом контексте ключевая роль принадлежит творческому меньшинству, создающему Ответ, а также мимесису, социальному подражанию, благодаря которому Ответ становится достоянием нетворческого большинства .
Причины мимесиса могут быть различными, но Ответ непременно адекватен ситуации Вызова. И если Вызов настолько значим, что ощущается всем обществом, то есть, и его нетворческим большинством, то становится очевидным, что творческое меньшинство, нашедшее Ответ, лучше адаптировано к новой ситуации. Цивилизации, следовательно, живут и растут до тех пор, пока:
а) творческое меньшинство способно давать адекватные Ответы на новые Вызовы
б) нетворческое большинство имеет волю к продолжению мимесиса.
Итак, Вызов и Ответ находятся у истоков цивилизаций. Нет никакой исходной для всех цивилизаций отеческой культуры; все цивилизации равно должны были пройти все этапы исторического пути культурогенеза. Различие заключается лишь в том, насколько адекватный Ответ был найден каждой культурой на предъявленный ей Вызов. Одни цивилизации смогли найти в себе достаточно творческих сил - и сама эта сила, в итоге, оказывается новым импульсом к культурному росту, что означает рождение нового общества, культуры, цивилизации. Но иногда Вызовоказывается слишком отягощающим - и порождает лишь замедленный, колеблющийся, неуверенный Ответ. Культура, выработавшая такой Ответ, пребывает в состоянии застоя, в лучшем случае - замедленного развития. И, наконец, слишком мощный Вызов может остаться без Ответа что означает крах данного общества и дайной цивилизации .
Заключение
Итак, ход истории определяется соотношением Вызов и Ответа, вечным колебанием между Сциллой гибели и Харибдой застоя. Вызов-и-Ответ пронизывают историю всех культур, вечно сменяя друг друга. Тойнби не стремится и поискам Универсального Ключа культурогенеза - он лишь описывает механизм этого генезиса, механизм, который каждая культура наполняет собственным содержанием.
Концепция Тойнби, поражавшая как грандиозностью замысла, так и непоследовательностью его исполнения весьма неоднозначно воспринималась как на Западе, так и в нашей стране. У нас Тойнби было принято ругать как "представителя буржуазной истории я социологии, стремящегося переосмыслить все общественно-историческое развитие человечества в духе лжетеории круговорота локальных цивилизаций, опровергнутой марксистским учением". Западные историки не могли простить Тойнби недостаточную строгость изложения, столь свойственную его труду, а также мнимую претензию на универсальность. Однако без вдумчивого анализа "Постижения Истории" Тойнби духовная картина XX века не "Может быть понята. Его философия истории не является безупречной и - тем более - пророческой: Тойнби всего лишь; показал, что истории открыта для постижения и что человечество способно дать достойный Ответ на Вызов мироздания.
Литература
1. Гуревич П.С. Культурология. М.: Гардарики, 2002.
2. Тойнби А. Дж. Постижение истории. М., 1991.
3. Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории. М.: Айрис-пресс,2003.
Размещено на Allbest.ru
...Подобные документы
Концепция развития цивилизации "вызов-ответ" и роль творческого меньшинства в учении Арнольда Тойнби. "Постижение истории" - философский и культурологический взгляд на общественно-историческое развитие человечества как круговорот локальных цивилизаций.
контрольная работа , добавлен 13.06.2011
Краткая биография А.Д. Тойнби (1889–1975), общая характеристика его взглядов на научный анализ и трактовок категории цивилизации. Сущность цивилизаций, их типология, признаки, процесс становления, взаимодействие, особенности развития и причины распада.
реферат , добавлен 26.03.2010
Первое поколение цивилизаций согласно классификации Джозефа Тойнби - примитивные, маленькие, бесписьменные культуры. Хронологические рамки и характеристика Эламской, Эгейской, Хараппской, Шумерской, Шан-Инь, Номадической, Скифской, Тюркской цивилизаций.
презентация , добавлен 10.09.2014
Рассмотрение и характеристика эволюции политических взглядов Наполеона. Анализ внутренних мотивов Бонапарта, его взглядов и воззрений, выяснения целей, которые он преследовал. Постижение сути политического строя, изучение истории Франции XVIII-XIX вв.
реферат , добавлен 07.06.2010
Изучение принципов исторического исследования: научности, объективности, историзма, диалектики. Обзор периодизации отечественной истории в соответствии с характером государственного строя. Характеристика научного и социального статуса исторической науки.
контрольная работа , добавлен 08.11.2012
Возникновение историографии в России, формирование цельного научного исторического мировоззрения. Развитие материалистического понимания истории, многонациональный характер советской исторической науки. Разработка общей концепции истории и ее источники.
контрольная работа , добавлен 10.11.2010
Кризис современной российской исторической науки, отечественной историографии. Марксистский подход к "типизации и периодизации исторического развития". Исследование истории российских представительных учреждений, истории местного самоуправления.
контрольная работа , добавлен 19.09.2010
Понятие исторического времени, разделение истории общества на формации: первобытно-общинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую, коммунистическую. Анализ временных периодов развития России, их отношения к всемирно-исторической периодизации.
реферат , добавлен 23.05.2010
История написания статьи "Уроки Октября". Л.Д. Троцкий как лидер российской социал-демократии, формирование его мнения о роли личности в истории. Особенности новой концепции исторической науки в послеоктябрьской России. Смысл "литературной дискуссии".
контрольная работа , добавлен 13.10.2013
Современная актуальность вопроса о точности исторических методов исследования и объективности выводов исторической науки, поднятого Ж. Боденом. Роль факторов природно-климатических условий для истории развития народов и их антропометрических признаков.
Тойнби А.Дж.
ПОСТИЖЕНИЕ ИСТОРИИ (Сборник)
Пер. с англ./Сост. Огурцов А.П.; Вступ. ст. Уколовой В.И.;
Закл. ст. Рашковского Е.Б.
Отсутствуют стр. 320 и 321 !
Арнольд Тойнби и постижение истории. . . . . . . . . . . 5
Введение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 14
Относительность исторического мышления. . . . . . . . 14
Поле исторического исследования. . . . . . . . . . . . 21
Сравнительное исследование цивилизаций. . . . . . . 42
Часть первая. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 91
Проблема генезиса цивилизаций. . . . . . . . . . . . . 91
Природа генезиса цивилизаций. . . . . . . . . . . . 93
Причина генезиса цивилизаций. . . . . . . . . . . . . 95
Вызов-и-Ответ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 106
Шесть форпостов в истории Западной Европы. . . . . . 142
Часть вторая. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 181
Рост цивилизаций. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 181
Процесс роста цивилизаций. . . . . . . . . . . . . . 214
Анализ роста. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 250
Уход-и-Возврат. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 261
Надломы цивилизаций. . . . . . . . . . . . . . . . . 293
Часть третья. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 335
Распады цивилизаций. . . . . . . . . . . . . . . . 335
Движение Раскола-и-Палингенеза. . . . . . . . . . 338
Раскол в социальной системе. . . . . . . . . . . . . 343
Раскол в душе. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 358
Архаизм. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 415
Футуризм. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 427
Отрешение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 438
Преображение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 443
Анализ распада. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 449
Ритмы распада. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 473
Часть четвертая. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 484
Универсальные государства. . . . . . . . . . . . . 484
Универсальные государства как цели. . . . . . . . . 486
Универсальные государства как средства. . . . . . . 499
Провинции. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 505
Столицы. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 509
Часть пятая. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 515
Вселенские церкви. . . . . . . . . . . . . . . . . . 515
Цивилизация как регресс. . . . . . . . . . . . . . . 529
Часть шестая. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 541
Героические века. . . . . . . . . . . . . . . . . . 541
Контакты между цивилизациями в пространстве. . . . . 555
Социальные последствия контактов между современными 577
друг друг цивилизациями. . . . . . . . . . . . . . . . .
Психологические последствия контактов между 587
современными друг другу цивилизациями. . . . . . . . . .
Контакты цивилизаций во времени. . . . . . . . . . . 599
Часть седьмая. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 617
Вдохновение историков. . . . . . . . . . . . . . . . 617
Читаем Тойнби. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 643
Научный комментарий. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 655
Конец века, а тем более конец тысячелетия располагает к размышлениям о смысле истории. Человечество вглядывается в прошлое, чтобы найти в нем знаки будущего. Довольно громко звучат голоса, предрекающие конец истории,- будь то о свершении апокалиптических пророчеств или же о достижении ею некоего стабильного состояния, порожденного успехами западного либерализма и демократии и способного субстантивировать настоящее,отбрасывая извечное перетекание истории из прошлого в будущее (вспомним хотя бы нашумевшую концепцию американского ученого Фрэнсиса Фукуямы, за которой как бы проступает тень великого Гегеля). Однако в конечном итоге пристальное, можно сказать судорожное, вглядывание в прошлое - необходимый элемент самоутверждения человечества в его новом обретении надежды,почти утраченной в двадцатом веке, принесшем невиданные ранее революционные потрясения и кровавые войны, геноцид и экологический кризис, поставившем народы и каждого человека на грань выживания, но на своем излете все же извлекшем из пламени разрушения тепло гуманизма, свет прозрения, предузнание возможности продолжения жизни и движения истории, но уже не как колесницы Вишну, безжалостно уничтожающей все на своем пути, а как поля реализации феномена человека в духовно и социально конвергируемом мире, становящегося фактором поистине космической эволюции.
Какое же место в этом всматривании в историю могут занять размышления английского мыслителя Арнольда Тойнби (1889- 1975), уже давно признанного одним из "столпов" философии истории, возвеличенного и осмеянного, а сегодня кажущегося почти старомодным в своей академической респектабельности? К сожалению, русский перевод главного труда Тойнби "А Study оf Нistory" (точнее, извлечений из него) выходит с большим запозданием, хотя имя английского мыслителя уже много десятилетий занимало прочное место в курсах истории философии, преподававшихся в наших вузах, в которых считалось хорошим тоном ругать его как (представителя буржуазной истории и социологии), вслед за Шпенглером стремившегося "переосмыслить все общественно-историческое развитие человечества в духе теории круговорота локальных цивилизаций", при этом подчеркивалось, что
5 он "стремился дать идеалистический ответ на позитивистский эволюционизм", а также оказал большое влияние на философскую и историческую мысль Запада. Словом, к Тойнби у нас относились почти хорошо, если учитывать контекст все нараставшей и обострявшейся критики "буржуазного сознания" и " буржуазной науки".
К слову сказать, концепция Тойнби, поражавшая грандиозностью замысла и непоследовательностью исполнения, отнюдь неоднозначно воспринималась на Западе. Например, крупнейший французский историк Люсьен Февр, один из основателей влиятельнейшего направления исторической науки, называющегося иногда "школой "Анналов", не без издевки писал об "обольстительном историке-эссеисте", труд которого порождает "чувство сенсации,вызванное у доверчивого читателя внушительным обзором всех этих тщательно пронумерованных цивилизаций, которые, подобно сценам мелодрамы, сменяют одна другую перед его восхищенным взором; неподдельный восторг, внушенный этим фокусником, который с такой ловкостью жонглирует народами, обществами и цивилизациями прошлого и настоящего, тасуя и перетасовывая Европу и Африку, Азию и Америку. Но если не поддаться искусительным чарам, если отвергнуть сентиментальную позицию верующего, присутствующего при богослужении, если беспристрастно взглянуть на идеи Тойнби и на выводы из них-то что нового мы, историки, увидим во всем этом?..Тойнби просто присоединяет голос Англии к французским голосам. И нам принадлежит право судить, в какой степени этот голос выделяется в британском мире на фоне прочих голосов. В нашем мире его обладатель может рассчитывать разве что на место среди хористов". Это высказывание служит еще одним свидетельством того, сколь пристрастными могут быть выдающиеся ученые в оценке друг друга и своих национальных исторических школ. Однако если одни усматривали в Арнольде Тойнби лишь заурядного толкователя общеизвестных истин, то другие провозглашали его пророком нового видения истории, а в сущности, и в том и в другом случае ускользало главное - реальное понимание истории в интерпретации английского историка. Впрочем, справедливости ради надо заметить, что Тойнби и не.пытался отлить свое понимание в чеканную форму. Оно скорее сквозит сквозь переплетение понятий и подходов, набегающих друг на друга и "затемняющих" основание русла, по которому устремляется мысль ученого.
Творчество Арнольда Тойнби (1889-1975) складывалось на фоне двух мировых войн. Эти трагические события не привели Европу к закату, как предсказывал О. Шпенглер. Более того, XX век заявил о тенденциях глобализма, формирования мирового сообщества на базе принципов европоцентризма: индивидуализма и демократии, обеспечивающих «динамизм» в отличие от «статического» Востока.
В своей концепции, используя возможности эмпирического анализа, Арнольд Тойнби рассматривает циклический путь развития цивилизации, исследуя все ее стадии становления, развития и результата. Вслед за Н. Я. Данилевским и О. Шпенглером, английский мыслитель вместо картины всемирной истории с ориентиром движения от простого к сложному, от менее совершенного к более совершенному, усматривает картину множества культур, где у каждой культуры своя идея, свои страсти, свои обычаи и традиции, своя жизнь и своя смерть.
Концепция постижения истории А. Тойнби является одним из вариантов теории культурных циклов, опирающихся на идею о том, что история слагается из множества самостоятельных, слабо связанных друг с другом цивилизаций, каждая из которых проходит свои соОственныи путь от рождения до смерти. А. Тойнби религиозный мыслитель, разделяющий в философском дискурсе позицию деизма, что существенным образом сказывается на его видении истории, интерпретации ее цели и смысла. По Тойнби, история дело рук Бога. Он осуществляет историю через жизнедеятельность человека и человечества. В основе истории лежит взаимодействие мирового закона - Божественного логоса и человечества. Деятельность последнего есть не что иное, как ответ на божественное во-прошание, выраженное в форме природного или иного вызова. Постигая историю, человечество постигает себя. На поверхности история многообразна, но в глубине своей она едина и однонаправлена, ибо ориентирована на постижение Бога через самореализацию, самоосуществление и самовыражение человека. Этот единый путь ничего общего не имеет с желанием определенных политических сил построить единое человечество на базе ценностей западного общества. Это желание возводит в Абсолют экономический и политический факторы. Оно исходит из ложной посылки о прямолинейности развития, абсолютизируя концепцию «европоцентризма».
А. Тойнби полагает, что всякое общество является сложным и динамическим образованием эволюционного типа. В своем развитии оно обусловлено внутренними факторами и внешними условиями. Развитие общества зависит от комбинации факторов и условий, которые действуют как «вызов», заказывающий соответствующий «ответ». Если ответ успешный, общество обретает новое качество. Если ответ неадекватен, общество прекращает развитие и может погибнуть. Схема исторического процесса в режиме «вызов - ответ» противостоит фатализму Шпенглера с ориентацией, что всякая культура, исчерпав свои жизненные силы, трансформируется в цивилизацию, что является началом конца культуры, ее летальностью.
С точки зрения А. Тойнби, цивилизация выступает единицей измерения исторического бытия, ибо она представляет собой... «общества с более широкой протяженностью, как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы» . Поэтому не культуры, а цивилизации должны рассматриваться историками. Цивилизации сопоставимы друг с другом. Шкала оснований, позволяющих классифицировать цивилизацию, у Тойнби весьма подвижна, но два из них остаются стабильными. Это религия и формы ее организации, а также территориальность. «Вселенская церковь является основным признаком, позволяющим классифицировать общества одного вида. Другим критерием для классификации обществ является степень удаленности от того места, где данное общество первоначально возникло» .
Проводя анализ истории, Тойнби выделяет двадцать одну цивилизацию, когда-либо существовавшую на Земле (эта цифра меняется по ходу книги). Особое внимание он уделяет западной христианской; православной христианской; исламской; дальневосточной и индуистской. Между некоторыми из этих цивилизаций существуют родственные отношения, например, западная христианская и православная христианская. Находятся они друг с другом в «сестринских» отношениях, ибо происходят из одной культуры - эллинской цивилизации. Цивилизации взаимодействуют друг с другом и могут влиять друг на друга. Такая точка зрения в корне противоречит выводу О. Шпенглера, о том, что цивилизации являются замкнутыми в себе сущностями, не способными понять друг друга. Не приемлет Тойнби и концепцию «единства цивилизации», объясняя идею единства гипертрофированным чувством европоцентризма современных историков. Западные историки, по Тойнби, считают, что в настоящее время унификация мира на экономической основе Запада более или менее завершена, а значит, как они полагают, завершается унификация и по другим направлениям. Кроме того, они путают унификацию с единством, преувеличивая роль ситуации, исторически сложившейся совсем недавно и не позволяющей говорить о создании единой Цивилизации, тем более отождествлять ее с западным обществом.
В своей концепции А. Тойнби рассматривает стадии жизненного цикла цивилизаций. Он полагает, что каждая цивилизация проходит на своем жизненном пути стадии возникновения, роста, надлома и разложения. Первые две стадии связаны с энергией «жизненного порыва», две последние - с истощением «жизненных сил». Развитие цивилизации определяется законом «вызова и ответа». Историческая ситуация, в которую входят человеческие и природные факторы, ставит перед обществом неожиданную проблему, бросает ему вызов. Дальнейшее развитие общества зависит от его способности дать адекватный ответ на этот вызов. Все вызовы делятся на вызовы среды обитания и вызовы социальной действительности. Основу вызовов составляют: суровый климат, новые земли, неожиданная экспансия со стороны внешнего человеческого фактора, постоянное внешнее давление, ущемление естественного развития.
Во всех этих случаях проявляет действие социальный закон, который укладывается в формулу «чем сильнее вызов, тем сильнее стимул». Однако, если вызов отличается крайней чрезмерностью, он не может быть эффективным стимулом. Рост цивилизаций - дело, в первую очередь, творческих личностей. «Творческие личности, отмечает А. Тойнби, при любых условиях составляют в обществе меньшинство, но именно это меньшинство и вдыхает в социальную систему новую жизнь. В каждой растущей цивилизации, даже в периоды оживленного роста, огромная масса народа так и не выходит из состояния стагнации» 1 .
Первой стадией цивилизации является состояние зарождения - генезис. Цивилизация может возникнуть либо в результате мутации примитивного общества, либо на развалинах «материнской» цивилизации. За стадией генезиса следует стадия роста, на которой цивилизация из зародыша развивается в полноценную социальную структуру. Во время роста цивилизацию постоянно подстерегает опасность перехода в стадию надлома, которая, как правило (но не обязательно!) сменяется стадией распада. Распавшись, цивилизация либо исчезает с лица Земли (египетская цивилизация, цивилизация инков), либо дает жизнь новым цивилизациям (эллинская цивилизация, породившая через вселенскую церковь западное и православное христианство).
Следует отметить, что в этом жизненном цикле нет той фатальной предопределенности развития, которая присутствует в цикле цивилизации Шпенглера. Если у Шпенглера цивилизация - это живой организм, который с необходимостью растет, созревает, увядает и, наконец, умирает, то Тойнби отходит от толкования цивилизации, как некой неделимой сущности, своеобразной «монады», считая что «общество не является и не может быть ничем иным, кроме как посредником, с помощью которого отдельные люди взаимодействуют между собой. Личности, а не общества созидают человеческую историю.
Такая интерпретация общества позволяет ответить на вопрос о предопределенности развития. Если все индивидуумы, составляющие данное общество, смогут преодолеть надлом в душе, то и общество в целом может выбраться из стадии надлома. Надломы цивилизаций не могут быть результатом повторяющихся или поступательных действий сил, находящихся вне человеческого контроля. Процесс развития цивилизации обеспечивается в том случае, когда общество в целом отвечает на вызов и при этом не просто отвечает, но одновременно порождает другой вызов, требующий в свою очередь нового ответа. Процесс развития не прекращается, пока это повторяющееся движение утраты равновесия и восстановление его сохраняет свою силу. Отсюда следует, что Тойнби отвергает судьбу в вопросах развития цивилизации, считая, что последнее слово всегда остается за человеком. Наиболее стимулирующее воздействие на систему оказывает вызов средней силы. Слабый вызов не может заставить систему перейти на качественно новый уровень, в то время как чрезмерно сильный вызов может просто-напросто ее разрушить.
Концепция А. Тойнби антропоцентрична в том смысле, что в ней обществу отводится место поля действия, а не носителя созидательной силы. Поэтому и вызовы предназначаются, прежде всего, людям. Тойнби разделяет позицию Анри Бергсона, по утверждению которого развитие истории обеспечивается двойным усилием. Прежде всего, со стороны отдельных личностей, нацеленных на новаторский путь, и наряду с этим - всех остальных, готовых воспринять эту новацию и приспособиться к ней. Цивилизованным можно назвать лишь то общество, в котором эти встречные усилия слились воедино. В сущности, второе условие более трудно для исполнения. Наличие в обществе творческой личности - фактор необходимый и достаточный для зарождения процесса. Однако, для ответного движения нужны определенные условия, при которых творческая личность может увлечь за собой остальных.
Рассматривая механизм взаимодействия творческого меньшинства и пассивного большинства, Тойнби назвал этот механизм социальным подражанием. Социальное подражание - «мимесис» появляется у человека задолго до вступления общества в фазу развития. Его можно видеть и в обществах с примитивным укладом и в развитых цивилизациях. Однако, действие мимесиса в этих двух случаях прямо противоположно. В примитивных обществах мимесис, выражается в обычаях, подражании старейшине рода. Будучи направлен в прошлое, он гарантирует стабильность общества. При вступлении общества на путь цивилизации «мимесис» является связующим звеном между активными и пассивными его членами. Для успешного ответа на вызов необходимо наличие в обществе определенных факторов: должны присутствовать люди, способные понять вызов и дать на него ответ, большинство должно быть готово к принятию данного ответа, «созреть» для участия в осуществлении добротного ответа.
Тойнби выделяет два пути возникновения цивилизаций: через мутацию примитивного общества и через отчуждение «пролетариата» от правящего меньшинства ранее существовавших цивилизаций. В обоих случаях А. Тойнби объясняет генезис с помощью концепции «Вызов-и-Ответ», отвергая при этом как расовые теории, постулирующие различную «государствообразующую» силу, так и благоприятные природные условия, якобы являющиеся залогом возникновения цивилизаций. Природные условия могут влиять на характер цивилизации, однако, для успешного зарождения необходимо появления вызова - стимула.
Как уже отмечалось, Тойнби выделяет основные стимулы, которые могут существенно повлиять на генезис цивилизации. Стимулы могут быть как природными, так и социальными. Появление стимулирующего воздействия со стороны природы или окружающих народов способно вывести примитивное общество из стационарного состояния и заставить его развиваться. Обосновывая свой тезис, Тойнби анализирует жизнь различных цивилизаций и в каждом случае находит определенный стимул первого или второго порядка.
Приступая к анализу стадий роста цивилизации, Тойнби поднимает проблему критерия. Территориальные экспансии ни в коей мере не являются показателем развития цивилизации. Территориальное расширение обычно сопровождается кровопролитными войнами и свидетельствует скорее не о прогрессе цивилизации, а о ее регрессе. Захват чужих территорий зачастую говорит о неспособности общества справиться с внутренним вызовом. Общество, переживающее упадок, стремиться отодвинуть день и час своей кончины, направляя всю свою жизненную энергию на материальные проекты гигантского размаха, что есть не что иное, как стремление обмануть агонизирующее сознание, обреченное собственной некомпетентностью на гибель. Тойнби отказывается принимать в качестве признака роста степень власти общества над природой. Прогресс в технике и технологии зачастую вызван не общим развитием общества, а заказом военных, что свидетельствует о надломе. Кроме того, технический прогресс может приводить к «идолиза-ции» его как единственного критерия развития цивилизации и пренебрежению духовной сферой развития человека. О каком прогрессе может идти речь, если последние достижения науки используются для уничтожения человека. Суть прогресса, по Тойнби, заключается в законе упрощения - этерификации. Смысл этого закона заключается в том, что прогрессирующая система должна переходить к «энергиям все более и более элементарным, тонким и постигаемым лишь при помощи абстрактных категорий». Закон этерификации проявляет себя многозначно. Однако для Тойнби, как человека верующего, наиболее важна религиозная этерификация. Она проявляется в постепенном восхождении религии к богам со все более ясно очерченной личностью и определенными отношениями между собой, что означает, в конечном счете, оформление некой единой божественной личности. Это, в свою очередь, вызывает переход от внешнего к внутреннему представлению о Боге, переход религии от статики к динамике. Этерификация неизбежно ведет к «переносу поля действия». Противоречие «Человек-Природа» постепенно превращается в противоречие, формой которого выступает борьба между классами, религиями, нациями.
Рост цивилизации обусловлен изменениями во внутреннем мире индивидуума. Эти изменения могут произойти в душе не любого человека, а лишь у творческого меньшинства. Ответом на вызов в данном случае является переход личности на более высокий уровень развития. Однако подавляющая часть общества остается там же, где и была. Таким образом, возникает еще одно очень важное противоречие «меньшинство-большинство». Большинство может приблизиться к меньшинству через механизм «мимесиса». Однако нет никаких гарантий того, что это произойдет. Отсюда возникает опасность отрыва одной социальной группы от другой. С развитием цивилизации эта пропасть становится все шире и шире, что, в конце концов, может привести к надлому цивилизации: вызову, на который меньшинство уже не способно дать адекватного ответа.
В результате роста каждая цивилизация проходит свой уникальный путь развития. Опыт, полученный каждой цивилизацией, уникален. Чем сильнее развита конкретная цивилизация, тем уникальней пройденный ею жизненный путь и тем больше не похожа она на другие цивилизации. По мере роста цивилизаций возникает их дифференциация, что сказывается на мировоззрении людей, культуре, искусстве. В отличие от О. Шпенглера, объясняющего различие цивилизаций (у Шпенглера - культур) различием «прафе-номенов» - первичных символов, лежащих в основе каждой культуры, Тойнби усматривает изначальное внутреннее единство всех цивилизаций, различия которых вызваны неповторимостью жизненного пути каждой цивилизации. Многообразие, представленное в человеческой природе, человеческой жизни и социальных институтах это искусственный феномен и он лишь маскирует внутреннее единство.
В отличие от Шпенглера, упрощенно рассматривающего рождение, рост, увядание и смерть культур по аналогу с животным организмом, Тойнби рассматривает общество как поле действия людей. Как уже было отмечено, процесс роста цивилизации есть постоянная борьба. С одной стороны, это взаимодействие между вызовами и творческим меньшинством, а с, другой стороны, это постоянное противоречие между меньшинством и косной массой большинства. Надлом может произойти по различным причинам. Возможно, что на очередной вызов активная часть просто не сможет дать адекватный ответ. Другая причина может таиться в природе мимесиса. Мимесис, направленный в будущее, означает отказ от обычаев. Система становится слабо сбалансированной и подверженной катаклизмам. Не имея достаточно четкого и однозначного ответа на вопрос о причинах надлома, Тойнби приводит большое количество примеров надломов, из которых можно вычленить несколько групп:
- отказ от мимесиса. Во время катаклизмов большинство может потерять веру в идеалы меньшинства и, не имея сдерживающих традиций, оказывается в «подвешенном» состоянии, что неизбежно ведет к хаосу;
- ошибка меньшинства, выраженная в пассивности после ряда собственных побед. Общество с таким меньшинством существует до первого катаклизма, выводящего систему из «спящего» равновесия;
- изоляция правящего меньшинства от общества и, как следствие, его вырождение;
- идолопоклонничество - «интеллектуальное и морально ущербное слепое обожествление части вместо целого, твари вместо Творца и времени вместо Вечности». В эту категорию попадает очень широкий спектр надломов. В частности, сюда попадает современная техногенная западная цивилизация, спартанская цивилизация, положившая себя на алтарь бога Войны.
Как видно, спектр опасностей, подстерегающих цивилизацию на пути ее развития, весьма широк. Однако наступление надлома и гибели не является неизбежным. Всегда есть шанс выхода из тупиковой ситуации.
Стадия распада, по Тойнби, является серией неудачных ответов на один и тот же вызов, который привел к надлому цивилизации. В социальном плане на стадии распада происходит расщепление общества на три составляющие:
Правящее меньшинство больше не является творческой силой общества, но усиленно цепляется за
власть. С целью удержания власти оно создает свое государство;
- внутренний «пролетариат» не доверяет правящему меньшинству. Его ответной реакцией является создание вселенской церкви;
- внешний «пролетариат» проявляет себя в варварских набегах на ослабевшую цивилизацию.
В духовной сфере распад общества приводит к расколу в душе. Раскол в душах людей проявляется в самых разнообразных формах. Он затрагивает поведение, чувства, жизнь в целом. В период распада общества каждый вызов встречает в душах людей прямо противоположный отклик от абсолютной пассивности до крайних форм активности. По мере нарастания социального распада альтернативные решения становятся все более косными, полярными и более значимыми по своим последствиям.
Разложение общества сопровождается полным распадом правящей верхушки и появлением нового творческого меньшинства, вышедшего из «пролетариата». Именно это меньшинство способно образовать новую цивилизацию. Единственный положительный выход - «преображение», то есть создание новой религии, опирающейся на принципиально иную систему ценностей, нежели разлагающаяся цивилизация. Созданная вселенская церковь является той «куколкой», из которой и возникнет в будущем новая цивилизация.
Достижения в технической и политической сферах отнюдь не сделали современное западное общество духовным. Оно попало в капкан идолопоклонства, где место «идола» занимает все та же западная демократия. В секуляризованном западном мире XX века симптомы духовного отставания очевидны. Возрождение «Левиафана» стало религией, и каждый житель Запада внес в этот процесс свою лепту. Современный западный ренессанс племенной религии эллинистического мира противопоставил «идолопоклонство».
Подчинив церковь государству, общество стало по сути неоязыческим. Как религиозный человек, Тойнби ищет спасение в мировой церкви, в религии как средстве примирения всех жителей Земли. Душа, озаренная высшей религией, может достигнуть большего в благоустройстве земной жизни, чем душа языческая. Озарение душ светом высших религий и определяет духовный прогресс человека. Иными словами прогресс в истории - это все большее приближение человека к Богу 1 .
Таким образом, английский мыслитель обосновывает вывод о том, что история человечества - это божественная творческая сила в развитии, что ритмичность исторического процесса «вызов-ответ» высвобождает порыв социального роста, определяет его перспективу. Реакция цивилизации (общества) на вызов многовариантна.
Во-первых, она определяется характером вызова, его внешними и внутренними аспектами. Внешние могут быть благоприятными и не благоприятными. Внутренние обусловлены противоречием конкретного общества, источником его развития.
Во-вторых, она определяется уровнем способности людей обеспечить достойный ответ. Источником социального действия выступает не все общество, а только отдельные индивиды или группа, проявляющие способность к творчеству. Творчество на уровне микрокосмоса обусловливает изменения в макрокосмосе, выступая фактором развития общества. Гении, сильные личности - это «дрожжи в общем котле человечества». Усилия «творческого меньшинства» неизбежно сталкивается с консерватизмом большинства. Если историческое меньшинство не сумело обеспечить адаптацию своих идей инертным большинством, то творческий порыв оказывается роковым. Общество «выбраковывает» представителей творческого меньшинства, объявляя их ненормальными или приговаривая к смерти. Если победоносному меньшинству удается преодолеть инертность и враждебность большинства, общество выходит в своем развитии на новый уровень с демонстрацией нового качества.
В-третьих, подтягивание инертного, консервативного большинства до уровня творческого меньшинства процесс болезненный, но возможный благодаря «мимесису» - социальному подражанию. Это свойство человеческой природы является результатом не столько вдохновения, сколько коллективного опыта.
Несмотря на своеобразие локальных цивилизаций, по мнению А. Тойнби есть общие законы генезиса, роста, надлома цивилизаций и их распада. На стадии генезиса, цивилизация может возникнуть либо в результате мутации примитивного общества, либо на развалинах «материнской» цивилизации. За стадией генезиса следует стадия роста, когда цивилизация развивается в полноценную социальную структуру. На стадии роста цивилизацию подстерегает опасность надлома, который, как правило, сменяется стадией распада. Распад цивилизации приводит к тому, что она либо исчезает (египетская, цивилизация инков), либо превращается в строительный материал для новых цивилизаций (эллинская цивилизация породила христианскую цивилизацию).
Выделив основные стадии развития цивилизации, А. Тойнби размышляет над вопросом о «моторе» цивилизации, о том, что заставляет примитивное общество, однажды проснуться и начать непрерывное развитие. В качестве фактора роста не может быть территориальная экспансия, ибо милитаризм надламывает цивилизацию, меняет ее ориентацию с интенсивного развития на экстенсивное. Стремления отодвинуть время летальности, обмануть агонизирующее сознание тщетны. Не может быть фактором роста и технический прогресс. Необходимым условием роста может быть только тот вызов, который «диктует механизм непрерывного движения от «возмущения» до восстановления равновесия. Иными словами, условие роста - это движение в сторону самоопределения.
Что касается критерия роста цивилизации, то таковым является «трансференция действия» то есть перенос результата усилий творческого меньшинства в сферу социокультурных отношений, где оно адаптируется инертным большинством. Пройдя этап эмоциональных взрывов, романтических настроений, идеи в форме идеала обретают доступность и притягательность. Через «мимесис» большинство обращается в «новую веру», покой сменяется конфликтом, благополучие уступает ощущению неудовлетворенности, что выливается в социальную активность с ориентиром на осуществление идеального проекта. Последующее примирение реального и идеального рождает чувство стабильности и иллюзию счастья. Если усилия не достигают цели, тогда торжествует реакция.
Рост цивилизации имеет пролонгацию, если повторяющееся движение утраты равновесия и его восстановления задать цепь вызовов и ответов. Чем длиннее эта цепь, тем сложнее и дифференцированнее становится общество, тем больше оно отличается от других обществ. Однако, потеря равновесия всегда рождает опасность надлома цивилизации. Если творческое меньшинство не сработало должным образом или подвел механизм «мимесиса», когда большинство не адаптировало предложенные идеи, тогда правящая элита прибегает к жесткому контролю, организуя репрессии по отношению к инакомыслящим. Широкое распространение получают настроения бессилия, неизбежности поражения, что оборачивается нравственным падением, когда обыватель включает механизм компенсации (пристрастие к алкоголю, наркотикам, сиюминутным утехам).
В этих условиях, как полагает А. Тойнби, существует два способа «взметнуть пыль на площадях и на исторической арене». Это путь насилия и путь добра. Насилие может быть реализовано в двух формах: архаизме и футуризме. «Архаизм» - это переход системы от динамики к статике, через организацию протеста против закона, совести, традиций и общественного мнения. Например, практика национал-социализма в Германии; призыв к возвращению в природу. «Футуризм» предлагает от «мерзопакостной» реальности уйти в грезы, в лучезарные дали. Например, концепция немецкого романтизма Ф. Шиллера. «Архаизм» и «футуризм», несмотря на своих приверженцев и апологетов, лишены перспективы. Более продуктивен путь добра как преображения реальности, сохраняя преемственность с прошлым опытом.
Историческому фатализму О. Шпенглера Арнольд Тойнби противопоставил исторический оптимизм, который можно представить в схеме: «рост - спад - надлом - преображение - рост» и так далее. Не все цивилизации способны преодолеть «надлом», принципиальная возможность выхода из кризиса есть у любого общества. Все зависит от способности творческого меньшинства обеспечить должный ответ, а так же от способности большинства адаптировать идею ответа, стать субъектом социального действия по его осуществлению.
Отрицая принцип «европоцентризма», а вместе с ним и идею единого пути человечества, А. Тойнби не отбрасывает идею исторического прогресса. Прогресс истории не в развитии экономики, политики, техники, а в нравственном обновлении человека, а вместе с ним и мира. Гарантом этого обновления может быть только трансцендентная личность Бога, задающая планку высоты нравственных ценностей для каждого человека и требующая достойного ответа.
По Тойнби, история существует там, и только там, где есть предпосылки, благодаря которым происходит смена состояний человеческого общества. Через смену этих состояний и проявляется содержание истории. Для историка эти состояния не только связаны, но и совмещены. В результате прошлое и настоящее оказываются реально сосуществующими. Древние называли историка «передатчиком времени», ибо он был не только хранителем времени, но и организатором условного исторического пространства. Особое внимание А. Тойнби отводит исторической памяти, как сфере накопления человеческого опыта и как средства упорядочения времени. Мыслитель воспринимает историческую жизнь общества в двух измерениях. Внутреннее измерение - есть выражение жизни конкретного общества. Внешнее измерение - есть выражение отношений между разными обществами. В этом смысле, локальные цивилизации есть не что иное, как вехи исторического времени, а не очаги, замкнутой в самой себе истории.
Каждое общество проходит стадии генезиса, роста, надлома и разложения во времени и пространстве, реализуя свой внутренний и внешний потенциал. Жизнеспособность каждого общества определяется не столько освоением чужого опыта, сколько уровнем развития духовного начала во всех сферах жизни общества, во всех видах человеческой деятельности. Развитие духовного начала переводит ситуацию «вызов-ответ» из внешней среды внутрь общества. Поскольку вызовы и ответы всегда носят конкретный характер, постольку каждая локальная цивилизация уникальна и неповторима. Слабый вызов не может вывести цивилизацию в новое качество, а чрезмерно сильный вызов может ее разрушить.
Резюме: Концепция Тойнби поражает грандиозностью своего замысла охватить всю человеческую историю и по возможности объяснить все существовавшие и существующие цивилизации. Доступными средствами Арнольд Тойнби постарался показать, что история открыта для постижения. Человечество способно дать достойный ответ на вселенский вызов, что косвенно свидетельствует о смысле истории. Общая концепция постижения истории на уровне метаобъяснения «Вызов-Ответ» позволяет на рациональном уровне объяснить конкретные исторические события. В целом, можно сделать вывод о том, что А. Тойнби в рамках постнеклассической рациональности подготовил оригинальную и перспективную концепцию постижения истории. Его философия истории не претендует на безупречность или пророчество, но предоставляет возможность понять и оценить ментальность не только XX, но и XXI века, сохранить чувство оптимизма и адекватности в своих поступках. Его философия истории - это ориентир, как для творческого меньшинства, так и рутинного большинства.
Работа А. Тойнби представляет специфический интерес для историков, особенно та ее часть, где философ рассматривает проблему вдохновения историка, отвечая на вопросы, зачем люди изучают историю; чем обусловлена привлекательность фактов истории; какими качествами должен обладать историк. И, наконец, концепция А. Тойнби ставит под сомнение сложившийся стереотип европейского потребителя. Суть этого стереотипа в утверждении Абсолюта европейских ценностей. Все остальные ценности объясняются дикостью народов, до которых не дошел свет западной культуры. Критикуя претензию Европы на роль законодателя моды на Олимпе человеческого мира, А. Тойнби преодолевает заблуждения Н. Я. Данилевского, а также О. Шпенглера о непроницаемости друг для друга отдельных культур. Он считал, что интегратором всемирной истории выступают мировые религии (христианство, ислам, буддизм), которые обеспечивают высшие ценностные ориентиры для человека. «Душа, озаренная высшей религией, может достичь большего в благоустройстве земной жизни, чем душа языческая». Озарение душ светом высших религий определяет, по Тойнби, духовный прогресс всемирной истории, который на порядок выше научно-технического. Пока есть жизнь, есть надежда, что человек является хозяином своей судьбы, хотя бы отчасти, хотя бы в чем-то.
- Тойнби А. Постижение истории. - М.: Прогресс, 1991. - С. 40.
- Тойнби А. Указ. соч. - С. 64.
Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)
Тойнби Арнольд Джозеф
Постижение истории (сборник)
Тойнби А.Дж.
ПОСТИЖЕНИЕ ИСТОРИИ (Сборник)
Пер. с англ./Сост. Огурцов А.П.; Вступ. ст. Уколовой В.И.;
Закл. ст. Рашковского Е.Б.
Отсутствуют стр. 320 и 321 !
Арнольд Тойнби и постижение истории. . . . . . . . . . . 5
Введение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 14
Относительность исторического мышления. . . . . . . . 14
Поле исторического исследования. . . . . . . . . . . . 21
Сравнительное исследование цивилизаций. . . . . . . 42
Часть первая. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 91
Проблема генезиса цивилизаций. . . . . . . . . . . . . 91
Природа генезиса цивилизаций. . . . . . . . . . . . 93
Причина генезиса цивилизаций. . . . . . . . . . . . . 95
Вызов-и-Ответ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 106
Шесть форпостов в истории Западной Европы. . . . . . 142
Часть вторая. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 181
Рост цивилизаций. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 181
Процесс роста цивилизаций. . . . . . . . . . . . . . 214
Анализ роста. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 250
Уход-и-Возврат. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 261
Надломы цивилизаций. . . . . . . . . . . . . . . . . 293
Часть третья. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 335
Распады цивилизаций. . . . . . . . . . . . . . . . 335
Движение Раскола-и-Палингенеза. . . . . . . . . . 338
Раскол в социальной системе. . . . . . . . . . . . . 343
Раскол в душе. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 358
Архаизм. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 415
Футуризм. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 427
Отрешение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 438
Преображение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 443
Анализ распада. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 449
Ритмы распада. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 473
Часть четвертая. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 484
Универсальные государства. . . . . . . . . . . . . 484
Универсальные государства как цели. . . . . . . . . 486
Универсальные государства как средства. . . . . . . 499
Провинции. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 505
Столицы. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 509
Часть пятая. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 515
Вселенские церкви. . . . . . . . . . . . . . . . . . 515
Цивилизация как регресс. . . . . . . . . . . . . . . 529
Часть шестая. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 541
Героические века. . . . . . . . . . . . . . . . . . 541
Контакты между цивилизациями в пространстве. . . . . 555
Социальные последствия контактов между современными 577
друг друг цивилизациями. . . . . . . . . . . . . . . . .
Психологические последствия контактов между 587
современными друг другу цивилизациями. . . . . . . . . .
Контакты цивилизаций во времени. . . . . . . . . . . 599
Часть седьмая. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 617
Вдохновение историков. . . . . . . . . . . . . . . . 617
Читаем Тойнби. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 643
Научный комментарий. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 655
Конец века, а тем более конец тысячелетия располагает к размышлениям о смысле истории. Человечество вглядывается в прошлое, чтобы найти в нем знаки будущего. Довольно громко звучат голоса, предрекающие конец истории,– будь то о свершении апокалиптических пророчеств или же о достижении ею некоего стабильного состояния, порожденного успехами западного либерализма и демократии и способного субстантивировать настоящее,отбрасывая извечное перетекание истории из прошлого в будущее (вспомним хотя бы нашумевшую концепцию американского ученого Фрэнсиса Фукуямы, за которой как бы проступает тень великого Гегеля). Однако в конечном итоге пристальное, можно сказать судорожное, вглядывание в прошлое – необходимый элемент самоутверждения человечества в его новом обретении надежды,почти утраченной в двадцатом веке, принесшем невиданные ранее революционные потрясения и кровавые войны, геноцид и экологический кризис, поставившем народы и каждого человека на грань выживания, но на своем излете все же извлекшем из пламени разрушения тепло гуманизма, свет прозрения, предузнание возможности продолжения жизни и движения истории, но уже не как колесницы Вишну, безжалостно уничтожающей все на своем пути, а как поля реализации феномена человека в духовно и социально конвергируемом мире, становящегося фактором поистине космической эволюции.
Какое же место в этом всматривании в историю могут занять размышления английского мыслителя Арнольда Тойнби (1889– 1975), уже давно признанного одним из "столпов" философии истории, возвеличенного и осмеянного, а сегодня кажущегося почти старомодным в своей академической респектабельности? К сожалению, русский перевод главного труда Тойнби "А Study оf Нistory" (точнее, извлечений из него) выходит с большим запозданием, хотя имя английского мыслителя уже много десятилетий занимало прочное место в курсах истории философии, преподававшихся в наших вузах, в которых считалось хорошим тоном ругать его как (представителя буржуазной истории и социологии), вслед за Шпенглером стремившегося "переосмыслить все общественно-историческое развитие человечества в духе теории круговорота локальных цивилизаций", при этом подчеркивалось, что
5 он "стремился дать идеалистический ответ на позитивистский эволюционизм", а также оказал большое влияние на философскую и историческую мысль Запада. Словом, к Тойнби у нас относились почти хорошо, если учитывать контекст все нараставшей и обострявшейся критики "буржуазного сознания" и " буржуазной науки".
К слову сказать, концепция Тойнби, поражавшая грандиозностью замысла и непоследовательностью исполнения, отнюдь неоднозначно воспринималась на Западе. Например, крупнейший французский историк Люсьен Февр, один из основателей влиятельнейшего направления исторической науки, называющегося иногда "школой "Анналов", не без издевки писал об "обольстительном историке-эссеисте", труд которого порождает "чувство сенсации,вызванное у доверчивого читателя внушительным обзором всех этих тщательно пронумерованных цивилизаций, которые, подобно сценам мелодрамы, сменяют одна другую перед его восхищенным взором; неподдельный восторг, внушенный этим фокусником, который с такой ловкостью жонглирует народами, обществами и цивилизациями прошлого и настоящего, тасуя и перетасовывая Европу и Африку, Азию и Америку. Но если не поддаться искусительным чарам, если отвергнуть сентиментальную позицию верующего, присутствующего при богослужении, если беспристрастно взглянуть на идеи Тойнби и на выводы из них-то что нового мы, историки, увидим во всем этом?..Тойнби просто присоединяет голос Англии к французским голосам. И нам принадлежит право судить, в какой степени этот голос выделяется в британском мире на фоне прочих голосов. В нашем мире его обладатель может рассчитывать разве что на место среди хористов". Это высказывание служит еще одним свидетельством того, сколь пристрастными могут быть выдающиеся ученые в оценке друг друга и своих национальных исторических школ. Однако если одни усматривали в Арнольде Тойнби лишь заурядного толкователя общеизвестных истин, то другие провозглашали его пророком нового видения истории, а в сущности, и в том и в другом случае ускользало главное – реальное понимание истории в интерпретации английского историка. Впрочем, справедливости ради надо заметить, что Тойнби и не.пытался отлить свое понимание в чеканную форму. Оно скорее сквозит сквозь переплетение понятий и подходов, набегающих друг на друга и "затемняющих" основание русла, по которому устремляется мысль ученого.
Итак, свое главное сочинение Тойнби назвал" А Study оf Нistoгу". Проще всего, придав ему школьный смысл,перевести его как "Изучение истории" или, слегка академизировав, как "Исследование истории". Но с первых же страниц становится ясно, что о каком-либо изучении, основанном на детальном анализе,или об исследовании в привычном смысле можно говорить лишь весьма относительно. Мысли, концепции, определения, факты, страны
6 и народы, прошлое и будущее сливаются в сложнейший узор, скорее указывающий на присутствие тайны, чем придающий четкость и последовательность изложению событий прошлого. Начиная с 21 цивилизации, Тойнби к концу своего многотомного сочинения по ходу дела утрачивает 8, но, кажется, не дает себе труда заметить потерю, увлекаемый потоком осмысления движения или неподвижности истории. Очевидно, что такой труд почти невозможно назвать научным исследованием в классическом варианте. Однако, чем больше читатель углубляется в него, тем сильнее его охватывает чувство, что в данном случае речь идет не столько о рациональном познании, сколько о постижении, сочетающем логическое осмысление, интуицию и даже прозрение. Сам Тойнби как бы вскользь замечает: "Почему мы должны считать, что научный метод, созданный для анализа неодушевленной природы,может быть перенесен в историческое мышление,которое предполагает рассмотрение людей в процессе их деятельности? Когда профессор истории называет свой семинар "лабораторией", разве он не отгораживает себя тем самым от естественной среды? Оба названия – метафоры, но каждая из них уместна лишь в своей области. Семинар историка это питомник, в котором живые учатся говорить живое слово о живых... Нам достаточно хорошо известно, и мы всегда помним так называемое "патетическое заблуждение", одухотворяющее и наделяющее жизнью неживые объекты. Однако теперь мы скорее становимся жертвами противоположного – "апатетического заблуждения", согласно которому с живыми существами поступают так, словно оии -неодушевленные предметы. Так что же, Тойнби – сторонник интуитивизма? Если да, то не в привычном для нас смысле, а в том же смысле,в каком им был Аврелий Августин, создатель европейской, христианской философии истории, в основу которой был положен оригинальный метод рационалистического интуитивизма, использованный затем и такими великими философами-систематизаторами, как Фома Аквинский или Гегель, хотя их более привычно и числят среди рационалистов преимущественно (если не исключительно) логического толка.
Сегодня многие ищут правду истории, лучшие религиозные мыслители стремились к постижению истины, для которой правда была лишь обликом. Для секуляризированного, а тем более для материалистического сознания невозможность достижения абсолютной истины была столь очевидна, что порой носители этих форм сознания вообще отказывались от поисков истины, заменяя ее мыслительными стереотипами, в результате чего "демифологизированная" история превратилась в иллюстрацию к догматизированной схеме. Это не означает, что адекватное познание истории невозможно на путях ее материалистического понимания, но указывает на то, что само это понимание не должно быть линейным и однозначным, претендующим на исключительность.
Тойнби – мыслитель религиозный, а точнее – христианский. Для религиозного сознания истина могла быть дана в Откровении либо постигнута разумом, лучшим же было сочетание этих двух возможностей. История дело рук Творца, осуществленное через существование человека и человечества, но, постигая ее, историк тоже становится сопричастным процессу творения. Подобно тому как божественное провидение (и даже предопределение) для христианина не исключает свободы человеческой воли, для Тойнби признание божественного творения истории не уничтожает роли историка как со-творца прошлого, ибо лишь в процессе со-творения может быть выявлен момент истины. Отсюда столь показательное для Тойнби преобладание синтеза над анализом, отсюда его тяга к универсализму (хотя его, как это ни парадоксально, чаще упрекали в раздроблении, локализации истории). Последнее, как нам кажется,из нежелания или неспособности увидеть подлинную диалектику в характерном для метода Тойнби соединении того, что кажется несочетаемым. Действительно, он противник интерпретации истории как процесса движения в его классическом варианте. Не случайно он отвергает непрерывность истории, построенную по аналогии с представлениями классической физики. Для него не столь убедительна и другая аналогиянепрерывность истории как непрерывность Жизни, хотя она и представляется Тойнби более органичной.
В сущности, бытие общества для Тойнби есть проявление Жизни как элемента бытия универсума. Он, однако, не опускается до банального указания в этой связи на сложность социальной жизни. Его мысль совершает движение, с одной стороны, возвращающее нас к классической философии древности, а с другой – устремляющееся к современной релятивистской теории. Непрерывность истории, как и непрерывность пространства-времени, есть для Тойнби "перетекание" дискретности существования человечества. Каждый момент движения представляет собой порождающее начало следуныцего и в то же время некую самоопределяемую, внутренне завершенную целостность. Тойнби размышляет: "Мы вряд ли поймем природу Жизни, если не научимся выделять границы относительной дискретности вечно бегущего потока – изгибы живых ее струй, пороги и тихие заводи, вздыбленные гребни волн и мирную гладь отлива, сверкающие кристаллами торосы и причудливые наплывы льда,когда мириадами форм вода застывает в расщелинах ледников. Другими словами, понятие непрерывности имеет значение только как символический умозрительный образ, на котором мы вычерчиваем восприятие непрерывности во всем реальном многообразии и сложности. Попробуем применить это общее наблюдение к постижению истории. Предполагает ли термин "непрерывность истории" в общепринятом смысле, что масса, момент, объем, скорость и направление потока человеческой жизни постоянны или если не буквально постоянны, то изменяются в столь узких границах, что поправкой можно пренебречь? Если этот термин предполагает имплика
8 ции такого рода,то,как бы это ни было привлекательно,мы придем к серьезным ошибкам".
Из подобного рода рассуждений методологического характера у Тойнби вытекает предположение об определяющем значении для исторического исследования категорий пространствавремени. Однако, промелькнув блистательной догадкой, она вдруг распадается путаницей довольно банальных понятий. Предощутив время как пространство исторической жизни, Тойнби как бы испытывает робость перед этой мыслью. Историю-путь, историю-жизнь, а следовательно, и истину истории он дробит на локальные (в самом непосредственном значении этого термина) цивилизации, общества, тем самым впадая в разобщение с объектом познания,делая невозможным то, что он сам же и провозгласил в качестве главной цели,– постижение тайны мировой истории, становясь пленником осуждаемой им рационалистической отвлеченности и онтологизируя собственные гносеологические модели.
История существует там,и только там, где есть время. Вспомним, например, что, согласно христианским представлениям, собственно человеческая история началась не с момента сотворения человека, ибо райское его существование протекало вне сущностных изменений, т.е. вне истории, а с момента грехопадения, неповиновения божественной воле, после которого человек низвергается в поток времени, становится смертным. Не случайно у отцов церкви происходит отождествление меры времени "секулум" (столетие) с понятием мира, мирского существования. Время есть то поле,в котором и благодаря которому происходит смена состояний человеческого общества, а ведь именно через нее проявляется содержание истории. Для историка эти различные состояния бывают не только связаны, но и совмещены, прошлое и настоящее оказываются реально сосуществующими. Оставаясь неподвижным в пространстве, он аккумулирует историческое время, умещая мгновения, века, тысячелетия в своей временной реальности. Не случайно древние называли историка "передатчиком времени" (translator temporis), ибо он был не только хранителем, но и организатором времени как условного исторического пространства. Исключительное значение в этом прoцессе "передачи" времени Тойнби отводит памяти, тем самым указывая на глубочайшую естественность связи истории как сферы накопления и развития человеческого опыта и памяти как средства упорядочения времени. В этом английский мыслитель выступает как продолжатель очень древней европейской интеллектуальной традиции, вспомним, что и в функции богини памяти Мнемозины входило управление временем. В то же время Тойнби поддержал идею, столь характерную для мышления ХХ века, отражающую осознание отношения времени к биологической, а затем и социальной эволюции, идею, одной из модификаций которой является 9 гипотеза о смене биосферы ноосферой, представленная у Вернадского, Ле Руа и Тейяра де Шардена.
Локальные цивилизации – вехи времени, а не острова замкнутой в самой себе истории. Разомкнутая История есть аналог разомкнутой Вселенной. Она открыта постоянно расширяющемуся и углубляющемуся постижению. В этой связи Тойнби развивает концепцию "интеллигибельного поля" исторического познания. Он осуществляет сопряжение онтологического и гносеологического, утверждая познаваемость сущностных аспектов истории через проявление их в существовании различных обществ, "границы которых были приблизительно установлены с учетом исторического контекста данной страны, представляют собой к настоящему времени общества с более широкой протяженностью как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, городагосударства или какие-либо другие политические союзы... В свете этих выводов можно сделать еще ряд заключений, подходя к истории как к исследованию человеческих отношений. Ее подлинный предмет – жизнь общества,взятая как во внутренних,так и во внешних ее аспектах. Внутренняя сторона – есть выражение жизни любого данного общества в последовательности глав его истории, в совокупности всех составляющих его общин. Внешний аспект – это отношения между отдельными обществами, развернутые во времени и пространстве".
Углублением в конкретное познается сущностное в истории, в основе которой заложен вселенский разум, божественный закон – Логос. Истина выявляется в диалоге человечества с ним, точнее – в Ответе на его Вызов. Этот пункт концепции Тойнби иногда подвергался ироничной критике, особенно в части конкретно-исторических "облачений" Вызова. Так,например,известный советский историк Л.Н. Гумилев писал в своей монографии "Этногенез и биосфера Земли": "...по А. Тойнби, Австрия потому перегнала в развитии Баварию и Бадей, что на нее напали турки. Однако турки сначала напали на Болгарию, Сербию и Венгрию, и те ответили на вызов капитуляцией,а Австрию отстояли гусары Яна Собесского. Пример говорит не в пользу концепции,а против нее". Согласимся, что небрежность, с которой Тойнби иллюстрирует Вызовы и Ответы на конкретной исторической почве, может дать повод для иронии. Однако для понимания концепции английского философа очень важно попытаться осмыслить, что же скрывается за каждым конкретным проявлением Вызова. Для этого нам снова придется вернуться к исходным моментам христианской философии истории.
До грехопадения, т.е. до свершения первого акта свободного выбора человеком, мир был внеисторическим. Человек не был отделен от Бога,а потому он не нуждался ни в проявлении,ни в осознании своей собственной сущности. С момента своего свободного выбора он утрачивает свое природное единство с Богом, возникает разделенность между Богом и человеком. Бог пребывает
10 в неизменной сфере вечности, человек низвергается в непрерывно меняющийся мир, где правит время. Тем самым первый акт свободного выбора человека открывает путь истории и ставит его в ситуацию диалога с Богом.Этот диалог первоначально запечатлен в Ветхом Завете, где содержатся и пророчества относительно будущего. Воплощение божественного Логоса в лице Иисуса Христа есть свершение раннего обетования. С этого момента история разворачивается как процесс спасения человечества, которое есть в то же время и все более полное выявление человеческой сущности. Таким образом, по Тойнби, в основе истории лежит взаимодействие мирового закона – божественного Логоса и человечества, которое каждый раз дает Ответ на божественное Вопрошание, выраженное в форме природного или какого-либо иного Вызова. Постижение истории есть постижение человечеством самого себя и в себе самом божественного Закона и высшего предназначения. Может ли человечество дать один-единственный Ответ на божественное Вопрошание или же оно непрерывно дает разные Ответы? Так, пользуясь специфической терминологией, Тойнби ставит вопрос об альтернативности исторического развития.
Автор "Постижения истории" полагал, что Вызов и Ответ могут быть явлены в различных формах,но все Ответы, по существу, сливаются в один: "Доверяясь зову Господа "чувствовать и находить вслед за ним" (Деян. VП, 27)...Возможно, взгляд автора на историю кому-то покажется неточным или даже неверным, но он смеет заверить читателя, что через постижение действительности он пытался постичь Бога, который раскрывает Себя через движение душ, искренне верящих в Него". История, на поверхности явлений обещающая многообразие вариантов, на уровне своего истинного содержания оказывается однонаправленной, ориентированной на постижение Бога через самораскрытие человека. Таким образом, тойибианская концепция истории обретает нравственную интерпретацию. И если Разум компенсировал человеку зависимость от природы, то нравственный закон дал надежду на гармонизацию взаимодействия истории и личности. Утверждение и распространение нравственности возможно через традицию и через мимесис (подражание).
Движение истории определяется полнотой и интенсивностью Ответа на Вызов, мощью Порыва, направленного навстречу божественному Призыву.Рывок вперед способно совершить творческое меньшинство, увлекающее за собой инертную массу, способное перенести "божественный закон из одной души в другую". Однако Тойнби предупреждает, что ответственность за надломы цивилизаций лежит на совести их лидеров: "Творческие личности в авангарде цивилизации, влияющие на нетворческое большинство через механизм мимесиса, могут потерпеть неудачу по двум причинам. Одну из них можно назвать отрицательной, а другую – положительной.
Возможная "отрицательная" неудача состоит в том, что лиде ры неожиданно для себя подпадают под гипноз, которым они воздействовали на своих последователей. Это приводиг к катастрофической потере инициативы "Если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму" (Матф. ХV, 14).
Власть – это сила, а силу трудно удержать в определенных рамках. И когда эти рамки рухнули, управлецие перестает быть искусством. Остановка колонны на полпути чревата рецидивами непослушания со стороны простого большинства и страхом командиров. А страх толкает командиров на применение грубой силы для поддержания собственного авторитета,поскольку доверия они уже лишены. В результате – ад кромешный. Четкое некогда формирование впадает в анархию. Это пример "положительной" неудачи, проистекающей из отказа от мимесиса". Многие исторические драмы и трагедии двадцатого века служат подтверждением этого наблюдения Тойнби.
Вызов, остающийся без Ответа, повторяется вновь и вновь. Неспособность того или иного общества в силу утраты творческих сил, энергии ответить на Вызов лишает его жизнеспособности и в конце концов предопределяет его исчезновение с исторической арены. Распад общества сопровождается нарастающим чувством неконтролируемости потока жизни, движения истории. В такие моменты с отрезвляющей ясностью выступает действие исторического детерминизма, и Немезида вершит свой исторический суд.Трагедия распада может привести к социальной революции, которая, "не достигнув своей цели, переходит затем в реакцию". Однако Тойнби полагал, что есть выходы из тупиков истории: "...в наш век главным в сознании обществ является осмысление себя как части более широкого универсума, тогда как особенностью общественного сознания прошлого века было притязание считать себя, свое общество замкнутым универсумом". Поиски выхода требуют согласованных решений,основанных на последовательной моральной позиции всего человечества или по крайней мере большей его части. Эта идея сохраняет актуальность и в преддверии третьего тысячелетия.
Историческая самобытность Ответов на Вызовы с наибольшей полнотой раскрывается в феномене цивилизаций – замкнутых обществ, характеризующихся набором определяющих признаков, позволяющих их классифицировать. Шкала критериев у Тойнби весьма подвижна, хотя два из них остаются стабильными-это религия и формы ее организации, а также "степень удаленности от того места, где данное общество первоначально возникло". Попытка классификации по критерию религии выстроила следующий ряд: "во-первых, общества,которые никак не связаны ни с последующими, ни с предшествующими обществами; во-вторых, общества, никак не связанные с предшествующими, но связанные с последующими обществами; в-третьих, общества,связанные с предшествующими, но менее непосредственной, менее интимной связью, чем сыновнее родство, через вселенскую
Каждое общество проходит стадии генезиса, роста, надлома и разложения; возникновения и падения универсальных государств, вселенских церквей, героических эпох; контактов между цивилизациями во времени и пространстве. Жизнеспособность цивилизации определяется возможностью последовательного освоения жизненной среды и развитием духовного начала во всех видах человеческой деятельности, переносом Вызовов и Ответов из внешней среды внутрь общества. И поскольку Вызовы и Ответы на них носят различный характер, постольку цивилизации оказываются непохожими одна на другую, но главный Ответ на Вызов Логоса определяет сущность единой человеческой цивилизации.
Значение концептуальных построений Тойнби, весьма созвуч ных размышлениям Шпенглера или Сорокина, конечно же, состоит не в их конкретно-историческом содержании, которое оказывается весьма условным и схематизированным. Сравнительный метод,при котором Спарта сопоставляется с Германией 30-х гг. ХХ века, а Ашурбанипал с Людовиком Святым, может вызвать вполне резонные возражения у профессионального историка. Но никто до Тойнби, пожалуй, не придал такого значения категории "цивилизация", категории, которая в последние годы приобретает все большее гносеологическое значение и уверенно включается не только в исследовательский инструментарий философов, социологов и историков, но и в духовный арсенал человечества.
Сегодня стало совершенно очевидным, что философия Тойнби не является ни пророческой, ни безупречной, но без нее невозможно представить ментальность ХХ века. Современник Тойнби немецкий философ Ясперс утверждал: "История имеет глубокий смысл, но он недоступен человеческому познанию". Тойнби постарался показать доступными ему средствами, что история открыта для постижения и что человечество способно дать достойный Ответ на вселенский Вызов.
В.И. Уколова
В В Е Д Е Н И Е
ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ-ИСТОРИЧЕСКОГ0 МЫШЛЕНИЯ
В каждую эпоху и в любом обществе изучение и познание истории, как и всякая иная социальная деятельность, подчиняются господствующим тенденциям данного времени и места. В настоящий момент жизнь западного мира определяют два института: индустриальная система экономики и столь же сложная и запутанная политическая система, которую мы называем "демократией", имея в виду ответственное парламентарное представительное правительство суверенного национального государства. Эти два института – экономический и политический – стали господствующими в западном мире на закате прошлого века и дали пусть временное, но все же решение главных проблем того периода. Прошлый век искал и нашел спасение, завещая свои находки нам. И то, что выработанные в прошлом веке институты сохраняются по сей день, говорит прежде всего о творческой силе наших предшественников. Мы живем и воспроизводим свое бытие в индустриальной системе и парламентарном национальном государстве, и вполне естественно, что эти два института имеют существенную власть над нашим воображением и реальными плодами его.
Гуманитарный аспект промышленной системы связан непосредственно с человеком, разделением труда; другой ее аспект обращен к физической среде обитания человека. Задача индустриальной системы заключается в том, чтобы максимально увеличивать свою производительную способность, перерабатывая рукотворными средствами сырье в определенные продукты и вовлекая в этот механически организованный труд большое количество людей. Эта особенность индустриальной системы была осознана западной мыслью еще в первой половине прошлого столетия. Поскольку развитие индустриальной системы опирается на успехи физических наук, вполне естественно предположить, что между индустрией и наукой была некая "предустановленная гармония" (1). Если же это так, то не следует удивляться, что научное мышление стало организовываться индустриальным образом. В любом случае это вполне правомерно для науки на ее ранних ступенях -а современная наука весьма молода даже по сравнению с западным обществом,– поскольку для дискурсивного мышления необходимо вначале накопить достаточно эмпирических
14 данных. Однако тот же самый метод в последнее время нашел распространение во многих областях знания и вне сугубо научной среды -в мышлении, которое обращено к Жизни, а не к неодушевленной природе, и, более того, даже в мышлении, которое изучает различные формы человеческой деятельности. Историческое мышление также оказалось захваченным чуждой ему индустриальной системой, а именно в этой сфере, где исследуются отношения между людьми, современная западная промышленная система демонстрирует, что она вряд ли является тем режимом, при котором хотелось бы жить и работать.
Показателен здесь пример жизни и творчества Теодора Моммзена. Молодой Моммзен создал объемный труд, который, конечно, навсегда останется шедевром западной исторической литературы. Его "История Римской республики" была опубликована в 1854-1856 гг. Но едва книга увидела свет, как автор начал стыдиться своего труда и постарался направить свою энергию в совершенно другое русло. Моммзен потратил всю оставшуюся жизнь на составление полного собрания латинских надписей и издание энциклопедического собрания римского конституционного права. В этом Моммзен проявил себя типичным западным историком своего поколения,-поколения, которое ради престижа индустриальной системы готово было превратить себя в "интеллектуальных рабочих". Со времен Моммзена и Ранке историки стали тратить большую часть своих усилий на сбор сырого материала-надписей,документов и т.п. – и публикацию их в виде антологий или частных заметок для периодических изданий. При обработке собранных материалов ученые нередко прибегали к разделению труда. В результате появлялись обширные исследования, которые выходили сериями томов, что и ныне практикуется Кембриджским университетом. Такие серии-памятники человеческому трудолюбию, "фактографичности" и организационной мощи нашего общества. Они займут свое место наряду с изумительными туннелями, мостами и плотинами, лайнерами, крейсерами и небоскребами, а их создателей будут вспоминать в ряду известных инженеров Запада. Завоевывая царство исторической мысли, индустриальная система породила выдающихся стратегов и, победив, добыла немалые трофеи. Однако вдумчивый наблюдатель вправе усомниться в масштабах достигнутого, а сама победа может показаться заблуждением, родившимся из ложной аналогии.
ТОЙНБИ Арнольд Джозеф (1889–1975) – британский историк, культуролог, один из наиболее авторитетных разработчиков цивилизационного подхода к постижению истории.
Посвятил свою жизнь преподаванию и научной деятельности. Работал в Лондонском университете, Лондонской школе экономики, Королевском институте международных отношений. Автор множества работ по историко-философским и политическим проблемам. Самый фундаментальный труд А. Тойнби – двенадцатитомное "Постижение истории" (вышедшее в 1934– 1961 гг.). В этой работе на широчайшем фактическом материале развернута концепция истории как процесса рождения и гибели относительно самостоятельных цивилизаций, проходящих сходные этапы развития. Главный критерий выделения цивилизаций – религиозный. Механизм их динамики описан А. Тойнби в терминах "вызов – ответ". "Вызов", посылаемый цивилизации природой, климатом, социальными противоречиями и пр., принимается "творческим меньшинством". Если оно находит достойный "ответ", его авторитет растет и цивилизация крепнет и развивается. По мере того как творческое меньшинство утрачивает способность находить такие "ответы", оно превращается в "элиту", которая полагается не столько на свой авторитет, сколько на силу. Это означает, что цивилизация вступила в стадию надлома и разложения. При этом, разбивая историю на локальные эпизоды рождения и гибели цивилизаций, А. Тойнби все же пытается сохранить идею ее целостности – "единого дерева истории".
Основные труды на русском языке: "Постижение истории"; "Цивилизация перед судом истории"; "Роль личности в истории"; "Исследование истории".
Ложность концепции "единства цивилизации"
Ответив на возражение, согласно которому цивилизации слишком разнородны для сравнения, ответим на прямо противоположное ему, но также допустимое возражение, что цивилизации, будучи однородными, по сути тождественны, и мы фактически имеем дело не с двадцатью одной цивилизацией, а только с одной-единственной. Цивилизация эта уникальна, и ее не с чем сравнивать. Этот тезис о "единстве цивилизации" является ложной концепцией, весьма популярной среди современных западных историков, мышление которых находится под сильным влиянием социальной среды.
Одна из причин, породивших это заблуждение, заключается в том, что современная западная цивилизация распространила свою экономическую систему по всему миру. За экономической унификацией, которая зиждется на западном основании, последовала и политическая унификация, имеющая то же основание и зашедшая почти столь же далеко. Несмотря на то, что политическая экспансия западного мира в наши дни не столь очевидна и наступательна, как экспансия экономическая, тем не менее около 60–70 государств современного мира, включая также существующие незападные государства, в настоящее время оказались членами (в разной степени включенности) единой мировой системы государств с единым международным правом.
Западные историки преувеличивают значимость этих явлений. Во-первых, они считают, что в настоящее время унификация мира на экономической основе Запада более или менее завершена, а значит, как они полагают, завершается унификация и по другим направлениям. Во-вторых, они путают унификацию с единством, преувеличивая таким образом роль ситуации, исторически сложившейся совсем недавно и не позволяющей пока говорить о создании единой Цивилизации, тем более отождествлять ее с западным обществом.
Западное общество провозглашается, тем не менее, цивилизацией уникальной, обладающей единством и неделимостью, цивилизацией, которая после длительного периода борьбы достигла наконец цели – мирового господства. А то обстоятельство, что ее экономическая система держит в своих сетях все человечество, представляется как "небесная свобода чад Божиих".
Тезис об унификации мира на базе западной экономической системы как закономерном итоге единого и непрерывного процесса развития человеческой истории приводит к грубейшим искажениям фактов и к поразительному сужению исторического кругозора.
Во-первых, подобный взгляд на современный мир следует ограничить только экономическим и политическим аспектами социальной жизни, но никак не распространять его на культуру, которая не только глубже первых двух слоев, но и фундаментальнее. Тогда как экономическая и политическая карты мира действительно почти полностью "вестернизированы", культурная карта и поныне остается такой, какой она была до начала западной экономической и политической экспансии. Как наши историки умудрились, глядя, не видеть? Сколь плотны их шоры, мы поймем, проанализировав английское слово "natives" (туземцы) и соответствующие ему слова в других европейских языках.
В описании европейцами туземцев превалирует местный колорит, экзотика. Жители Запада воспринимают туземцев как часть местной флоры и фауны, а нс как подобных себе людей, наделенных страстями и имеющих равные с ними права. Им отказывают даже в праве на суверенность земли, которую они занимают,
Во-вторых, догма "единства цивилизации" заставляет историка игнорировать то, что непрерывность истории двух родственных цивилизаций отличается от непрерывности двух последовательных глав историй одной цивилизации. Не считаясь с этим различием, историки начинают рассматривать эллинскую историю как одну из глав истории западной цивилизации (которую они уже безоговорочно отождествили с Цивилизацией). Под этим же углом зрения рассматривают и историю минойского общества. Таким образом, три цивилизации объединяются в одну, а история единственной Цивилизации оказывается выпрямленной в линию, нисходящую от всеобъемлющей современной западной цивилизации к примитивному обществу неолита, а от неолита через верхний и нижний слои материальной культуры палеолита – к доисторическим предкам Человека.
В-третьих, они попросту игнорируют этапы или главы истории других цивилизаций, если те не вписываются в их общую концепцию, опуская их как "полуварварские" или "разлагавшиеся" или относя их к Востоку, который фактически исключался из истории цивилизации. Наконец, они совершенно нс учитывают наличия других цивилизаций. Православное христианство, например, либо считается частью западного христианства, что можно вывести из названия, либо изображается временным наростом на теле западного общества. Православное христианство, по этой версии, зародившись, служило оплотом западного общества в борьбе с Востоком. Исчерпав свои функции, нарост этот атрофировался и исчез, подобно тому, как у головастика отваливаются жабры и хвост на стадии превращения его в лягушку. Что же касается трех других незападных цивилизаций – исламской, индуистской и дальневосточной, – они вообще отвергаются как "туземные" по отношению к колеснице западного общества.
С помощью таких прокрустовых рамок тезис о "единстве цивилизации" сохраняется и по сей день. В сравнении с периодом жизни отдельного индивида период жизни цивилизации столь огромен, что нельзя и надеяться измерить его кривую, пока не окажешься на достаточном удалении. А получить эту перспективу можно, только исследуя умершее общество. Историк никогда не сможет полностью освободиться от общества, в котором живет он сам. Иными словами, брать на себя смелость утверждать, что ныне существующее общество – итог человеческой истории, – значит настаивать на правильности вывода, исключив возможность его проверки. По так как подобные эгоцентрические иллюзии свойственны были людям всегда, не стоит искать в них научную доказательность. [...]
Ложная концепция "единства истории" на базе западного общества имеет еще одну неверную посылку – представления о прямолинейности развития.
Это не что иное, как простейший образ волшебного бобового стебелька из сказки, который пробил землю и растет вверх, не давая отростков и не ломаясь под тяжестью собственного веса, пока не ударится головой о небосвод. В начале нашего труда была предпринята попытка применить понятие эволюции к человеческой истории. Было показано, как представители одного и того же вида обществ, оказавшись в одинаковых условиях, совершенно по-разному реагируют на испытания – так называемый вызов истории. Одни сразу же погибают; другие выживают, но такой ценой, что после этого уже ни на что не способны; третьи столь удачно противостоят вызову, что выходят не только не ослабленными, но даже создав более благоприятные условия для преодоления грядущих испытаний; есть и такие, что следуют за первопроходцами, как овцы следуют за своим вожаком. Такая концепция развития представляется нам более приемлемой, чем старомодный образ бобового ростка, и мы в нашем исследовании будем исходить именно из нее.
Деление истории на "древнюю" и "современную" фиксирует переход от эллинской истории к западной, тогда как деление на "средневековую" и "современную" относится к переходу от одной главы западной истории к другой. Не преследуя отдаленных целей, отметим пока, что конвенциональная формула "древняя + средневековая + новая" история не только неадекватна, но и неправильна.
Область вызова-и-ответа. "Полные паруса", или "Слишком хорошая земля"
Вызов побуждает к росту. Ответом на вызов общество решает вставшую перед ним задачу, чем переводит себя в более высокое и более совершенное с точки зрения усложнения структуры состояние.
Отсутствие вызовов означает отсутствие стимулов к росту и развитию. Традиционное мнение, согласно которому благоприятные климатические и географические условия, безусловно, способствуют общественному развитию, оказывается неверным. Наоборот, исторические примеры показывают, что слишком хорошие условия, как правило, поощряют возврат к природе, прекращение всякого роста.
Египет традиционно рассматривают как регион с благодатными природно-климатическими условиями. Однако на поверку оказывается, что первоначально это был трудный для земледелия район, который расцвел благодаря специальной ирригационной системе. В Центральной Америке, на Цейлоне, на севере Аравийской пустыни, на острове Пасхи, в Новой Англии [...] и Римской Кампании [...] можно заметить следы жизни, когда-то обустроенной и цивилизованной, а потом заглохшей, заброшенной, забытой. Это говорит о том, что цивилизация существует благодаря посеянным усилиям человека. Достаточно лишить город энергоснабжения, как цивилизованная жизнь в нем сразу же окажется поставленной под сомнение. Достаточно было полинезийским купцам прекратить свои опасные вояжи на остров Пасхи, как великие достижения его древней культуры превратились в загадку уже через несколько поколений [...]. Италийская Капуя оказалась "коварной", потому что солдаты, пристрастившись к "радостям земным", полностью деморализовались и позабыли о своем воинском долге [...]. Моисей вывел соплеменников из Египта, где они "сидели у котлов с мясом" и "ели хлеб досыта", и не случайно они сетовали, что их хотят "уморить голодом" (Исх. 16, 3). И наоборот, предоставленные самим себе народы, обитавшие в жарких центральноафриканских джунглях, оказались лишенными естественного стимула и в течение тысячелетий оставались в застывшем состоянии на примитивном уровне [...].
Стимулы роста можно разделить на два основных вида: стимулы природной среды и стимулы человеческого окружения. Среди стимулов природной среды можно выделить стимул "бесплодной земли" и стимул "новой земли".
Стимулов "бесплодной земли" обнаруживается в истории немало. Суровые естественные условия нередко служат мощным стимулом для возникновения и роста цивилизации. Например, если сравнить долины Янцзы и Хуанхэ, то первая значительно более приспособлена для циклического сезонного земледелия, чем вторая. Казалось бы, древняя китайская цивилизация должна была возникнуть именно в долине Янцзы. Но она возникла в долине Хуанхэ. Если сравнить два района в Южной Америке, то можно встретить аналогичную ситуацию. Андская цивилизация возникла не в Вальпараисо, районе, который из-за обилия дождей испанские конкистадоры называли земным раем, а в североперуанской области, где постоянна нехватка воды и земледелие невозможно без сложной ирригационной системы.
Анализ роста. Отношение между растущими цивилизациями и индивидами{{Тойнби А. Постижение истории. С. 259–261.}
Люди, объединенные определенной системой общественных отношений, являются, как правило, наследниками одной и той же культуры, и поэтому было бы странно, если бы на общий вызов не последовало схожих ответов. По-настоящему удивительным в реальной динамике социальной жизни оказывается как раз то, что "идея, что носится в воздухе", не завладевает умами сразу всех представителей данного общества. Но это, тем не менее, факт. И если истинно то, что новая творческая идея или проект не могут покорить все общество одновременно, то истинно и то, что они никогда не появляются за границами социального меньшинства.
Значение творческого меньшинства в человеческой истории поразило воображение Г. Дж. Уэллса. "Все мои надежды на будущее связаны с верой в то серьезное меньшинство, что так существенно отличается от равнодушной и безликой массы нашего общества. Я не могу понять смысла любой большой религии, я не могу объяснить конструктивного хода истории, пока я не обращаюсь к этому вдумчивому меньшинству. Они Соль Земли [...], эти люди способны посвящать свои жизни отдаленным и величественным целям" [...].
Внутренняя неповторимость и индивидуальность любого творческого акта лишь в незначительной мере противоречит его тенденции к однородности, которая базируется на том, что каждый член общества является потенциальным творцом, и члены одного общества живут в одинаковой социальной атмосфере. Однако творец, заявив о себе, всегда оказывается выброшенным за пределы инертной, нетворческой массы. Иногда у него есть удачная возможность наслаждаться общением с узким кругом родственных душ. Акты социального творчества – прерогативы либо творцов-одиночек, либо творческого меньшинства.
Западная наука и западная техника, существующие для того, чтобы превращать знание в силу и богатство, чем мы имеем все основания гордиться, обладают тем не менее опасной эзотеричностью. Великие общественные силы современности – Демократия и Индустриализм, – приведенные к жизни западной цивилизацией, возникли из глубин творческого меньшинства, и это меньшинство стоит сейчас под вопросом, способно ли оно руководить и управлять гигантской энергией высвобожденных сил. Главная причина, по которой Соль Земли не может ощущать себя в безопасности, заключается в том, что большинство, увы, по-прежнему "пресно".
В настоящее время огромные массы людей все еще остаются на том интеллектуальном и нравственном уровне, па котором они пребывали и сто пятьдесят лет назад, когда новые гигантские социальные силы только начали появляться. Мера нравственного убожества и деградации современного человечества в полной мере видна па страницах "желтой прессы". В извращенности западной прессы также ощущается властная сила современного западного индустриализма и демократии, стремящаяся удержать основную массу людей, и без того ущербную в культурном отношении, на как можно более низком уровне духовности. Та же сила вдохнула жизнь в порочные институты Войны, Трайбализма, Рабства и Собственности. Творческое меньшинство в современном западном мире находится перед опасностью регресса, а земля, преображенная творческим актом, оказалась в руках новых сил и нового аппарата власти. Совершается преступление, и нельзя утверждать, что впереди нас не ждут еще большие несчастья. Использование изобретений меньшинства не приводило бы к столь катастрофическим последствиям, если бы в то время, когда меньшинство совершает гигантский нравственный и интеллектуальный шаг вперед, большинство не пребывало в косности. Стагнация масс является фундаментальной причиной кризиса, с которым столкнулась западная цивилизация в наши дни. Явление это обнаруживается в жизни всех ныне здравствующих цивилизаций и является чертой, характеризующей процесс роста.
Сам факт, что рост цивилизаций – дело рук творческих личностей или творческих меньшинств, предполагает, что нетворческое большинство будет находиться позади, пока первооткрыватели не подтянут арьергарды до своего собственного уровня. Последнее соображение требует внести уточнение в определение цивилизации и примитивного общества. Ранее в настоящем исследовании мы установили, что примитивные общества находятся в статическом состоянии, тогда как цивилизации или по крайней мере растущие цивилизации – в динамике. Отметим теперь, что растущие цивилизации отличаются от примитивных обществ поступательным движением за счет творческого меньшинства. Следует добавить, что творческие личности при любых условиях составляют в обществе меньшинство, но именно это меньшинство и вдыхает в социальную систему новую жизнь. В каждой растущей цивилизации, даже в периоды наиболее оживленного роста ее, огромные массы народа так и не выходят из состояния стагнации, подобно примитивному обществу, пребывающему в постоянном застое, так как подавляющее большинство представителей любой цивилизации ничем не отличается от человека примитивного общества.
Характерным типом индивида, действия которого превращают примитивное общество в цивилизацию и обусловливают причину роста растущей цивилизации, является "сильная личность", "медиум", "гений", "сверхчеловек": но в растущем обществе в любой данный момент представители этого тина всегда находятся в меньшинстве. Они лишь дрожжи в общем котле человечества.
Таким образом, духовное размежевание между Личностью и Толпой не совпадает с демаркационной линией, пролегающей между цивилизациями и примитивными обществами. В наиболее развитых и цивилизованных обществах подавляющее большинство представляет собой инертную массу. [...]
Подтягивание нетворческого большинства растущего общества до уровня творческих пионеров, без чего невозможно поступательное движение вперед, на практике решается благодаря свободному мимесису – возвышенному свойству человеческой природы, которое скорее есть результат коллективного опыта, нежели вдохновения.
Чтобы включить механизм мимесиса, необходимо активизировать внутренние потенции человека, ибо мимесис – это черта, присущая человеку испокон веков. "Первоначальные уроки, преподанные Человеку Природой, сводились к принятию обычаев группы. Мимесис как подражание вырабатывался вполне естественно и свободно, ибо Человек становился Человеком в коллективе" [...].
Творческая эволюция, таким образом, использует ранее выработанное свойство для выполнения новой функции. Историческая переориентация внутренне неизменного феномена мимесиса уже привлекала наше внимание при анализе специфических различий между примитивным обществом и цивилизацией. Мы отмечали, что мимесис – это общая черта социальной жизни и что его действие можно наблюдать в обществах обоих видов. Однако если в примитивном обществе мимесис сориентирован на старшее поколение живущих и на образы предков, ушедших в мир иной, как на воплощение "кристалла обычая", то в обществах растущих образцом для подражания, эталоном становится творческая личность, лидер, прокладывающий новый путь.
Для того чтобы побудить инертное большинство следовать за активным меньшинством, недостаточно лишь силы духа творческой личности. Освоение высоких духовно-нравственных ценностей предполагает способность к восприятию "культурной радиации", свободный мимесис как подражание духовно-нравственному порыву избранных носителей нового.
- Тойнби А. Постижение истории. М.: Айрис-Пресс, 2002. С. 86–88. URL: hrono.info/libris/lib_t/toinby_hyst004.html
- Тойнби А. Постижение истории. С. 126–127.
